З. Зорина - О чем рассказали «говорящие» обезьяны: Способны ли высшие животные оперировать символами?

Таким образом, появляется возможность разграничить с о — держание языковой формы (производный класс предметов или их конфигурацию) и собственно языковую форму(выражение или высказывание), например, отделить мысль, понимаемую как конфигурацию предметов, от языкового высказывания, ее эксплицирующего (и сделать ее тем самым внеположной высказыванию, см. с. 21, 22 наст. изд.).

11. Итоги. Мы стремились показать, что главным значением слова, характеризующим все множество его референтов, является системное значение, задающее для существительного ячейку классификации (таксон), а для глагола — конфигурацию таксонов. Теперь, наконец, мы можем ответить на поставленный в начале статьи вопрос о природе многозначности слов человеческого языка: в основе многозначности слова лежит его системное значение. Многократно приписываясь реальным предметам или действиям (интерпретируя их), оно, во-первых, включает их в свою систему классификации (придает им системную характеристику), а во-вторых, выявляет (накапливает в сознании говорящего) их прототипические свойства, порождая тем самым частные значения (пары типа «системное значение прототип референтов»). Если множество референтов слова распадается на несколько прототипически различных подклассов (имеет несколько прототипов), у слова появляется столько же частных значений.

Понятно, что прототипические значения, аккумулирующие типичные свойства референтов, диффузны по своей природе, поскольку само понятие типичности размыто, нестрого. Системные значения, напротив, строго разграничены, дискретны. Поэтому семантическое поле языковых значений является непрерывным лишь локально: частные значения одного слова, порождаемые его таксономическим значением, диффузны. В то же время глобально — как множество таксономических значений разных слов — оно дискретно, поскольку таксономические значения слов четко разграничены.

1. Перцептивное (видоспецифическое) представление действительности. В процессе восприятия окружающего мира сенсорная информация автоматически обрабатывается перцептивным аппаратом ребенка и преобразуется в набор категориальных образов (визуальных, акустических, тактильных и др.), хранящихся какое-то время в его памяти. Разумеется, далеко не все сенсорные стимулы попадают в сферу его внимания. Ср.:

Как известно, сенсорные системы передают в центральные отделы мозга гораздо больше информации о действующих стимулах, чем те могут переработать, а двигательная система в состоянии реализовать в данный момент. Этот закон «бутылочного горлышка» требует резкого сокращения притока информации, которое обеспечивается разными способами. Один из них — категоризация … группировка стимулов по тем или иным свойствам еще на стадии восприятия… Категоризация составляет неотъемлемое свойство восприятия человека, которое обнаружено также и у многих животных, прежде всего человекообразных обезьян ([Зорина, Полетаева 2002: 181]; курсив авторов. — А. К.).

Из калейдоскопического потока сенсорных стимулов ребенок непроизвольно выделяет (категоризует) только те, которые имеют потенциальную и текущую значимость для его жизнедеятельности, т. е. получают конкретную видоспецифическую интерпретацию [45]. Такие образы становятся различимыми и самостоятельными, а главное, осмысленными благодаря врожденным знаниям ребенка, поддержанным его практическим (деятельностным) освоением мира.

Можно предположить, что они и представляют «объективную», внеположную человеку действительность, ту довербальную«картину мира», которая закладывается в первые месяцы и годы жизни ребенка и обеспечивает ему биологическую выживаемость.

2. Довербальное и системное представления ребенка. Как мы уже отмечали, до двух лет «развитие мышления и речи идет по различным линиям и независимо друг от друга» ([ВЫГОТСКИЙ 1996: 100]) [46]. А это означает, что на формирование у ребенка перцептивного представления окружающего мира его язык влияния не оказывает.

Затем начинается длительный и многоступенчатый этап формирования понятийного значения слова. Он завершается образованием «псевдопонятия», из которого постепенно формируется полноценное понятие.

Важнейшим генетическим выводом нашего исследования… является основное положение, гласящее, что ребенок переходит к мышлению в понятиях… только в переходном возрасте. (…) Вместе с интеллектуальным ростом подростка… все чаще в процессе мышления он начинает пользоваться истинными понятиями (Там же, с. 174–175).

Естественно задаться вопросом: почему, не владея «истинными понятиями», дети доподросткового возраста хорошо понимают речь окружающих? Дело, как нам кажется, в том, что при объединении (в двухлетнем возрасте) процессов развития языка и мышления у ребенка начинается бурный рост системного представления его уже сформировавшейся перцептивной (доречевой) картины мира. При этом для образования адекватных структур системного уровня ребенку достаточно заполнять их лишь типичными представителями (предметами, свойствами и пр.). Поэтому системный уровень ребенка довольно быстро становится изоморфным системному уровню взрослого, хотя количественное (понятийное) заполнение гораздо беднее.

3. Представление окружающей среды у антропоидов. Есть все основания предполагать наличие в мозгу антропоида «мысленного представления», подобногодовербальному представлению человека и также базирующегося на «мире твердых тел». В упомянутой работе [Зорина, Полетаева 2002] о таких представлениях говорится следующее:

Внутренние представления могут отражать самые разные типы сенсорной информации, не только абсолютные, но и относительные признаки стимулов, а также соотношения между разными стимулами и между событиями прошлого опыта. По образному выражению, животное создает некую внутреннюю картину мира, включающую комплекс представлений «что», «где», «когда» … Различают также образные и абстрактные (отвлеченные) представления. Последние рассматривают как основу формирования довербальных понятий (с. 87; курсив авторов. — А. К.).

Приведем некоторые данные зоопсихологии из цитированной работы.

1. Константность свойств предмета. Антропоид понимает, что предмет, скрывшийся из поля зрения, продолжает существовать, может быть отыскан и не меняет своих свойств. Так, шимпанзе, видевший ранее, как в один из ящиков кладут банан и допущенный позднее к этим уже закрытым ящикам, ищет именно банан, и если «обнаруживает салат (им менее любимый), отказывается его брать и продолжает искать банан» (с. 88).