Дэвид Вудворд - «Тирпиц». Боевые действия линкора в 1942-1944 годах

Когда Норвегия была освобождена, Королевский военно-морской флот послал в Тромсе группу водолазов, которые должны были попытаться раскрыть тайны затонувшего корабля. Это была кошмарная работа – под водой, в темноте – видимость составляла всего 60–90 сантиметров, среди многочисленных трупов. Кроме того, она была и очень опасной, поскольку многие помещения были заполнены нефтью; везде лежали боеприпасы, из-за чего в отсеках, расположенных ниже ватерлинии, нельзя было пользоваться резаками. Вместе с водолазами обследовал корабль и Тейт.

Позже четыре участника норвежского Сопротивления начали поднимать с затонувшего «Тирпица» различные вещи. Сначала работа велась в очень скромных масштабах. Норвежцы довольствовались тем, что проникали в корпус и снимали небольшие куски ценных металлов, а также вспомогательные устройства дизелей, электрогенераторы, медные трубопроводы.

Вполне справедливо, что разборкой линкора должны заниматься норвежцы, ибо движение Сопротивления этой страны внесло неоценимый вклад в борьбу с ним. Размышляя об этом движении, начинаешь понимать: все, что нам о нем известно, похоже на айсберг, семь восьмых которого находится под водой. Одну восьмую, или известную нам часть, составляют люди вроде Линдберга, радиста из Тромсе, который умер в 1952 г., Ларсена, шкипера «Артура» и всех тех моряков, которые совершали плавания на «шетландском автобусе», а также Торстейна Рааби, еще одного радиста, который использовал антенну немецкого офицера для своих передач, а прославился позже, став членом команды «Кон-Тики».

Ни в одной стране движение Сопротивления не имело, да и не может иметь такого историка, которого заслуживает, но все-таки достойно сожаления, что в Норвегии не осталось никаких документов, рассказывающих о подвигах участников норвежского Сопротивления. В других странах такие документы сохранились.

Итак, «Тирпиц» потихоньку разрезали на куски там, где он лежал, перевернувшись вверх дном, выглядывая из воды, словно гладкая, круглая скала. Гибель «Тирпица» ознаменовала конец немецкого надводного флота за пределами Балтики. Два карманных линкора, служившие в Балтийском море, были потоплены Королевскими ВВС в последний месяц войны.

В ноябре 1944 г. при выходе из Киля столкнулись «Хиппер» и «Лейпциг». Ни тот ни другой больше в море не вышли. «Лейпцигу» всегда не везло, его так и не отремонтировали полностью после торпедирования британской субмариной в первые недели войны. При столкновении он едва не развалился на две части. Его затопили союзники у Вильгельмсхафена в 1946 г. «Хиппер» провел остаток войны у стенки дока в Киле, покрашенный в ужасный черный и кирпичный защитный цвет, чтобы его силуэт сливался с находившимися поблизости цехами. Его затопили в Кильском заливе вместе с многочисленными подлодками и легким крейсером «Эмден», который был сильно поврежден бомбами. Услышав приказ британцев затопить подлодки, немцы предложили вместо этого просто положить их на дно, заполнив водой балластные цистерны. В этом случае, считали немцы, их легко будет поднять на поверхность, когда они понадобятся англичанам для следующей войны. С большим трудом удалось убедить немцев, что дело не в том, чтобы просто спрятать их, делая вид, что условия соглашений между союзниками соблюдены [21].

Когда Германия капитулировала, у нее осталось только два крупных боеспособных корабля – «Принц Евгений» и «Нюрнберг». У них было много работы на Балтике – они прикрывали морской фланг германской армии в ее долгом отступлении от пригородов Ленинграда к Штеттину, в течение которого, по словам артиллерийского офицера с «Принца Евгения», он выпустил больше снарядов из своих тяжелых орудий, чем любой другой военный корабль нашего времени.

В конце войны «Принц Евгений» и «Нюрнберг» с несколькими эсминцами и противолодочными кораблями укрылись в Копенгагене, и именно там англичане захватили то, что осталось от германского флота.

Конец этого флота вовсе не напоминал того эффектного зрелища, каким завершил свое существование флот открытого моря в 1918 г., ушедший из Германии в Ферт-оф-Форт. Не было никаких церемоний. На следующий день после подписания капитуляции на аэродроме Каструп в Копенгагене приземлилась рота прикрытия 13-го парашютного батальона 6-й воздушно-десантной дивизии, которая обнаружила, что датские войска держат ситуацию под контролем. Немецкий флот находится в районе доков у Цитадели, а немецкие солдаты все еще разгуливают по улицам.

Никто из немецких моряков не знал, что делать. Некоторые молодые капитаны заявили, что собираются выйти из Копенгагена и продолжить борьбу в норвежских водах; информация об этом попала на берег с членами экипажа, который не пожелал воевать дальше.

Но никто в море не вышел, а на следующий день умерла вторая мечта Гемании править морями. Побитый «фольксваген», увенчанный большим белым флагом, проехал по Конденс-Ниторв, главной площади Копенгагена, и остановился у отеля «Англетер», где расположились британские власти.

В машине сидели два смертельно бледных немецких морских офицера в поношенных кожаных плащах и мятых фуражках, кокарды которых были стертыми и тусклыми. С ними были шофер и женщина в блузе немецкой женской вспомогательной службы ВМС, но в гражданской юбке и в чулках.

Женщина вышла из машины и направилась к единственному оказавшемуся поблизости человеку в британской военной форме, военному корреспонденту (автору этой книги), который стоял у входа в отель и беседовал с главным швейцаром.

Она сообщила, что прибыла с двумя офицерами, чтобы договориться о передаче германских военных кораблей, стоящих в порту.

Изумленный, я молчал, но главный швейцар, нимало не смутившись, тут же сказал:

– Британский адмирал примет вас в номере 104.

Он повел женщину и двух офицеров через темный зал отеля мимо статуи короля Артура – наверх по лестнице.

Я смотрел, как они поднимаются, не в силах вымолвить ни слова, еле сдерживая чувства, готовые прорваться наружу, а потом ушел, чтобы осмыслить то, что произошло на моих глазах.

Наверху, в гостиной номера 104 отеля завершалась война на море, длившаяся шесть лет. Ради этого момента сражались и трудились миллионы мужчин и женщин, а сотни тысяч отдали свои жизни. Закончились шесть лет непрерывной борьбы, полные смертельной тоски и смертельной опасности, и все для того, чтобы в весенний солнечный день в прекрасном городе Копенгагене произошло это событие. Ради этого горели и тонули корабли, разламывались подлодки, ради этого непрерывно работали верфи от Тихоокеанского побережья до разбомбленного Тайна, а ученые в своих тихих лабораториях создавали непостижимые вещи для того, чтобы спасти или, наоборот, лишить жизни многих людей.