Станислав Мешавкин - Азимут «Уральского следопыта»

И вдруг — бывает же счастье на свете! — в школу прибежали запыхавшиеся посланцы бригады.

— Десять билетов для девятого «г»!

Бригада А. Степанова победила в соревновании, ей выделили целых 10 билетов! И все их бригада единодушно, не колеблясь, решила отдать своим школьникам.

Класс вручил билеты лучшим.

Вот здесь, на последних метрах конвейера, на помост своим ходом въехал Первенец, играл оркестр, все было так празднично и торжественно, и стояли мальчики и девочки в школьной форме. Для них это был самый интересный, может быть, урок по истории Родины.

Что же это за машина такая — «КамАЗ»? Ради нее встал в степи город, ради нее поднялись гигантские корпуса заводов.

Что же это за машина «КамАЗ», о которой сегодня говорят все? Ведь есть же машины и внушительнее — «КрАЗы», «БелАЗы» — исполины, в десять раз большей грузоподъемности, чем камские.

Сверхмощные грузовики нужны народному хозяйству, но «КамАЗ» еще нужнее.

Начать надо с того, что это наиболее оптимальный вариант машины. Казалось бы, восьмитонный грузовик — скромный конкурент сорока или стотонным зубрам. Но если для других машин нужны хорошие дороги, то универсальный «КамАЗ» пройдет всюду. Из шести колес у него четыре ведущих, нагрузка на ось небольшая по сравнению с другими машинами, что тоже чрезвычайно важно.

Тринадцать модификаций «КамАЗа» позволяют использовать машину в самых разных ролях — тягач, самосвал, бортовая, автопоезд, рефрижератор, вездеход…

Двигатели предельно надежны, с большим моторесурсом. С полным грузом, даже если это будет 26-тонный автопоезд, «КамАЗ» способен развивать скорость до 90 километров в час.

Технические новинки «КамАЗа» признаны и одобрены шоферами. В коробке передач установлен редуктор-делитель с полуавтоматическим управлением. С его помощью коробка передач из 5-ступенчатой превращается в 10-ступенчатую.

Это дает возможность выбрать оптимальную скорость и расход топлива, машина идет плавно и по разбитой дороге. Есть в машине пневмогидравлический усилитель в приводе сцепления, есть приборы, которые сигнализируют о неисправностях узлов и агрегатов в пути, есть горный, аварийный и стояночный тормоза…

По комфортабельности машина совершеннее даже «Волги». Кабина обшита светлой синтетической тканью. Кресла водителя и пассажира самолетного типа, с подлокотниками, с дополнительным подрессориванием и регулировкой. Есть вариант «КамАЗа» и со спальным местом для второго водителя — такая машина будет незаменимой в дальних рейсах. Для обдува стекол зимой применены вращающиеся сопла. Кабина хорошо вентилируется. Заборник воздуха вынесен наверх, над кабиной.

«КамАЗ» — машина 90-х годов!

Почти все бытовые учреждения в Набережных Челнах были расположены в комнатах жилых домов. «Вам «Союзпечать»? Третья квартира на втором этаже». В квартирах ютятся парикмахерские и агентство Аэрофлота, библиотеки и буфеты, магазины и редакции газет…

На первом этаже большого жилого здания — городской музей. Здесь выставлено для показа немало экспонатов, рассказывающих об истории Набережных Челнов, о героических днях сооружения автограда. Здесь современность причудливо переплелась с историей.

Было время, когда Челнинский район в духе революционных интернациональных традиций именовался Челнинским кантоном. В голодном 1921 году Первый съезд Советов Челнинского кантона писал Ленину: «Мы Европе заявляем, что, холодные, голодные, мы завоеванное в Октябре никогда и никому не отдадим».

Директор музея З. В. Самушенок сокрушается: нет главного экспоната, не удалось еще разыскать его.

Когда начинался автоград, в открытом поле, на железобетонной глыбе написали второпях и броско: «Здесь будет новый город и завод!» Дорого бы дали музейные работники за этот уникальный и бесценный экспонат. Попробуй, сыщи теперь его! С той поры в степи столько было наворочено, и эта глыба затерялась, как иголка в стоге сена.

Завод встал, город родился, а на макете, что экспонируется в музее, показаны Набережные Челны в недалеком будущем. Сказочен Нов-Город на Каме, в макете он еще сказочнее.

Уже сейчас город поражает своей нестандартностью и небанальностью. Здесь нравится все — и улицы без светофоров, и уличные развязки, виадуки, переходы, и высотные праздничные дома, и школы с двумя спортивными залами, удобными и светлыми классами, коридорами, и детские сады, все построенные по-своему, с бассейнами и зимними оранжереями.

В будущем город еще ближе подойдет к реке. На крутом берегу встанут колонны 25-этажных жилых домов. Протянется широченный проспект, новые кварталы — с выставочным залом, картинной галереей, стадионом, парком, институтами, библиотекой на один миллион книг…

К тому времени будет пущена и Нижнекамская ГЭС. Плотина, замкнув реку, поднимет и Каму и Челнинку, вода придет в сам город, опояшет поселок энергетиков, и станут старые Набережные Челны полуостровом. Плотина, соединив берега Камы, откроет кратчайший путь к магистральной железной дороге. На берегу вырастет порт.

Когда завод заработает на полную мощность и город дорастет до самого себя — проектного, в цехи, в многочисленные конторы большого города придут те, кто сегодня пока еще сидит за партой. Среди них будут — наверняка будут! — ребята и девчата из девятого класса «г».

Вот и снова мы в Набережных Челнах. Шесть лет прошло с тех пор, как мы были здесь в последний раз. Много ли это — шесть лет? А смотря что измерять годами. В Набережных Челнах год — не год, здесь они шагают широко, прямо года-пятилетки.

Самолет приземлился в аэропорту Бегишево. Сразу с удовлетворением делаем запись в блокнотах: здесь уже построено новое большое, удобное и красиво оформленное здание аэровокзала.

Впрочем, пока нам не до красот первого, пусть и уютного дома в Набережных Челнах. Ведь самолет-то прибыл сюда глубокой ночью — подвел Аэрофлот. А мы рассчитывали прилететь в первой половине дня, успеть зайти в городской или заводской комитет комсомола, показать свои мандаты, получить места в гостинице или в общежитии хотя бы… Что же теперь делать? Ночевать, вернее, коротать ночь в аэропорту, пожалуй. Уж если в других городах в гостиницах не убираются таблички «Мест нет», то здесь-то, в новом и бурно растущем городе, куда ежедневно прибывают сотни иногородних, думаем, и тем более гостиницы забиты.

— По какой причине головы опустили? Надо уши шапок опускать — и смело на мороз: сейчас будет последний автобус, я узнал. — Это подошел к нам Виктор, наш новый знакомый по аэрофлотовскому несчастью, сосед в самолете, парень из Набережных Челнов.