Анатолий Терещенко - «Оборотни» из военной разведки

Майор Ветров Николай Иванович ждал очередного звания. Работал в Торгпредстве. Дело своё и «чужое» по линии Министерства внешней торговли знал великолепно. К нему, как к опытному сотруднику, обращались и «чистые» — торгпредовцы, и те, кому по роду служебной деятельности предстояло сражаться на невидимом фронте под «крышей» этой организации.

Активной работы против Югославии ГРУ не вело, однако с учетом того, что она представляла один из стратегических перекрестков Европы, где почти все разведки мира чувствовали себя раскованней, чем в других странах, наша резидентура держала руку на пульсе событий.

Советское руководство прекрасно понимало, что эта страна была объектом раздоров и источником локальных войн, переходящих в мировые. Здесь находилась всемирная бродильня гражданских сшибок, готовых в любой момент выплеснуться из федеративной бочки, еле сдерживаемой государственными обручами. Нагло работали американцы, тонко — англичане, осторожно — немцы. Югославия 70—80-х годов напоминала по оперативной обстановке Швейцарию предвоенного и военного времени, кишащую резидентурами, конспиративными и явочными квартирами, почтовыми «ящиками», связниками, агентурой соперничающих между собой разведок.

Всё это старо, как мир. Так было, есть и будет, пока будут существовать границы, делящие планету Земля на державы, империи, республики, федерации и конфедерации.

У посла Кобзев задержался недолго, но характер беседы был не из приятных. Его подчиненный, подполковник Иваненко, попал в автоаварию. В этой истории была одна странность: советский военный дипломат якобы пытался незаметно до приезда стражей автомобильного движения скрыться с места происшествия.

— Что-то не похоже на Валентина, — сказал полковник. — Парень смелый, решительный, никогда не боялся говорить даже горькую правду. Ладно, разберёмся.

Подходя к кабинету, Кобзев увидел майора Ветрова, ожидавшего у двери его «зеленого» кабинета.

Обменялись приветствиями. Кобзев открыл дверь, пропустил вперед Ветрова и предложил стул за приставным столом. Затем он потянулся к радиоприёмнику «Филипс» и включил его. Сквозь густую черную сеточку динамика полилась веселая мелодия, не мешающая разговору, но создающая защитный фон от подслушивания.

— Ты извини, я позвоню.

Он набрал телефон полковника Терехова и дал команду разобраться в инциденте с Иваненко.

— Он у меня, — ответила трубка так громко, что Ветров успел расслышать эту фразу.

— Разберешься — доложи… Я буду в течение часа занят, так что не тревожь.

Хозяин кабинета повернулся к майору и сразу же начал с конкретного вопроса:

— Николай Иванович, вы бывали в Дубровнике?

— Да, был там во время первой командировки.

— Хорошо знаете город?

— Мне пришлось там поработать почти месяц. Многие улицы знакомы. В окрестностях тоже бывал.

— Я хочу вас туда направить. — После этих слов он начал четко ставить задачу: приметы иностранца, пароли, время и место встречи.

— Думаю, надо поехать туда с семьей, — продолжал полковник. — Двойная выгода: оперативная и бытовая. Покажите Ларисе и детишкам город, о котором Бернард Шоу когда-то сказал, что «те, кто ищет рая на земле, должен приехать в Дубровник». Тем более, у вас там есть, как я знаю, и торгпредовские дела.

На следующий день майор Ветров с женой Ларисой, сыном Костей и дочуркой Катей выехали на автомашине в Дубровник. Белоснежный «Опель», выбравшийся из городской машинной сутолоки, полетел навстречу ветру. При нарастании скорости буквально прилипал к гладкому дорожному полотну автострады. Для семьи это был подарок судьбы: когда бы пришлось выбраться?!

Проплывали села и поселки, холмы и горы, шустрые речки и говорливые ручьи, несущие талую воду с вершин гор в низовье. Красные черепичные крыши весело смотрелись на зелено-голубом фоне щедрой растительности и безоблачного неба.

К Дубровнику подъезжали вечером. С высоты хорошо была видна его подковообразная панорама. Дети спали — разморила жара.

— Лариса, разбуди короедов, пусть посмотрят красоты. Кстати, ты знакома с историей появления этой жемчужины?

— Нет, не приходилось читать, — ответила супруга, не отрывая взгляда от раскрывшейся панорамы.

— Версий много, но мне кажется, есть одна правдоподобная. Дело в том, что, по словам одного местного священника — летописца Дуклянина, прототипа нашего Пимена, Дубровник был основан в седьмом веке славянским королём Павлимиром на довольно-таки узкой части берега, окруженной с трех сторон густым сосновым и дубовым лесом. Отсюда и возникло название — Дубровник. Происходит оно, очевидно, от славянского слова «дубрава».

Проснувшиеся дети тоже внимали отцовскому рассказу.

— Если посмотреть с моря на эту крепость, — продолжал Николай, — то она как бы вырастает из его глубин. Море с трех сторон то ласково плещется у стен, то обрушивает на них в непогоду огромные валы с бирюзовой пеной на гребнях. Горы охватывают город гигантским амфитеатром, в который вплетаются разноцветным ожерельем вишневые сады, рощи цитрусовых деревьев и виноградники.

Он продолжал говорить и говорить, но Лариса уже не слушала его, она была поглощена окоёмом: белыми домами с красными чешуйками черепичных крыш, зелеными ставенками в виде жалюзи от солнца, небольшими огородиками, скорее напоминающими декоративные клумбы, и небольшими садами на террасах. Видно было, как обняв полукругом старый город, лента белоснежных отелей и золоченых пляжей распласталась вдоль побережья Адриатического моря.

Остановились в отеле «Орландо», расположенном в окрестностях города. Это была бело-серая коробка с видом на море. Справа виднелись чётко прорисованные, из-за прозрачного воздуха, невысокие, старые горы, зелень которых в низине у подножья отличалась густотой и сочностью. Вокруг, как дозорные в зеленых маскхалатах, стояли кипарисы. Роскошные пальмы качались гордыми ветвями, как на рессорах причудливые дилижансы…

На следующий день, когда утро ворвалось яркими снопами южного солнца в номер отеля, всё семейство вышло на лоджию и искренне любовалось открывшимся видом с высоты многоэтажки. Казалось, небо было морем, и море было небом. Голубизна, а скорее ультрамарин, забивала все остальные краски.

Позавтракав и собрав вещи, семейство отправилось к автомашине. Доехали до кемпинга, потом поднялись по улочке вверх и остановились у галантерейного магазинчика. Николай припарковал «Опель» рядом с небольшим уютным сквером. Усадив жену с детьми на лавочку под разноцветным тентом и угостив всех мороженым, он велел подождать его минут сорок и никуда не отлучаться. Вернулся он через час, бледный и уставший.