Юрий Дьяков - У всякого народа есть родина, но только у нас – Россия. Проблема единения народов России в экстремальные периоды истории как цивилизационный феномен российской государственности. Исследования и документы

Чем характерен Сталинградский бой? Командный состав уже приобрел опыт и мог ориентироваться в обстановке. Была уверенность в том, что раз командир занял наблюдательный пункт, он не уйдет оттуда до конца, а поэтому выберет такой наблюдательный пункт, чтобы он был обеспечен.

Особенностью сталинградских боев было то, что нас разделяла Волга, причем полк еще в период формирования не был достаточно обеспечен средствами радиосвязи. В полку находилось около 6 радиостанций. Там весь личный состав полка понял, какое огромное значение имеет радиосвязь. Радиосвязь являлась для артиллерии основным, что связывало все пушки с наблюдательными пунктами.

Нельзя не остановиться на таком факте, когда приходилось управлять огнем всего полка непосредственно самому через свой штаб, потому что все командиры дивизионов были связаны со мной телефонной связью. Одна радиостанция находилась на моем наблюдательном пункте, другая – по ту сторону Волги в расположении одного из дивизионов полка, а все батареи и дивизионы полка были связаны телефонной сетью, подведенными коммуникациями к этим двум радиостанциям. Таким образом, через эти две радиостанции вызывался огонь всего полка. Надо сказать, что огонь под Сталинградом был массированным и строго спланированным. Была составлена схема огня, все планирующие документы, все занумеровано, и достаточно было сказать определенный шифр, как все уже грохотало. Характерно, что район наблюдательных пунктов находился всегда под постоянным огневым воздействием противника, как минометным, так и авиационным. Два раза радиостанция наша была засыпана вместе с радистом старшим сержантом Санниковым, которого мы выкапывали, отчищали и приводили в сознание. И первым вопросом, после того как он приходил в себя, был вопрос о радиостанции. Он ее тут же ремонтировал и она снова на нас работала.

С другой стороны огневой позиции был сержант Сенков, который так же дважды засыпался, так же приводили в чувство и так же ремонтировал свою радиостанцию. И течение всех сталинградских боев радиосвязь у нас не прекращалась. Оба эти товарища были представлены к правительственной награде: ордена Отечественной войны 1 степени.

Нужно сказать, что основной поддержкой дивизии был наш полк. Все приданные полки по своему краткому периоду подготовки не обеспечивали спокойного существования дивизии. Надо поставить в заслугу полка, что в период, когда стрелковые части были распоряжением командира выведены на правый берег Волги, наш полк продолжал поддерживать другие части 62‑й армии. Мы поддерживали полк 95‑й дивизии, ныне гвардейской. Тогда был даже спор среди полков. Когда они получили задачу на соединение с частями 339 полка нашей дивизии, они сказали, что будут выполнять задачу, если их поддержит 1011‑й артполк. Когда я представился командиру полка ночью, во время как он отдавал приказ на наступление, он заметил, что теперь, несомненно, они задачу выполнят, поскольку с ними наш 1011‑й полк. Вообще надо сказать, что командиры полков, которых мы поддерживали, были нами довольны.

Гуртьев, всеми уважаемый и любимый командир дивизии, почти с исключительным хладнокровием и спокойствием вел нас в бой. Под Котлубанью он сам делал рекогносцировку того участка, где были командир стрелкового полка и начальник штаба артиллерии дивизии Гуртьев совершенно не боится пуль, настолько, что все время приходилось его останавливать, просить ложиться и нагнуть голову. Он не обращает внимания на пули, без всякого волнения отдает приказ, рекогносцировал местность и принимал свое решение. Его приказы выполнялись как ничьи, не только потому, что это требуется по уставу, а из чувства глубочайшего уважения к нему. Это – исключительный человек. Наш генерал никогда не кричит, никогда не ругается, но уж если он только изменит интонацию своего голоса, это значит, что нужно работать лучше и лучше выполнять его приказ. И приказы генерала всегда выполнялись. Любят его не только командиры, но и бойцы, которые его хорошо знают, потому что он все время разъезжает по частями. Он тщательно знакомится с бытом бойца, не пройдет мимо кухни без того, чтобы не зайти и не попробовать того, что ест боец, солдаты его любят. Я как-то ехал с ним в машине. Он с такой любовью отзывался о солдате. Он журит и ругает бойца, как старый прожженный боец, а потом говорит: «Хороший боец из него вырабатывается, прекрасный воин».

Скромность генерала исключительная. 16 октября, когда немцы были на расстоянии 120 метров от нас и, несмотря на то, что КП находился в непосредственной близости от частей наступающей немецкой армии, он никуда не вышел. Наоборот, все части сгруппировались вокруг КП и не пропустили немцев, после чего один из полков 95‑й дивизии сменил наши боевые порядки, а нам дали возможность отойти на правый берег Волги.

Как комсомольский работник, и ранее, будучи воспитателем учащихся средней школы, я старался выработать из себя настоящего фронтового комсомольского работника и воспитывать в людях лучшие качества на примерах комсомольцев, показавших себя героями Отечественной войны: Арнольда Мери, Ильи Кузина, Зои Космодемьянской. Таким образом, вырабатывая свой характер фронтовика, одновременно воспитывал на образах этих героев и комсомольцев в беседах с комсомольцами подразделений, организаций, в беседах с девушками-комсомолками […].

В этой обстановке, в какую мы попали в районе Котлубани, было очень трудно навести порядок в комсомольском хозяйстве, и руководство не всегда было оперативным у наших комсомольских организаций. Тов. Шейко был образцом настоящего организатора-комсомольца. Он знал на каждый день, когда и сколько человек комсомольцев выбыло из строя по тем или другим причинам: ранения, смерти, болезни и т. д. Каждый вечер бюро подводило итоги своей комсомольской работы. Члены комсомольского бюро собирались в назначенном месте, обычно после горячего боя, в период относительного затишья, и подводили итог боевого дня: в какой комсомольской организации сколько за сегодня выбыло комсомольцев, сколько осталось в строю, какой подвиг и какой комсомолец из какой организации совершил. Подвиги комсомольцев обобщались на этом заседании бюро, и потом вырабатывалась линия популяризации этих людей, чтобы героя дня завтра же, сегодня же в организации комсомольцев. Члены полкового бюро расходились по своим подразделениям, приближаясь к низовым комсомольским организациям, и несли с совещания все вопросы и итоги совещания, героику комсомольцев в массы, на фронт. Докладывали комсомольцам, собирая их маленькими группами в окопах, на рубежах, иногда и в ночное время, об итогах совещания и рассказывая о подвигах, совершенных комсомольцами других подразделений. На следующий же день все комсомольцы знали о том, кто является среди комсомольцев героем дня.