Эдуард Лимонов - Дед (роман нашего времени)

Что удалось Удальцову за весну 2012 года, так это построить себе политическую репутацию. Прежде всего потому, что с либералами распрощался Дед. Всю свою политическую жизнь Удальцов прожил в тени Деда и его партии. Что бы ни сделал Удальцов, вначале как лидер молодежной организации «Трудовой России», названной им АКМ, потом как «координатор» «Левого фронта», всё было повторением, перепевом акций партии Деда. Потомок мощной коммунистической династии, сам Удальцов не обладал ни талантом теоретика, ни искусством оратора (к примеру, он целый год рассказывал на митингах, как выбросил в окно телевизор, чтобы подчеркнуть свою ненависть к «путинскому» телевидению). Из его приёмчиков излюбленным был совершенно бестолковый «прорыв» через полицейскую цепь в конце митингов. «Прорываться» Удальцов начал ещё в конце 90-х, но и войдя в союз с либералами, прыгнув в нишу, оставленную Дедом, он ничего лучшего не надумал, только «прорываться».

Административные задержания и голодовки протеста против административных задержаний сделали Удальцова популярным среди либералов. И левым льстило возвышение одного из них. Ведь после захиревшего в конце концов лидера «Другой России» Виктора Анпилова у левых не появлялось героев за пределами их родных маленьких партий.

Ощущая новое внимание, Удальцов преобразился. Стал брить голову, носить чёрные куртки типа маоистских, надел чёрные круглые очки. «Революционер, мать его за ногу! – язвил Дед среди других. – Персонаж “Матрицы”…» В «Левом фронте» стали называть своего вождя «Цезарь», иногда – «Нео» – персонаж «Матрицы».

6 мая, когда в Москву обыкновенно прилетают первые весенние ветры, либералы созвали довольно значительное количество своих сторонников. Собравшись на Калужской площади у метро «Октябрьская», повели их коротким маршрутом по Якиманке к Болотной площади, где заявлен был митинг. И шествие, и митинг были мэрией разрешены.

Дед расхаживал 6 мая из комнаты в комнату и кухню. На кухне сидели охранники: вдруг куда надо будет отправиться срочно. Во дворе стояла машина. Дед внимательно слушал либеральные радио и заглядывал в online трансляцию в Интернете. Маршрут был Деду хорошо известен. В 90-е годы Дед ходил по этому маршруту много раз. Все коммунистические митинги, в которых участвовала партия Деда, традиционно начинались от Калужской площади. Так что топографию местности Дед отлично знал и понимал, что там можно сделать в случае чего.

Конечно же, Большой Каменный мост полиция перекрыла грузовиками и отрядами ОМОН. Последними бы они были идиотами, если бы не перекрыли.

Народ, видимо вдохновлённый весенними ветрами, явился в неожиданно большом количестве.

На такое количество полицейские, по-видимому, не рассчитывали, потому огородили на Болотной площади для митинга лишь половину сквера. Впоследствии устроители будут обвинять полицейских в намеренном создании ситуации для беспорядков. Как там было на самом деле, трудно установить. Вероятнее всего, полицейские, отслеживая динамику многочисленности митингов и видя, что численность «болотных» падает, рассчитывали, что 6 мая им хватит для размещения половины сквера. Подозревать, что полиции или власти понадобился вдруг 6 мая конфликт, в то время как с декабря именно конфликта власть избегала, можно, конечно, но вот оснований для этого нет, или есть, но немного. Скорее всего, просто просчитались.

Но дело в том ещё, что в загон на Болотную успели зайти совсем немногие, когда Удальцов, а за ним Немцов, Навальный и Яшин грохнулись по призыву Удальцова на асфальт, не заходя в загон. Произошло это на площади, ближе к Малому Каменному мосту. Дед сам слышал, как Удальцов обречённым голосом призвал сесть на асфальт: «Мы не уйдем отсюда!» – кричал Удальцов всё тем же обречённым голосом человека, преодолевшего страх, но все же продолжающего страшиться. «Предлагаю не расходиться, пока…» В чём, собственно, состоит «пока», Дед не расслышал…

«Решился, – сказал себе Дед. – Сегодня или никогда. Он учёл просчёт, совершённый на Пушкинской, и призвал не расходиться в самом начале митинга, а не в конце, как он обычно призывал. Ну что ж, толково…»

Со сцены на Болотной некий региональный лидер «Солидарности», фамилию Дед не запомнил, призвал людей, уже вошедших в загон, выйти и присоединиться к сидячей забастовке протеста. Люди повалили из загона.

В то же самое время по Малому Каменному мосту продолжали подходить колонны граждан, направлявшихся на митинг. От двух столкнувшихся течений образовалась воронка, грозящая затоптать в прах сидящего Удальцова, Навального и ещё сотню храбрецов.

Им пришлось встать. Лидеры ломанулись в загон на Болотной, где их и задержали полицейские.

А в это время по территории площади перед сквером между выездом на Большой Каменный мост и Малым Каменным начались спорадические столкновения протестующих и полиции.

«Понеслась душа в рай», – прокомментировал ситуацию Дед.

По лицам охранников Дед увидел, что они сожалеют о том, что не находятся сейчас на площади у Болотного сквера.

По радио «Эхо Москвы», сидя в ресторане «Рис и рыба» на втором высоком этаже, откуда поле битвы было отлично видимо, многодетная мать, честная журналистка Тоня Самсонова честно комментировала события. С её этажа получалось, что протестующие не гнушались нападениями на полицейских на Большом Каменном мосту. В последующие дни самое умное в Москве радио быстренько спрятало куда-то первые впечатления, прямой эфир честной Тони Самсоновой, с поля битвы. А потом она вообще уехала в командировку в Англию. «Её спрятали!» – догадался Дед.

Дед, надо сказать, был всецело на стороне протестующих в этот день. «Давно бы так», – бормотал он. Однако предвидел поражение. И прежде всего потому, что там, на месте, не было его партийцев. Только они, яростная, сплочённая, бесстрашная группа, могли бы переломить ситуацию и личным примером ввести людей в невменяемое состояние «амок», в боевой транс.

День кое-как закончился. Лидеров закрыли. Народ потоптался ещё в этом районе, пробуя противостоять полиции. Последними к ночи были вытеснены к метро «Третьяковская» остатки протестующих: сотня анархистов.

– Finita la comedia! – сказал Дед охранникам. – Больше ничего не будет. Можете разъезжаться по домам.

Не особо довольные, но и не очень расстроенные, охранники повиновались. И дали отбой своим разведчикам в районе Болотной, наблюдавшим ситуацию.

Затем волнения либералов приняли странные формы. Они стояли лагерем на Чистых прудах и ежедневно гудели там, обмениваясь новостями и мнениями. Всё это, в подражание западным акциям «Оккупай Уолл-Стрит», называлось «Оккупай Абай!», потому что происходило рядом с бюстом казахского акына Абая, ведь на Чистых прудах располагалось напротив посольство Казахстана.