Александр Давыдов - Сербский мир

Согласно воспоминаниям В. Кадиевича, последнего «секретаря по союзной обороне», Милошевич обладал весьма легким характером: он не стремился увидеть стратегическую картину реальности, и хотя был хорошим политическим тактиком, в случаях, кода ему указывали на опасность тех или иных его шагов, отвечал: «я счастливчик 46 46 Кадиевич В., Контрудар. Московский издательский дом, 2007. С. 75. ».

Демократизация привела также и к росту сербского национального самосознания. Ставший руководителем Сербии в 1989 году Милошевич не мог избежать соблазна повысить свою популярность игрой на изуродованной его сопартийцами гусле сербского национализма.

Отметим, что будущий лидер Хорватии, Франьо Туджман, некогда был генералом югославской госбезопасности, но еще при Тито стал диссидентом, оппозиционным историком. Алия Изетбегович, будущий лидер боснийских мусульман, вообще не имел опыта работы в югославских политических структурах, он был юридическим консультантом и руководил предприятием. Изетбегович в целом представляет собой образец политика с мутной биографией: так, существуют противоречия относительно его участия во Второй Мировой войне, и относительно го жизни в послевоенной Югославии. Публичной и прозрачной фигурой он становится в 1983 году, в процессе судилища над «Молодыми мусульманами». Тем не менее, его публичность не добавляет ясности понимания характера этого политика, заставившего того отозвать подпись под «планом Кутильеро» о мирном разделе Боснии, и реальной географии его связей, включающей как деятелей западного мира, так и руководителей Ирана, Турции и даже генерала Дудаева 47 47 Дудаев, Джохар Мусаевич. Режим доступа на 04. 09. 2015: www.orc2.ru/fomnaimnhra70/Дудаев,_Джохар_Мусаевич .

Сербам же «повезло» иметь национальным лидером в этот трудный час партийного функционера.

Возможно, в сербскую историю уже навсегда войдет Видовдан 1989 года – праздник 600-летия битвы на Косовом поле. В этот день на Косовом поле собралось более пятисот тысяч сербов (всего их около 10 миллионов). Перед огромным скоплением потомков павших на этом же месте воинов выступал Милошевич, призывая сербов к национальному единству.

Вспомним – у нас ведь тоже в эти годы шли многотысячные, чуть ли не миллионные демонстрации. Но звучали ли хоть на одной из них главными национальные лозунги? Даже в памятном 1993-м – нет. Они не были законными хозяевами умов людей, витая в воздухе, они пробивались к своему народу через немногих проснувшихся и стремившихся преодолеть угрюмую социальную тему в речах лидеров.

В конце 80-х югославское военное руководство начало формировать планы военной стабилизации государства: предполагались введение чрезвычайного положения, всеобщая мобилизация и заключение Югославии под жесткий военный контроль в целях обеспечения безопасности проводимых, политических реформ. Напомним: ЮНА была единственной, возможно, полноценной структурой, формировавшей югославскую идентичность, причем в форме, предполагающей активные действия, обусловленные идеологией. Поэтому руководство ЮНА было менее аморфным и «национализированным», чем руководство самой конфедерации. И несовпадение видения реальности военной и политической элитами страны привело к печальным результатам.

В силу ряда объективных причин большой силой в СФРЮ обладало сербское руководство. Велько Кадиевич, «министр» обороны, был по национальности серб, хоть и «полукровный»: его мать была хорваткой. Потому последний руководитель Секретариата стремился к максимально плотному сотрудничеству с Милошевичем. Армия в ситуации высокой опасности распада государства не может действовать без поддержки тех или иных политических кругов, по крайней мере в том государстве, каким была Югославия: как и всякая иная армия социалистического государства, ЮНА была сильно политизирована, что создавало серьезные препятствия для самостоятельных действий. Ко всему прочему, в отличие латиноамериканских государств, Югославия происходившим в ней определяла в большой степени ситуацию в западной Европе, и голый военный переворот мог вызвать активное иностранное вмешательство.

Поэтому Кадиевич весной 1991 года едет в Москву на встречу с министром обороны СССР М. Язовым. Целью Кадиевича было обеспечение поддержки СССР в случае военного переворота в СФРЮ, гарантии невмешательства иностранных государств в процесс внутренней стабилизации. И Кадиевич, и Язов начали военную карьеру еще во время войны, и между ними были наработанные, дружеские рабочие отношения. Тем не менее, визит не завершился успехом: Язов сказал, что в СССР тоже очень тяжелая ситуация, и сложно сказать, как будет развиваться реальность. Стоит отметить, что Кадиевич также стремился встретиться с Горбачевым, но тот в резкой форме отказался от диалога.

Ощущения той весны были тяжелыми.

Дело было и в том, что Кадиевичу не удалось добиться понимания Милошевича. В 1990-м году С. Милошевич и Б. Йович вызвали руководство ЮНА и показали им карту будущей «Югославии», до странности напоминавшую контуры «Великой Сербии», описанные еще И. Гарашаниным в середине 19 века 48 48 Кадиевич В. Там же, С. 75. . Милошевич спрашивал о готовности ЮНА обеспечить создание «малой Югославии», включавшей в себя Книнскую Краину, Боснию и Македонию – в плюс к Сербии и Черногории.

Милошевич мог так ставить вопрос. Чуть раньше, в 1988—89 гг. была проведена реформа ЮНА. Армия была снабжена новым камуфляжем, была изменена форма одежды, также на ее вооружение поставлен ряд новых типов оружия, в частности, снайперские винтовки. Но самое говорящее в той реформе – изменение военной территориальной структуры. Упразднение армий и дивизий, создание вместо них военных округов, корпусов и бригад выразилось, в частности, в том, что первый военный округ имел в своем составе Сербию, Боснию, большую часть Черногории и часть Хорватии, включавшую в себя анклавы расселения сербов 49 49 Uvodna Izjava. Режим доступа на 04. 09. 2015: http://www.slobodanpraljak.com/materijali/UVODNA%20IZJAVA/7.%20dio.pdf . Гаагский суд также привел следующий факт: среди югославских офицеров в этот короткий период повысился процент офицеров-сербов, а на ключевых должностях в ЮНА оказались офицеры, исповедовавшие идею «Великой Сербии 50 50 The Role of JNA and Serbian Forces in the War in Croatia and the War in Bosnia and Herzegovina Режим доступа на 04. 09. 2015: http://www.slobodanpraljak.com/MATERIJALI/ENGLISH/jna-english.swf ».

В июне 1991 года Словения объявила о своем выходе из СФРЮ. Реакция была резкой: в Словению были направлены воинские части. Однако внезапно у армии появились две проблемы.

Первая состояла в том, что армия не смогла эффективно действовать в ситуации именно такого конфликта. С большим трудом она выполнила задачу контролировать внешние границы. Однако защите самостоятельности это не помешало, силы самообороны нередко с успехом действовали против многократно сильнейших, но деморализованных войск. Вторая проблема состояла в осложненной управляемости. Оказалось, что не все рвутся воевать, в частях ЮНА в Белграде солдаты открыто отказывались ехать в Словению, и массовая организация протеста оказалась эффективной мерой в обеспечении независимости Словении. Также гражданское общество проявилось свой светлый нрав – Кадиевичу, в частности, постоянно звонили, не давая работать, матери солдат и требовали не посылать в Словению своих «мальчиков».