Сергей Гаврилов - Остзейские немцы в Санкт-Петербурге. Российская империя между Шлезвигом и Гольштейном. 1710–1918

В фаворе у императрицы Елизаветы Бестужев оказался в связи со смутной историей о духовном завещании Екатерины I, которое он будто бы нашел в Киле в бытность посланником в Дании. Завещание закрепляло престолонаследие за дочерьми Петра и Екатерины и за голштинским герцогом. В день коронации Бестужева произвели в графы и кавалеры ордена Андрея Первозванного. Медлительность Бестужева привела к тому, что ареной противоборства Гольштейна с Данией за Шлезвиг силами России стала все та же Швеция. Опасались наступления датской армии на Стокгольм после выборов наследника. Русский галерный флот выступил из Ревеля с десантной пехотой на борту осенью 1743 года. «30 ноября два русских полка, Ростовский и Казанский, имели торжественный вход в Стокгольм с музыкою и распущенными знаменами. Старый король выражал большое удовольствие, и все удивлялись бодрому и военно-храброму виду солдат, которые, несмотря на продолжительное и трудное пребывание на галерах, шли бодро и в хорошем порядке» [66] Соловьев С. М. История России с древнейших времен. Т. 21. Текст приводится по сайту: http://www.krotov.info . . Ограниченный российский воинский контингент в Швеции зимовал с ноября 1743 под Стокгольмом, и вернулся домой только к лету следующего года. Обошлось без открытой войны с Данией. Шлезвиг остался в руках датчан, российская политика – в руках А. Бестужева. Стало понятно, что при его правлении Шлезвига не вернуть. В борьбе за Шлезвиг наступила интермедия – Гольштейн выиграл только первый акт, и то слишком большими силами. Требовалось утвердиться на завоеванной территории.

Избранный наследником в Швеции голштинский принц Адольф Фридрих вступил на трон в 1751 году и правил 20 лет. Он основал династию, которая правила в Швеции до 1818 года. Голштинская династия правила в России до 1917 года под фамилией Романовы.

Растрелли на службе выдвиженцев.

Елизавета мало ездила по стране – разве что в Москву да Киев на богомолье. Тем более показательна ее поездка в Ревель, в столицу своих сторонников в России в 1746 году. Вместе с ней путешествие совершили великий князь и наследник Петр Федорович, его супруга Екатерина, а также дядя Петра герцог Адольф Фридрих, избранный наследником шведского трона. В Ревеле императрица и ее спутники остановились в Екатеринентальском дворце, отремонтированном по такому случаю.

Эстляндцы постарались на славу принять дочь Петра. «На встречу ей выехали верхами Черноголовые, то есть дружина молодых купцов и прикащиков, в голубых кафтанах, палевых куртках и черных с перьями шляпах; они приветствовали ее и сопровождали до Екатериненталя, где стали в шеренгу и после троекратных выстрелов направились назад в город, откуда явились также к приему высоких гостей члены магистрата и большой гильдии. На другой день представлялось съехавшееся в Ревель Эстляндское рыцарство, ландрат фон Штакельберг из Мексгофа обратился к ея величеству, а затем к великому князю и его супруге, с краткими, но прекрасно сочиненными речами. Этому ученому и умному, видавшему свет, господину, вместе с его супругою, которую государыня обняла и облобызала, были оказаны особыя почести» [67] Эце Ф.-Х. Императрица Елизавета Петровна в Ревеле в 1746 г. (Отрывки) / Сообщ. А. А. Чумиков // Русская старина. 1885. Т. 46. № 5. С. 417—420. . Не мудрено. Особые почести, конечно, не за пустые речи оказывались. Ученый и умный господин был кузеном барона Эриха Нолькена, от которого Елизавета получила 100 000 золотом для совершения национальной русской революции. В знак благодарности за поддержку эстляндцев в возведении ее на русский трон Елизавета подарила 8000 рублей городу Пернау (Пярну) для постройки каменной церкви. Церковь построили к 1750 году и освятили, естественно, в память святой Елизаветы. Специалисты называют ее уникальной, потому что фасад и шпиль постройки были оформлены в стиле барокко.

Дворецв Екатеринентале (эст. Кадриорге) в Таллине. Современный вид. Июль 2010 г. Фото автора.

Церковь Святой Елизаветы в Пярну. Июль 2010 г. Фото автора.

Барокко в переводе с итальянского означает – «склонный к излишествам». Очень правильное определение. Покуда великий князь Петр Федорович взрослел, тетенька могла вволю насладиться правлением. При Елизавете во многом возобновились нравы двора ее матери, мужем (тайным) русской императрицы из ливонских крестьян становится украинский пастушок (А. Разумовский). Власть и деньги оказались в руках фаворитов. Дочь служанки, Елизавета простодушно тянулась к блеску золота и драгоценностей, и двор ее также. Как нельзя более ее вкусам подходила вычурность барокко, низведенная до аляповатости рококо. Если эпоху царицы Анны в архитектурном отношении можно охарактеризовать как время концептуальных решений, определивших развитие Петербурга на десятилетия, если не на века, то эпоху Елизаветы характеризует создание сооружений, концентрированно выражающих расцвет стиля русского барокко:

масштабность и напыщенность. Придворный архитектор Б. Растрелли принялся по заказу императрицы и ее приближенных наполнять столицу империи и ее окрестности дворцами и постройками, бьющими в глаза кричащей демонстрацией богатства и составляющими ныне костяк петербургской имперской архитектуры. Из них к началу XXI века уцелели:

а) Основная императорская резиденция, так называемый Зимний дворец – четвертый уже по счету со времен Петра. Дворец строился долго и стоил дорого. По некоторым данным, его стоимость составила астрономическую сумму «2 622 020 рублей, 19 и 3/4 копеек» [68] Пыляев М. И. Забытое прошлое окрестностей Петербурга. СПб., 1996. С. 172. . Вот эти три четвертых копейки особенно впечатляют. Как в скобках маленькое «б» в названии партии большевиков. Елизавете Петровне не удалось в нем поселиться, поскольку он был еще не отделан к моменту ее кончины.

б) Большой дворец в наследственном загородном имении Царское Село. Елизавета получила Царское Село вместе с Пупковым в 1728 году от Петра II. Там она и жила вдали от двора. Сюда же она приехала после коронации в Москве, и здесь был устроен праздник. Указ о строительстве в Царском Селе дворца, «приличиствующего императрице», подписан в 1744 году. «Растрелли сделал все, чего требовала изысканная роскошь того времени: на одни наружные украшения кариатид до баллюстрады, ваз и статуй на крыше было употреблено шесть пудов, 17 фунтов и два золотника червонного золота. По рассказам современников, прежде, при ярком солнечном сиянии, на дворец с открытыми глазами никак и смотреть было невозможно». [69] Там же. С. 454.