Александр Ушаков - Гитлер. Неотвратимость судьбы

При этих слова лица Бормана и Геббельса просветлели, и они обменялись многозначительными взглядами. Но то, что они услышали дальше, снова повергло их в уныние.

Кончив диктовать, Гитлер бессильно откинулся на спинку стула и закрыл глаза. Борман и Геббельс вышли из комнаты.

— Что будем делать? — спросил Геббельс. — Такой телеграммой этого борова не удержать!

— Арестовывать! — пожал плечами Борман. — Что же еще!

Он подозвал адъютанта и продиктовал еще одну телеграмму. На этот раз оберштурмбанфюреру СС Франку, командиру эсэсовской части в Оберзальцберге:

— Геринг имеет изменнические намерения. Приказываю вам немедленно арестовать Геринга, чтобы лишить его всех возможностей их осуществления. Об исполнении доложить мне лично. Борман.

В эту минуту очередной советский снаряд попал в канцелярию. С потолка посыпалась штукатурка. Борман поморщился и закончил диктовать приказ:

— Если Берлин падет, всех предателей от 22 апреля 1945 года расстрелять… Вот так, Йозеф, — взглянул он на Геббельса, и тот согласно кивнул.

Получив приказ Бормана, Франк занял все здания Оберзальцберга и изолировал город от внешнего мира. Но самого Геринга из соображений безопасности отправили в Австрию, где он находился под охраной СС до своего пленения американцами.

Артобстрел усиливался с каждой минутой. В бункер фюрера было несколько прямых попаданий, но толстые бетонные перекрытия пока выдержали. Положение обострилось настолько, что часовые в Имперской канцелярии получили автоматы и ручные фанаты на случай отражения парашютного десанта. В северной части немецкой столицы вовсю шли жестокие уличные бои.

— Я прошу разрешить мне остаться с вами в бункере, — попросила фюрера Рейтч.

— Зачем? — удивился Гитлер.

— Хочу разделить вашу судьбу! — ответила знаменитая летчица.

— Нет, — покачал головой фюрер. — Приказываю вам немедленно покинуть Берлин! Я всегда ценил вас как летчицу, — на глазах Гитлер выступили слезы, — а теперь убедился, что вы и очень преданный человек… Эх, если бы все генералы были такими, как вы! — с неожиданной злостью повторил он уже ставшую для него привычной фразу. — Все, прощайте!

Гитлер слегка коснулся рукой плеча стоявшей перед ним отважной летчицы и пошел прочь шаркающей походкой. Женщина заплакала.

— Там они будут в полной безопасности, — заявил он, — в то время как здесь они рискуют попасть в руки русского десанта…

Гитлер молча слушал, а Ева удивленно смотрела на министра пропаганды. И в самом деле, сколько же можно говорить на эту тему? Она уже приняла решение и останется со своим возлюбленным. Тем не менее в тот же день ей снова пришлось выслушать просьбу об отъезде. На этот раз от Эриха Кемпки. Водитель хорошо знал Еву с 1932 года и всегда желал ей добра.

— Нет, — снова покачала головой Ева, — я не хочу оставлять фюрера, и если ему суждено умереть именно здесь, то я умру вместе с ним… Он сам настаивал на моем отъезде, и я ему ответила, что не желаю, его судьба — это и моя судьба! Как же после всего этого я могу оставить его одного в такую трудную минуту… Спасибо тебе, Эрих, но оставим этот разговор!

Ева пошла прочь, а пораженный твердостью и преданностью молодой женщины Кемпка долго смотрел ей вслед. Да, что там говорить, ради таких женщин стоило и жить, и умирать. Хоть в этом Гитлеру повезло.

После войны Мельхиор занимался розысками гитлеровских военных преступников, скрывавшихся в разных странах Европы и Латинской Америки. Он изучал архивы, трофейную документацию спецслужб, опрашивал множество свидетелей и очевидцев и, в конце концов, сделал вывод о том, что Гитлер решил спасти Еву любой ценой и приказал найти ей… двойника.

Насколько известно из трофейных документов и проведенных западными исследователями изысканий, сам Гитлер имел нескольких двойников. Из них самым «удачным», практически полностью имитировавшим внешность и характерные жесты фюрера, считался Густав Велер. Но Еве до весны 1945 года двойники совершенно не требовались.

— Зачем? — равнодушно пожимая плечами в ответ на предложения Гиммлера решить этот серьезный вопрос, отвечал фюрер. — Она живет далеко от столицы, Генрих.

Но теперь было другое дело, и поиски двойника для Евы Гитлер поручил Борману. Тот привлек к работе одного из адъютантов диктатора — штурмбанфюрера СС Отто Гюнше, охранявшего фюрера на протяжении многих лет. Ему в помощники наметили штурмбанфюрера СС Оскара Стрелитца, не раз доказавшего делом преданность фюреру и лично Борману при решении ряда щекотливых вопросов и проведении некоторых секретных операций. Стрелитц клятвенно заверил Бормана, что найдет двойника для Евы Браун.

Стрелитц решил искать двойника там, где в этот период скапливалось больше всего людей. Такими местами являлись берлинские лазареты, родильные дома, госпитали и больницы. Он стал тщательно прочесывать их и в одном из берлинских лазаретов нашел женщину, удивительно похожую на Еву Браун.

Впрочем, по мнению западных исследователей, абсолютного сходства с Евой не требовалось, так как в это время в бункере рейхсканцелярии вместо Гитлера находился его лучший двойник — Густав Велер. Настоящий Адольф Гитлер уже исчез. Теперь то же предстояло сделать даме его сердца. Поэтому очень трудно определенно сказать: с кем именно провели в фюрербункере свадебную церемонию? Кто в ней участвовал — сам Адольф Гитлер или его двойник, умело игравший роль «коричневого» фюрера? Не меньше споров и сомнений вызывает и то, состоялась ли эта церемония вообще!

Спустя несколько часов после нее новоиспеченные супруги Гитлер скрылись за массивными стальными дверями личного кабинета Адольфа. Как только дверь за ними закрылась, Ева начала с лихорадочной поспешностью расстегивать свадебное платье из розовой тафты, а «супруг» деятельно помогал ей в этом.

Трупы двойников оставили в кабинете фюрера. Браун переоделась в неприметное платье и темное пальто. Стрелитц вывел ее из апартаментов, а Борман передал оберштурмфюреру СС Виллибальду Охану.

Охан хорошо знал подземные лабиринты рейхсканцелярии и вывел Еву из бункера к подземному гаражу на улице Геринга в Берлине. Там беглецов ждал темный закрытый «мерседес». Скорее всего, как предполагают эксперты, конечный пункт маршрута находился на юге Германии, где оставалась небольшая «щель», через которую можно было покинуть горящий Берлин.

Череп сгоревшей «Евы» оказался настолько сильно поврежден, что сохранились буквально только некоторые фрагменты костей, а все остальное огонь и неизвестно как и где полученные травмы изменили до полной неузнаваемости. Надо полагать, что наверняка перед эсэсовцами, выполнявшими одно из последних секретных заданий Мартина Бормана, специально поставили задачу довести тела «Адольфа Гитлера» и его новоиспеченной супруги «Евы Гитлер», в девичестве Браун, до полной неузнаваемости, чтобы впоследствии никакая экспертиза не могла дать точного ответа при попытке идентифицировать личность. Костоломы из эсэсовского подразделения, охранявшего бункер под рейхсканцелярией, имели огромный опыт в подобных «процедурах» и постарались на славу, раздробив все, что только можно раздробить, и перемолов все, что только можно было перемолоть.