Ким Костенко - Это было в Краснодоне

Вместе с ним эту торжественную клятву давали боевые соратники погибших героев, оставшиеся в живых члены «Молодой гвардии» Василий Левашов, Анатолий Лопухов, Георгий Арутюнянц, Валерия Борц, Нина и Ольга Иванцовы, Михаил Шищенко, Радий Юркин.

Коммунистическая партия и Советское правительство высоко оценили заслуги отважных подпольщиков, их бессмертный подвиг. Пять членов штаба «Молодой гвардии» — Ульяна Громова, Иван Земнухов, Олег Кошевой, Сергей Тюленин и Любовь Шевцова — были посмертно удостоены высокого звания Героя Советского Союза. Анатолий Попов, Николай Сумской и Иван Туркенич награждены орденом Красного Знамени. 35 членов подпольной организации правительство наградило орденом Отечественной войны I степени, пять человек — орденом Красной Звезды. 66 молодых патриотов награждены медалью «Партизану Отечественной войны I степени».

«Пройдут годы, исчезнет с земли гитлеровская погань, будут залечены раны, утихнет боль и скорбь, — писала в сентябре 1943 года газета «Правда», — но никогда не забудут советские люди бессмертный подвиг организаторов, руководителей и членов подпольной комсомольской организации «Молодая гвардия». К их могиле не зарастет народная тропа».

Народ увековечил память героев Краснодона. Их именами названы города, рабочие поселки, корабли, школы. Светлые образы мужественных подпольщиков навсегда сохранятся в памяти всех честных людей мира как пример беззаветной любви к своей Родине, к свободе.

А что сталось с теми, кто обагрил свои руки кровью отважных героев, кто учинил над ними зверскую расправу? Понесли ли они заслуженную кару за свои злодеяния?

Первым, кого настигла карающая рука правосудия, был Кулешов. Он шнырял по базару в только что освобожденном Краснодоне, держа в руках поношенную фетровую шляпу и давно утративший первоначальный цвет яркий галстук. Завидев военного, семенил к нему на своих коротких ножках, заискивающе предлагал:

— Поверьте, я человек интеллигентный… Это все, что у меня осталось… Отдаю за пайку хлеба! Проклятые немцы…

Ему не удалось сбыть свой товар. Два автоматчика прямо с базара доставили его в тот самый серый барак, в котором совсем недавно он истязал отважных подпольщиков. Теперь здесь временно разместился Военный трибунал.

— Присядьте, — сказал ему молодой подполковник. — Нам необходимо уточнить некоторые детали вашей биографии…

Через полчаса взъерошенный Кулешов, хлопая носом, умоляюще бормотал:

— Ради бога, выслушайте меня!.. Да, я виноват… Виноват в том, что пошел в эту проклятую полицию… Но, поверьте, как человек интеллигентный, я делал все… все, что мог…

— Вам, известно, кто предал подпольщиков? — напрямик спросил подполковник.

— Да, да, конечно… — обрадованно закивал головой Кулешов. — Я все вам расскажу…

Торопливо, будто боясь, что его перебьют, он заговорил. Он сбивался, часто повторял одно и то же. О чем же он говорил?

Он утверждал, что главным виновником провала подпольной организации и гибели отважных патриотов был… Виктор Третьякевич. Да, Третьякевич, один из организаторов и главных руководителей «Молодой гвардии», — кто бы мог подумать? — оказался предателем. Это абсолютно точно, потому что Кулешов сам присутствовал при допросе, когда Третьякевич, испугавшись пыток, выдал своих товарищей, назвал всех членов организации. Кулешов сам слышал это своими ушами…

Так говорил Кулешов.

Зачем понадобилось ему обливать грязью честное имя славного комсомольца, что заставило его оклеветать мужественного подпольщика? Может быть, он рассчитывал, что ему удастся отвести удар от подлинного предателя «Молодой гвардии» Г. Почепцова и тот успеет скрыться? А может, ему хотелось бросить пятно на всю организацию, развенчать ее героев — какие там, дескать, патриоты, если сам вожак их оказался слабодушным трусом? Кто знает…

В то суровое военное время трудно было установить истину. На Третьякевича пала тень подозрения…

Приехавший в Краснодон вскоре после освобождения города от фашистских захватчиков выдающийся советский писатель А. Фадеев ознакомился с показаниями Кулешова. Создавая роман «Молодая гвардия», Фадеев вынужден был не упоминать в нем имя Виктора Третьякевича. Он создал вымышленный литературный образ предателя Евгения Стаховича.

Лишь много лет спустя, когда были выловлены все участники зверской расправы над молодогвардейцами, когда были опрошены многочисленные свидетели и очевидцы, изучены архивные документы, специальная комиссия установила полную непричастность Виктора Третьякевича к провалу организации. Имя его заняло достойное место в списках бесстрашных героев «Молодой гвардии».

Указом Президиума Верховного Совета СССР Третьякевич Виктор награжден орденом Отечественной войны 1–степени.

…А тогда, весной 1943 года, узнать всю правду было трудно. Еще гуляли на свободе палачи, обагрившие свои руки кровью отважных краснодонцев, и не было у следователей документов, которые помогли бы уличить Кулешова во лжи.

Впрочем, мы ошибаемся, говоря, что в руках следователей не было никаких документов. Кое–какие документы, раскрывающие подлинное лицо Кулешова, у них были. Кулешову удалось оболгать честного парня, но он не смог извернуться, выгородить себя…

— Вы понимаете, я не мог этого вынести… Я взорвался… Я пошел к начальнику жандармерии и высказал ему все. Я сказал, что они изверги, палачи, что я ненавижу ихнего Гитлера… Я высказал все, что думал об их «новом порядке», который они завели на оккупированной территории. И тогда меня… выгнали из полиции…

— Значит, вас освободили от работы в полиции за то, что вы ненавидите Гитлера и недовольны их «новым порядком», — я правильно вас понял? — спросил подполковник и, прищурясь, посмотрел на Кулешова. Тот утвердительно кивнул.

— Тогда не поможете ли вы мне понять, что хотел сказать автор вот этого циркуляра? — и подполковник положил на стол небольшую тетрадь. Это был черновой набросок той самой «Инструкции по несению полицейской службы», которую сочинил Кулешов несколько месяцев назад. Первый раздел инструкции, озаглавленный «Общие положения», состоял из восторженных фраз, восхваляющих Гитлера и его «новый порядок», призывающих отдать все силы служению идеям «великого фюрера».

— Я хотел также спросить вас, — продолжал подполковник, — какие чувства стремился выразить тот же автор — ведь эти бумаги написаны одним и тем же лицом, в этом легко убедиться, сравнив почерк, — так что же хотел сказать автор вот этим письмом?

Еще один листок лег на стол. Бросились в глаза заглавные строки, выведенные ровным и круглым почерком, каким пишут на пригласительных билетах: «Гениальному полководцу, Мудрому Вождю Человечества, Освободителю Европы, Великому Фюреру Адольфу Гитлеру от благодарного донского казачества». Письмо выражало глубочайшую благодарность Гитлеру за освобождение «от коммунистического ига» и содержало просьбу восстановить льготы, предоставленные царским правительством потомственным офицерам Войска Донского. Внизу стояла подпись: «По поручению станичного офицерского собрания с выражением наиподданнейших чувств есаул М. Кулешов».