Николай Седых - Истоки и уроки Великой Победы. Книга I. Истоки Великой Победы

Как уже было выше сказано, нападение на Польшу Гитлер осуществил 1 сентября 1939 года. В этот день, в 4 часа 45 минут, немецкие войска без объявления войны вторглись в эту страну. Накануне, 31 августа, фюрер подписал секретную директиву № 1 по ведению войны в соответствии с ранее разработанным планом «Вайс».

Гитлер, конечно, понимал, что он, развязывая войну против суверенного государства, совершает тягчайшее преступление. Поэтому, стремясь хоть как-то оправдать себя и Германию перед мировой общественностью и немецким народом за вероломное нападение на Польшу, приказал адмиралу Канарису, под началом которого была фашистская разведка и контрразведка, совместно с гестапо накануне войны осуществить крупную провокацию, которая якобы должна оправдать нападение на эту страну.

Выполняя это указание фюрера, Канарис в строжайшей тайне разработал операцию «Гиммлер», которая предусматривала нападение эсэсовцев и уголовников на пограничную немецкую радиостанцию города Глейвиц. Для этого немецких уголовников переодели в польскую военную форму, выдали польское оружие, снаряжение и фальшивые польские удостоверения личности. Участникам инсценировки «польского нападения» предстояло не только захватить указанную радиостанцию, но и зачитать по радио специальную речь на польском языке.

В 20 часов 31 августа 1939 года приказ Гитлера осуществить провокацию был выполнен. После перестрелки с немецкой полицией «поляки» захватили радиостанцию в Глейвице. Один из немцев, знавший польский язык, быстро зачитал перед микрофоном заранее составленный в гестапо текст, в котором содержались угрозы немецкому народу со стороны восточного соседа, например: «Пришло время войны Польши против Германии».

После этого эсэсовцы сразу же расстреляли переодетых в польскую военную форму немецких уголовников. Позже их тела демонстрировались как «неопровержимое доказательство» нападения польских военнослужащих на немецкую радиостанцию.

Такая провокация, по мнению Гитлера, была достаточным предлогом, чтобы Германия начала войну с Польшей.

Перед началом «молниеносной войны» на Западе Гитлер также позаботился об ее пропагандистском прикрытии. Он, как и в случае с Глейвитцем, осуществил циничную провокацию. На этот раз почетную обязанность выполнить данную провокацию фюрер доверил Герингу. В ночь на 10 мая 1940 года немцами на своей территории был совершен крупный террористический акт: налет немецких бомбардировщиков на один из университетских городов Германии – Фрейбург. Фугасные бомбы, сброшенные немецкими самолетами, разрушили женский пансионат и больницу. Сотни людей были убиты и ранены. Как потом было выяснено, злодейский приказ о бомбардировке Фрейбурга выполняла 51-я эскадрилья люфтваффе под командованием Иозефа Камхубера.

Данную провокацию Гитлер приписал авиации Бельгии и Голландии, что и послужило предлогом для нападения немецких войск на эти нейтральные страны.

Таким образом, Гитлер войны в Польше и на Западе не начинал без серьезных провокаций, с помощью которых он пытался снять ответственность с Германии за последствия своих авантюр. Он, конечно, хорошо знал, что войны рано или поздно кончаются. Их последствия всегда ужасные, которые даже не подаются исчислению. Он, конечно, также хорошо знал, что возмещать все убытки, понесенные в процессе войны, однозначно должен агрессор, то есть во всех войнах, развязанных им, Гитлером, – Германия. Это значит, что в случае поражения страна-агрессор около ста лет после окончания войны будет нищей, поскольку вынуждена будет работать на восстановление объектов и компенсацию убытков стран, подвергшихся агрессии.

Конечно, такие тяжелые последствия для страны-агрессора наступают, как мы видим, не всегда, а только в том случае, когда агрессор проигрывает войну. Тогда, в 1939–1940 гг., Гитлер не был абсолютно уверен в благоприятном исходе развязываемых им войн, поэтому он еще осторожничал, старался подослать себе соломки на случай падения. К началу нападения на Советский Союз уверенный в победе Германии Гитлер уже был «без тормозов». К этому времени он уже считал, что терять время на провокации перед началом войны с нашей страной ему ни к чему.

И. В. Сталин далеко смотрел; в этом плане он и мертвый остается для нас ангелом-хранителем. Поэтому, даже в настоящее время, периодически возникающие разговоры о том, что наша страна должна что-то возвратить несчастной Германии или ее союзникам, просто неуместны. Прежде следует рассматривать вопрос о возмещении всех убытков, нанесенных агрессорами нашей стране.

Конечно, судя по действиям, И. В. Сталин недооценил степень авантюризма этого проходимца, Гитлера. Одновременно, к несчастию нашего народа, И. В. Сталин слишком хорошо думал о высшем командовании Красной Армии, об организованности и порядке в ее частях. Директиву войскам о приведении всех войск приграничных округов в полную боевую готовность, с учетом реальных возможностей командного состава и связи, надо было давать раньше.

Вместе с тем в любом случае ответственность за несвоевременное доведение Директивы № 1 до войск и такое, без преувеличения сказать, преступное начало войны должны разделить с И. В. Сталиным начальник внешней разведки и многие командиры Красной Армии; в первую очередь нарком обороны С. К. Тимошенко и начальник Генерального штаба Г. К. Жуков, а вместе с ними: командующий войсками Ленинградского военного округа генерал-лейтенант М. М. Попов, член военного совета корпусной комиссар Н. Н. Клементьев, начальник штаба генерал-майор Д. Н. Никишев; командующий войсками Прибалтийского особого военного округа генерал-полковник Ф. И. Кузнецов, член военного совета корпусной комиссар П. А. Диброва, начальник штаба генерал-лейтенант П. С. Кленов; командующий войсками Западного особого военного округа генерал армии Д. Г. Павлов, член военного совета корпусной комиссар А. Ф. Фоминых, начальник штаба генерал-майор В. Е. Климовских; командующий войсками Киевского особого военного округа генерал-полковник М. П. Кирпонос, член военного совета корпусной комиссар Н. Н. Вашугин, начальник штаба генерал-лейтенант М. А. Пуркаев; командующий войсками Одесского военного округа генерал-полковник Я. Т. Черевиченко, член военного совета корпусной комиссар А. Ф. Колобяков, начальник штаба генерал-майор М. В. Захаров; командующие и командиры армий, корпусов, дивизий, бригад, полков и их начальники связи.

Однако главная вина за провал своевременного доведения Директивы № 1 о приведении войск в боевую готовность должна быть возложена на заместителя наркома обороны, начальника Генерального штаба генерала армии Г. К. Жукова, поскольку внутри Наркомата обороны именно конкретно на него были возложены обязанности по руководству Управлением связи, а также на начальника войск связи Красной Армии – генерал-майора Н. И. Гапича.