Николай Михайлов - Над картой Родины

В добыче нефти географическая однобокость была до революции еще более резкой, чем в добыче угля. Нефтяные тузы Кавказа безраздельно господствовали. Они добывали 97 процентов российской нефти, и бея страна зависела от них.

Добыча у Майкопа, на Эмбе, на Челекене и в Ферганской долине едва теплилась. Колосс Баку давал 83 процента, Грозный подбавлял 13.

Вес Баку был таким исключительным, давление Баку на наше восприятие столь было сильным, что и теперь, когда однобокость нефтяной географии устранена, мы называем тот район, которому этим обязаны, не иначе, как «Вторым Баку».

А «Второе Баку» уже дает больше нефти, чем первое.

«Второе Баку» — это множество промыслов, разбросанных на обширном пространстве от Урала до Волги.

О нефти за Волгой была заметка еще в первом номере первой русской газеты в 1703 году, при Петре. Приходили вести о признаках нефти и позже.

Бурлаки, тянувшие баржи по Белой, на привалах разводили костры, и было место, где они пригоршнями подбрасывали землю в огонь — пламя сильнее разгоралось. Это было за Стерлитамаком, в Башкирии, около деревни Ишимбаево, среди известняковых холмов — «шиханов». Один предприниматель пытался бурить там на свой страх и риск, да скоро разорился.

Только в советское время началась планомерная разведка этого нового нефтеносного района.

Академик Иван Михайлович Губкин, сопоставив строение Русской платформы между Уралом и Волгой с другими нефтяными районами Мира, твердо пришел к выводу: нефть должна там быть!

Но первая находка была случайной: в 1929 году на западном склоне Урала, у Чусовских Городков, бурили в поисках калийных солей и неожиданно встретили нефть.

Чусовские Городки, как промышленное месторождение, не оправдали себя. Но они подтвердили предвидение Губкина.

Нефть дали геологические слои тех времен, когда возникал Урал, когда к западу от него плескалось море. Слои эти простираются до Волги. Значит, нужно было искать нефть на всем этом огромном пространстве.

И искали. Везли буровые станки в далекую, бездорожную «глубинку». Пробовали бурить в заволжских степях, в вятских лесах, в жигулевских оврагах. Стачивали стальные шарошки о неподатливый песчаник. Загоняли в землю десятки километров труб.

В свое время бакинские промышленники дрожали от мысли: вдруг откроют нефть в Заволжье. Им нужно было сохранить монополию. И они за большие деньги скупали приговоры сельских обществ, запрещавших на их землях геологические поиски.

При советской власти, напротив, Бакинские промыслы помогли росту нового района. Сюда с Апшерона, а также из Грозного шли приборы и оборудование, сюда ехали рабочие — бурильщики и командиры производства. Бакинцы, грозненцы учили нефтяному делу башкиров и татар.

Разведать нефть в середине страны — поближе к промышленным центрам и подальше от границ, разведать во что бы то ни стало — такое задание дала Коммунистическая партия.

Задание выполнили.

В 1932 году ударил нефтяной фонтан на буровой возле того самого Ишимбаева, где когда-то бурлаки разжигали костры. Вышка была доверху забрызгана обильной черной нефтью. Потом нефть обнаружили в Краснокамске, возле башкирского селения Туймазы, и в Бугуруслане. А в 1937 году забили нефтяные фонтаны и на Волге — сначала у Сызрани, затем у Ставрополя и, наконец, у Саратова. Нефть оказалась сернистой, но богатой легкими углеводородами. Она может служить не только топливом, но и хорошим сырьем для химии.

Родилась новая нефтяная страна площадью в несколько крупнейших европейских государств.

Но на этом дело не кончилось.

В Баку добывают сравнительно молодую нефть. Во «Втором Баку» была найдена нефть более древняя. И все-таки еще недостаточно древняя, как можно было ожидать по заключению Губкина. Он надеялся найти здесь нефть не только в пластах «карбона» и «перми», но и в более древних отложениях — в «девоне», возраст которого исчисляют примерно в триста миллионов лет. Заранее была указана и глубина залегания девонских слоев: полтора-два километра.

Стали добираться до девона. Снова наступление — во множестве точек от Урала до Волги идет бурение на большую глубину.

Сначала удалось достигнуть слоев девона у Сызрани. Это была победа наполовину: девон нашли на той самой глубине, какую предсказал Губкин, к тому времени уже покойный. Но нефти в этом девонском пласте не оказалось.

Борьба продолжалась. Разведку не прекратили и во время войны, когда на Нижней Волге шли бои. И вот в 1944 году в Жигулях с глубины в полтора километра из жерла трубы фонтаном рванулась девонская нефть.

Через несколько недель дали фонтан глубокие девонские пласты около села Туймазы. Главную улицу в новом городе Октябрьском, выросшем у Туймазинских промыслов, так и назвали Девонской. И городская гостиница там называется «Девон».

Пробились, наконец, к богатейшим залежам девонской нефти и в Татарии. Татарская республика стала нефтяной.

От одного месторождения до другого — сотни километров. Значит, нефть девона разлилась под землей на огромном пространстве.

Глубокие девонские слои гораздо богаче нефтью, чем более близкие к поверхности слои карбона и перми, с которых началась работа во «Втором Баку». Девон за последние годы уже дал нам много лучшей нефти. Вот когда «Второе Баку» раскрыло свое настоящее богатство! Можно сказать: найдено второе «Второе Баку».

Но и это не конец, а скорее начало. Новый нефтяной район непрерывно расширяется. Уже добывают нефть под Сталинградом.

По многим признакам можно ждать нефти и на запад от Волги. Она должна таиться глубоко под землей в приподнятых частях Русской платформы. Возможно, мы стоим накануне открытий в центральных, самых населенных районах. Ведь Губкин настаивал на поисках нефти не только между Волгой и Уралом, но также в Московской и Ленинградской областях.

Вот как разматывается клубок, начало которого — яркое пламя на давнем ночном привале бурлаков.

На юге «Второе Баку» смыкается с обширной, многообещающей нефтяной площадью Эмбы.

До революции добыча нефти на Эмбе, у северо-восточного берега Каспия, только начиналась. Здесь было два небольших промысла — Доссор и Макат. Советские геологи разведали на плоском дне отступившего моря, под скудной землей пустыни, множество соляных куполов, таящих в себе нефтяные богатства. Случалось, за одни сутки фонтан выбрасывал здесь по 13 тысяч тонн — целое озеро нефти.

Сейчас на Эмбе созданы крупные промыслы, это один из важных нефтепромышленных районов. В эмбинской нефти почти нет серы. Из такой нефти вырабатывают лучшие сорта бензина и смазочных масел.