Хайнц Хёне - СС. Орден «Мертвая голова»

Утром 27 мая 1942 года все было готово. 9.30 утра – обычное время, когда Гейдрих проезжал здесь. Ничего не происходит. Время бежит – открытый зеленый «мерседес» не появляется. Заговорщики прождали около часа и начали нервничать. Наконец Габчик с Кубишем услышали свист. Габчик распахнул плащ, выхватил автомат и бросился на дорогу. Автомобиль показался из-за поворота. Сквозь ветровое стекло ясно было видно бледное лицо Гейдриха. Габчик взял его на прицел и нажал на спусковой крючок. Ничего. Еще раз взвел курок – опять ничего. Из-за спины раздался отчаянный крик – это Кубиш выхватил ручную гранату и швырнул ее в машину. Граната упала на заднее сиденье и искорежила автомобиль, но Гейдрих, на вид невредимый, вытащил из кобуры пистолет, крикнул что-то шоферу, выскочил на дорогу и открыл огонь по нападающим, обратив их в бегство. Гейдрих уже догонял Кубиша, когда чех увидел шанс спастись. В это время навстречу друг другу шли два трамвая, и Кубиш ухитрился метнуться между ними, ускользнув от Гейдриха. На обочине был оставлен велосипед, так что один противник скрылся. Тогда Гейдрих повернул к другому. Габчик еще пребывал в шоке оттого, что автомат так его подвел. Только теперь он осознал, что опасность грозит ему самому. Вынув из кармана пистолет, он прыгнул в сторону и, стреляя на ходу, стал удирать перебежками. И тут он увидел, что Гейдрих швырнул пистолет на землю: у него кончились патроны. Внезапно Гейдрих пошатнулся, схватившись рукой за бок. Теперь стало ясно, что Гейдриха они не упустили. При взрыве гранаты в машине осколки стали и куски обшивки воткнулись ему под ребра и в живот. Частицы конского волоса из сиденья попали даже в селезенку. Врачи не смогли спасти Рейнхарда Гейдриха. 4 июня 1942 года он умер от ран. От повелителя величайшей системы террора в германской истории осталась лишь посмертная маска – представление о макиавеллизме, свойственном СС. Одним из первых увидел эту маску доктор Венер из криминальной полиции, которому было приказано расследовать это дело. Он записал потом: «Обманчивые черты. Пугающая одухотворенность и какая-то извращенная красота, словно портрет кардинала времен Ренессанса».

Как бы то ни было, лондонское правительство в изгнании добилось своего. Волна террора, одна из самых гибельных за весь период Третьего рейха, прокатилась по Богемии и Моравии. 10 тысяч чехов были арестованы, из них 1300 расстреляны, включая все мужское население деревни Лидице под Прагой, где будто бы укрылись напавшие на Гейдриха. Деревню сровняли с землей. Убийцы Гейдриха и правда оказались среди жертв этой дикой «ответной меры», но по чистой случайности.

Уже после войны английский парламентарий, лейборист Р. Пэджет заявил: «Партизаны часто специально провоцировали карательные действия, чтобы усилить ненависть к оккупантам и вовлечь в сопротивление побольше людей. Такова была главная идея, когда мы перебросили в Чехословакию команду для убийства Гейдриха. В основном чешское движение сопротивления было прямым результатом последовавших за этим репрессий СС».

По иронии судьбы продолжать и совершенствовать оккупационную политику в духе Гейдриха выпало человеку, которого он терпеть не мог. Доктор Вернер Бест когда-то вместе с Гейдрихом налаживал механизм гестапо, а с августа 1942 года возглавлял департамент в министерстве иностранных дел.

Беста направили в Копенгаген разбираться с германско-датским кризисом в конце 1942 года. Оккупированная Дания формально сохранила свою государственность, и Гитлер чувствовал себя так, словно датский королевский дом нанес ему публичное оскорбление. Осенью он отозвал из Дании полномочного представителя рейха и немецкого командующего военными силами и предложил назначить туда нового полномочного представителя, более последовательного нациста, который потребовал бы отставки правительства и создания нового кабинета, с участием датских нацистов.

Риббентроп выбрал для этой цели группенфюрера Беста, как человека делового и энергичного. Но Бест сразу понял, что выполнение требований Гитлера нанесет тяжелый вред немецкой оккупационной политике в Дании. Парламент никогда не согласится назначить министрами нацистов. И Бест поступил таким образом, как не осмеливался никто из дипломатов, – проигнорировал приказ Гитлера. Он договорился с датскими политиками о компромиссе. Датчане сформировали новый кабинет, уволив одного-двух министров, подозрительных для немцев, а Бест за это не стал упорствовать по поводу включения в кабинет нацистов. Более того, когда весной следующего года на выборах в парламент датские нацисты получили всего три места, Бест уговорил их лидера Фрица Клаузена оставить политическую деятельность, уехать из Копенгагена и больше внимания уделять личной жизни.

Бест спокойно и без шума вел свою линию, которую считал наиболее плодотворной. Ему нужно было обеспечить стабильность в своем регионе, а значит, он должен быть готов действовать против нарушителей общественного порядка, против союзников и датского сопротивления, а также против самого Гитлера.

Гитлеру политика Беста действительно не нравилась. Он готов был смириться с тем, что принесли в жертву датских нацистов, но его выводила из себя, как он считал, «мягкость» по отношению к датским противникам нацизма. А там, по сути, повторялся чешский вариант. Борцы датского сопротивления, обученные в Англии, начали партизанскую войну против немецких оккупантов в Бестовой модели протектората. Опять целью было спровоцировать репрессии, которые возмутили бы нерешительных. Но дипломатичный Бест старался обходиться без жестокостей, пока не было особой нужды. Военным и полицейским силам, находившимся под его началом, он разрешал проводить лишь временные, ограниченные карательные акции. В своих донесениях в Берлин он даже преуменьшал реальный уровень сопротивления, чтобы не вызвать дикой вспышки со стороны Гитлера. Таких вещей, по собственному признанию, Бест боялся больше, чем партизан.

Однако доклады военного командования в Дании рисовали положение в таких мрачных тонах, что Гитлер заподозрил своего полномочного представителя в обмане. Разъяренный, он потребовал самых суровых репрессий против датских партизан, тем более что Дания была важна для него как мост в Норвегию.

Бесту было приказано предъявить датскому правительству ультиматум с требованием создать сеть трибуналов для борьбы с сопротивлением и ввести смертную казнь за нападение на немецких военных. Бест заявил, что датское правительство не примет такой ультиматум, и оказался прав. 29 августа 1943 года кабинет действительно отклонил его и ушел в отставку в полном составе. Командующий немецкими войсками объявил чрезвычайное положение. Беста вызвали в Ставку фюрера и объяснили ему, что террор датского сопротивления может быть сломлен только с помощью эффективного контртеррора, а потому на диверсии надо отвечать усиленными репрессиями: за каждое нападение на немца – ликвидировать пятерых партизан или людей, которые им помогали, предоставляя убежище, деньги или оружие. Бест возражал, что в Дании такие меры не годятся, что датчане уважают законы, а потому лучший способ настроить общество против террористов – это уничтожать лишь самих террористов, арестованных и приговоренных военным трибуналом. Гитлер же, всегда относившийся к законникам как к самым презренным людям на свете, разозлился еще больше. Приказ о борьбе с терроризмом в Дании был утвержден.