Владимир Илюшенко - Отец Александр Мень: Жизнь. Смерть. Бессмертие

Священник, жизнью и смертью своей прославивший Христа, прославил и Русскую Православную Церковь, которую он любил и которой был глубоко предан. Он совершал свое служение и свою миссию именно в лоне Церкви и всегда подчеркивал это. Все попытки противопоставить его Русской Православной Церкви — а они предпринимаются всё снова и снова — злонамеренны и бессмысленны. Он уже навеки принадлежит к числу святых, в земле Российской просиявших.

Митрополит Сурожский Антоний и архиепископ Иоанн Сан–Францисский, не сговариваясь, назвали отца Александра «пастырем добрым». Но мы помним слова Христа: «Пастырь добрый полагает душу свою за овец» (Ин 10, 11). Так и произошло с отцом Александром. Он принес себя в жертву добровольно и осознанно. «Отдать себя до конца — это и есть совершить евангельский подвиг», — так он сказал за неделю до своей гибели о матери Марии Скобцовой. Так мы можем сказать о нем самом.

Христианский мученик — всегда мученик за веру. Мученик свидетельствует своей кровью верность Христу. Жертвуя собой, он следует за Христом, принимая участие в Его победе над смертью. Такое свидетельство составляет основу и жизнь Церкви. В акте мученичества христианин выходит, экзистенциально и духовно, за рамки чисто человеческого и вступает в божественные пределы. Это становится возможным потому, что его ведет Тот, Кто открыл людям тайну божественной любви.

Любовь — главный дар Святого Духа. Отец Александр называл Евангелие вестью о любви, а саму любовь — величайшей динамической силой на пути преображения человечества и мироздания. Но путь любви — тернистый путь. Любовь всегда жертвует собой, и тут надо говорить не только о мученичестве, но и о святости. Одно с другим неразрывно связано. Как говорил Георгий Федотов, «святые неизбежно становятся мучениками». Стать мучеником — значит засвидетельствовать свою любовь не только ко Христу, но и к людям, ближним и дальним. Святость — это актуализованная в человеке любовь Божия, направленная на спасение людей. Именно такой любовью горел отец Александр.

Святой, по его словам, — не безгрешный человек, но человек, посвятивший себя Высшему, посвященный Богу, служащий Богу. Святые и праведники, говорил он, «спасают нашу страну и всю нашу землю от гибели». Исполнив великую заповедь Христа, став свидетелем Истины, он сам присоединился к сонму святых. Неканонизированный святой все равно прославлен Богом.

За год до смерти отец Александр писал: «Сегодня, как и вчера, я чувствую себя только орудием в Божиих руках». Его воля всегда была в согласии с Высшей волей. Вера в спасительность Замысла Творца позволяла ему безбоязненно глядеть в будущее. Вот его слова: «Я глубоко верю в конечную победу света и добра. А как это будет, меня не очень заботит». «Совершенная любовь побеждает страх» (апостол Иоанн). Любовь Александра Меня и была совершенной.

Митрополит Антоний Сурожский однажды заметил: «Отдавать свою жизнь — вовсе не значит умирать; это значит жить». Владыка Антоний имел в виду, конечно, жизнь вечную, неразлучную жизнь с Богом. Он прав, потому что любовь — это путь к бессмертию. В этом смысл слов Габриэля Марселя: «Сказать кому‑нибудь: «Я тебя люблю» — это то же самое, что сказать: «Ты никогда не умрешь»».

Я думаю, каждый из нас мог бы сказать отцу Александру: «Я тебя люблю».

В этот день 11 лет назад мы хоронили отца Александра. Не 12 сентября, как было заявлено на днях со сцены Большого зала консерватории и еще добавлено, что это был день его именин, а 11 сентября. Это вовсе не день именин, а день Усекновения главы Иоанна Предтечи. Недаром церковь, которая построена рядом с местом убийства, так и называется: храм–часовня Усекновения главы Иоанна Предтечи.

Тот, кому дорог отец Александр, никогда бы не спутал эту дату. Думаю, что даже птицы ее помнят. Те, кто был на похоронах отца, очевидно тем более помнят, что в тот момент, когда гроб с его телом опускали в могилу, внезапно над ней пронеслась стая птиц — раз и еще раз.

Совпадение этих дат глубоко символично. Ведь то, что совершили над отцом Александром, тоже было усекновением главы. Это неслучайное сближение: в мистическом плане отец Александр стоит рядом с Иоанном Крестителем. Он тоже звал к покаянию, тоже проповедовал Христа и тоже отдал свою жизнь за победу Бога.

Вчера, на Международной конференции памяти отца Александра, митрополит Ювеналий назвал критерии, которыми руководствуется Синодальная комиссия по канонизации, принимая решение о причислении человека к лику мучеников. Критерии таковы: свидетельство об Истине страданиями за веру, великий внутренний подвиг, твердое стояние в вере, единство с Церковью, отсутствие в связи с подвигом мученика гибели других людей, народное почитание.

Отец Александр Мень отвечает всем этим критериям по высшей мерке, однако он не прославлен нашей Церковью, хотя сам прославил ее и прославлен Богом. Если бы отец Александр был католиком, его бы безусловно уже канонизировали и, более того, как сказала вчера одна наша прихожанка, его бы провозгласили Учителем Церкви. Но у нас Церковь православная, а она болеет теми же болезнями, что и общество. Она тоже расколота, и вокруг фигуры отца Александра и его наследия до сих пор не утихают споры, которые иногда приобретают просто ожесточенный характер.

Руководство нашей Церкви в целом признаёт заслуги отца Александра перед православием. Его поддерживал еще при жизни правящий архиерей митрополит Ювеналий. Он и сегодня чтит его память. Но церковные и околоцерковные фарисеи всё снова и снова обвиняют его в ереси, в неправославии и т. п. «Нетерпимость, — говорил отец, — рождается из ограниченности, из психологии ущемленной души». Вчера, выступая на конференции, я говорил о том, что попытки противопоставить отца Александра Русской Православной Церкви, которой он был глубоко предан, злонамеренны и бессмысленны. И я верю, что настанет время — вся эта пыль осядет, и отца провозгласят священномучеником уже официально.

За отца Александра мы можем быть спокойны: он выполнил свое земное предназначение, исполнил свою миссию на земле и сейчас предстательствует за нас — не только за своих прихожан, но за всю Россию и за весь мир — у престола Господня. А вот за себя нам стоит побеспокоиться — насколько мы оправдываем его ожидания, так ли мы живем?

Некоторые, правда, уж слишком озабочены собой, чего отец Александр не поощрял. Я помню, как к нему пришел мой приятель, очень обеспокоенный своими проблемами, и отец ему сказал: «Мы сегодня отпевали покойника. Мы все пройдем через это. Представь на минуту себя на его месте и увидишь истинную цену своих тревог и проблем». Это хороший урок для всех нас. Отец Александр вообще считал, что память смертная очень полезна для нас. Она позволяет трезво оценить и свою жизнь, и самих себя.