Александр Морэ - Нил и египетская цивилизация

Рис. 78. Браслет-талисман. Образован защитными знаками. Золото и аметист. Найден на руке женщины в Негадахе. I династия

Но не только развитие техники и воспитание вкуса широких масс помогли искусству постепенно освободиться от религиозных цепей. Социальная эволюция и политические волнения также оказали свое влияние на стиль и выразительность произведений искусства, в особенности на те виды, что были наиболее близки человеку, – скульптуру и живопись.

Рис. 79. Пектораль в виде святилища с лотосовидными колоннами.

Золотые пластинки, сердолик, бирюза и ляпис-лазурь. Нехебт защищает имя Сенусерта III, который в виде грифона бросается на пленных. Каир, из Дашхура

Дошедшие до нас статуи Тинитского периода являют собой произведения реалистического искусства, чрезвычайно близкие к природе. Но когда властвовать в объединенной стране стал монарх, появились традиционные изображения царей и богов. Статуя Хасехема (рис. 40) возвещает собой о начале канонического искусства, которому суждено будет доминировать на протяжении трех тысячелетий. В эпоху Мемфисского Древнего царства облик бога-царя во всем его величии отражают царские статуи Хефрена и рельефы в солярных и царских храмах. Затем наступает черед аристократии – изображения знатных людей найдены в сердабах V и VI династий. Однако самые искренние и реалистичные произведения отражали облик людей среднего достатка.

Среди них хорошо известный сидящий Писец и Сельский Староста (Шейх-эль-Белед). Подобное же одушевление вызывают у скульптора сцены из повседневной жизни, которые он запечатлевает в рельефах на стенах гробниц. Упадок мемфисской монархии оказывает серьезное влияние на искусство: в период с VII по XI династии здесь царит самое настоящее варварство, расцветшее на фоне социальных беспорядков. Начиная с XII династии восстановленные царские мастерские возвращают былое уважение к традициям, однако искусство, становясь академичным, утрачивает живость и естественность. Фигуры царей, как и литература того периода, уже обнаруживают стремление не к отражению могущества и величия, а к психологическому анализу.

Лица царей (илл. 25) выразительны, в них отразились все заботы и тяготы царей, стремящихся к упрочению справедливых законов [358]. В то же время искусство демократизируется. Выпускаются тысячи статуэток для широких социальных слоев, призванные сопровождать умершего в загробный мир. С воцарением XVIII династии наступает новый период, в искусстве он характеризуется техническим совершенством, цель которого – добиться полной условности выражения. Изваяния царей идеализируются. Тем временем азиатская роскошь, с которой Египет познакомился в ходе завоевательных походов на Ближний Восток, привносит новые черты в египетский стиль. Эпоха Аменофиса III становится свидетелем серьезной экспансии утонченного искусства Востока. Египетское искусство испытывает влияние Сирии, Месопотамии и Крита.

В этот момент существенное, хотя и недолгое воздействие на искусство и интеллектуальную культуру Египта оказывает реформа Аменофиса IV, внесшая существенные изменения в религиозную традицию. В каждой сфере вспыхивает своя революция, неожиданная и радикальная, пробивающая брешь в догмах, канонах и ритуалах.

В архитектуре на время забывают о храмах осирисовского типа. Уже не видно пилонов, гипостильных залов, святилищкрепостей. Царь-реформатор возвращает открытые сооружения, подобные храмам Солнца V династии. Храм Атона – это двор, заливаемый солнцем. В центре возвышается алтарь с приношениями, которых касаются лучи Атона. Двор окружен галереей с «цветочными» колоннами. Статуи по бокам представляют не бога, а царя, поклоняющегося Атону. В углу стоит священный камень Солнца (бен-бен). На стенах галереи изображен царь и члены его семьи, поклоняющиеся солнечному диску, чьи лучи касаются царя.

Эта новая храмовая концепция избавляется от священных статуй и традиционных сцен осирисовского культа. Атон не обладает антропоморфным телом, вследствие чего не может быть мумифицирован, пройти обряд Отверзания Уст и воскреснуть. Исчезает все ритуальное убранство, остаются лишь «цветочные» колонны. Мощеные дороги расписываются изображениями животных и птиц, радующихся пробуждению природы, цветов и растений, распускающихся с первыми лучами солнца, появляющегося на восточном горизонте (илл. 32). Эти рисунки служат непосредственными иллюстрациями к Гимнам Атону, фрагменты которых я цитировал выше. Это истинный Магнификат величию солнца.

В этот период уже не встречаются статуи или рельефы прежних богов, главной темой для скульптора становится человек, главным образом царь и его семья. В избытке появляются статуи Аменофиса IV Эхнатона. Царь ратует за возвращение к природе, к живым моделям, разрешает делать глиняные слепки со своего лица (сохранились несколько таких образчиков), чтобы быть уверенным, что черты его будут воспроизведены с достаточной точностью (илл. 28).

Череп у царя примечательный, прогнатический, с массивным выступающим затылком. Скульпторы тщательно воспроизводят крупную нижнюю челюсть и удлиненный череп даже тогда, когда эти деформации стали еще более заметными из-за болезни (рис. 62). Порой изображения царя граничат с карикатурой.

Этот возведенный в высшую степень реализм несет с собой стремление к глубокому исследованию обнаженного тела. Впервые в египетском искусстве мы обнаруживаем наброски с живой обнаженной модели. Царица и дочери царя охотно позируют. В результате на свет появляются реалистические шедевры (илл. 29, 31).

Можно сказать, что в этот короткий период искусство становится светским. Логический результат этой секуляризации – отказ, по крайней мере частичный, от законов, которым прежде подчинялись все изображения человеческих фигур.

Сцены в Эль-Амарне и на утвари Тутанхамона показывают нам царя, царицу и их дочерей в естественных позах, в которых нет и следа формальности или условности. Художник, подмечая выразительные жесты, тут же запечатлевает их, испытывая от этого истинное удовольствие (илл. 30).

Вместе со свободой художник обретает индивидуальность.

Нам известны имена трех придворных скульпторов – Мен, Бек и Иути, работавших для царя и его матери Тейи. Недавно в ходе раскопок были обнаружены их мастерские, а в них найдены великолепные бюсты Эхнатона и его царственной супруги Нефертити.

Изображения, которые мы встречаем на мостовых ЭльАмарны и на утвари Тутанхамона, также свидетельствуют о значительном техническом прогрессе. Художник уже не удовлетворяется скучными, безрадостными цветами, лишенными глубины и сочности. Он пытается «углубить» рисунок, при помощи теней передает рельеф и начинает постигать игру света (илл. 32). Главное в рисунке уже не мысленное восприятие натуры, а отражение зримой реальности. Художник заботится о точной передаче особенностей человеческой фигуры, прорисовке рук и ног. Небрежность, свойственная прежней технике, уходит. Наконец, фрески этого периода демонстрируют желания художников учесть перспективу, а также сгруппировать людей и предметы.