Виктор Бронштейн - Лабиринты судьбы. Между душой и бизнесом

Что ни говори, наше почтение к предкам, проявляемое, как правило, только в родительские дни, когда все устремляются на кладбище, причем не столько для молитв и душевного общения, сколько для хозяйственных дел, а иногда и для увеселения, – совсем не то же самое, что описанный мной родовой молебен бурят. Может быть, и наши предки так же, как в случае с Даши, недовольны невнимательным отношением к ним, и поэтому мы безбожно теряем такое огромное количество мальчиков и юношей? Беспристрастная статистика свидетельствует, что у наших соседей намного меньше потерянных и брошенных детей, и браки прочнее.

Далеко нам от формального восстановления пустующих храмов до истинной веры, с которой я столкнулся в Бурятии. Не потеряло, думаю, актуальности моё стихотворение о формализме в вере:

Или такое вот стихотворение Н. Зиновьева:

Для себя я решил внимательнее относиться к изучению своего генеалогического древа, разыскать и привести в порядок могилки своих прабабушек и прадедушек по еврейской линии в Улан-Удэ и православных в Подмосковье. Причём не только покрасить и укрепить их, но обязательно свершить на них религиозные обряды, а главное, попытаться сделать так, чтобы дети прониклись таким же, как род Даши, внимательным отношением к своим корням, ведь когда-нибудь все мы обязательно окажемся в роли давно и, увы, навсегда ушедших. Жаль, что это время будет несоизмеримо продолжительней, чем наша быстро летящая жизнь.

Богата Бурятская земля талантами. Такой школы скульпторов, сохранившейся благодаря буддийской традиции украшать дацаны, нет в России больше нигде. Интересны скульптуры и других бурятских авторов.

Недавно в моей коллекции появились даже скульптуры драгоценной лошади, черепахи и белого тигра из серебра. Последняя соответствует знаку года моего рождения. Подарил их коллектив фирмы на мои дни рождения. Автор произведений – Дмитрий Будажабэ. Его творчество также близко к корневому восточному искусству. Но и он потихоньку перемещается из столицы Бурятии в Японию, полагая, что там как минимум будет выше уровень технологического воплощения его задумок в литье. Ещё недавно меня мучила мысль о возможной подделке скульптур. Но, во-первых, добиться качества лучших мастерских Италии и Японии практически невозможно. А во– вторых, как по пуле легко устанавливается конкретный ствол, так и по скульптуре специалисты легко установят мастерскую, и мошенникам не поздоровится. Правда, в Китае пока нет соответствующего закона. Но солидный коллекционер не купит «фальшивый бриллиант». Сделать скульптуру недорого не получится. Бронзовое литьё по выплавляемым моделям, дальнейшая сборка и нанесение патины, придающей цвет, – весьма дорогое удовольствие, поэтому гнать подделки с сомнительным сбытом, но высокими затратами квалифицированного труда вряд ли кто и решится.

Разнообразие и уровень моей коллекции вселяет уверенность не только в её благотворном влиянии на душу, но и в её всё возрастающей ценности. Реалистическая школа особенно ценится сегодня кроме России в Америке и в Китае. В Европе же, видимо, несколько выше степень культурного одичания, её буквально захлестнули, по сути, «прикольные» дизайнерские штучки – инсталляции. Но и там всё же есть интерес к настоящей живописи и скульптуре.

Важно проводить выставки в прославленных галереях мира. Такие выставки повышают не только статус и стоимость коллекции, но и значимость сибирских художников. Продажа некоторых работ – неоценимая помощь местным скульпторам, художникам, да и развитию самой галереи. Правда, окупаемых галерей в России не так много. Обычно они датируются из других видов бизнеса. Чего не скажешь, например, про лондонские галереи, где у некоторых владельцев есть если не персональные самолёты, то возможность нанимать индивидуальные чартеры, чтобы иногда привозить занятых нужных людей, например Даши Намдакова.

Вот уже несколько лет у нас в фирме, как я уже отмечал, галереей занимается моя жена Ольга, ранее не очень интересующаяся живописью, хотя мы и познакомились, и даже зарегистрировали брак в художественном музее. Имея инженерное и экономическое образование, она очень быстро проявила интуитивное врождённое чутьё к настоящему искусству. Если мне, чтобы определить ценность некоторых, особенно абстрактных, картин и через 15 лет подчас необходимо несколько дней кабинетного соседства с полотнами, то ей часто достаточно нескольких минут.

Поразительно, что её оценка практически всегда совпадает с мнением искусствоведов и других маститых экспертов. Приятно удивила она и неожиданно предложенным ею оригинальным планировочным решением офисных помещений, обеспечив не только окна для всех кабинетов, но и уютный круговой коридор для работников офиса, являющийся как бы продолжением галереи. Причём это было не просто абстрактное предложение, а весьма быстро выполненная на бумаге конкретная планировка, которую мы, восхищённые её творческим порывом, единодушно одобрили и воплотили.

Я не подозревал, что Ольга может так умело «говорить» на инженерном языке. Это моё третье удивление близким человеком. Много лет назад мы с первой женой Анной прилетели в Крым, и вдруг я услышал её беглый разговор на неведомом мне и, как предполагалось, ей тоже украинском языке, аналогично в детстве я вдруг услышал, как бабушка заговорила на неведомом мне бурятском языке. Но главный вклад Ольги в организацию галереи в том, что она весьма смело и обоснованно подвигла меня расторгнуть на полпути контракт со слабоватыми дизайнерами и пригласила других, несоизмеримо более профессиональных. Впоследствии их проект галереи завоевал золото в номинации «Интерьеры» на XV межрегиональном фестивале «Зодчество Восточной Сибири» с участием лучших архитекторов Санкт-Петербурга, Екатеринбурга, Барнаула, Красноярска, Улан-Удэ, Читы и Иркутской области, а главное, в наших сердцах.