Сборник - Убийство императора Александра II. Подлинное судебное дело

Первоприсутствующий: Для суда необходимо знать: приготовляя динамит и снаряды, знали ли вы, что они предназначаются для этой цели?

Кибальчич: Да, конечно, это не могло не быть мне известно. Я знал и не мог не знать. Я должен повторить еще то, что сказал относительно своего участия в мине на Малой Садовой. Я не принимал там участия в подкопе, и вся моя задача ограничивалась научными техническими советами и указаниями и затем устройством запала. Так, я должен был решать вопрос, какое количество динамита в мине на Малой Садовой должно быть употреблено для того, чтобы, во-первых, достигнуть предположенной цели, а во-вторых, не принести никакого вреда частным лицам, которые находились бы на тротуаре, а тем более в домах. Я обсуждал этот вопрос и решил, что употребленное количество динамита было, так сказать, минимальным, которое необходимо для того, чтобы достигнуть цели и не принести ущерба частным лицам…

Первоприсутствующий: По этому вопросу вы можете еще высказаться во время экспертизы.

Кибальчич: Я не знал, что буду иметь этот случай, поэтому я и коснулся теперь. Итак, относительно устройства мины, найма помещения, назначения туда людей и т. п. – в этом я не принимал участия. Но за несколько дней я узнал, какой способ предполагается и где, узнал также и время – 1 марта. Относительно метательных снарядов я должен заметить еще следующее. Я вместе с другими лицами был на опыте и затем, как выражается Рысаков, читал лекции по устройству снарядов. Я действительно делал указания и действительно был на опыте, но считаю нужным заявить, что той личности, которая называется Тимофеем Михайловым, не было ни на опытах, ни на чтении этих лекций. Вообще я его ни разу не видал в квартире Гельфман.

Закончив допрос Кибальчича, первоприсутствующий обратился к подсуд[имой] Перовской с вопросом, признает ли она себя виновной по предъявленным к ней обвинениям. На это подсудимая Перовская отвечала: Я признаю себя членом партии «Народная воля» и агентом Исполнительного комитета. Относительно взглядов, которых придерживается партия «Народная воля» и которых придерживаюсь и я, в дополнение к словам моего товарища я замечу только одно: партия «Народная воля» отнюдь не считает возможным навязывать какие бы то ни было учреждения или общественные формы народу и обществу и полагает, что народ и общество рано или поздно примут эти взгляды и осуществят их в жизни. Что касается до фактической стороны, то я действительно признаю, что по поручению Исполнительного комитета как его агент принимала участие и в покушении под Москвой 19 ноября 1879 года и в покушении 1 марта нынешнего года.

Софья Перовская фотография

Государственный архив Российской федерации, Москва

Относительно участвующих лиц в последнем событии я могу заявить одно: Гельфман, как хозяйка конспиративной квартиры, как член партии «Народная воля», вовсе не примыкала к террористической деятельности партии. Она занималась только распространением ее программы. Поэтому она не участвовала в совещаниях, которые собирались для террористических попыток, точно так же вообще не знала о ходе террористической деятельности. Относительно подсудимого Михайлова я должна сказать, что он точно так же не принимал участия в террористической деятельности партии, не готовился в метальщики и не был 1 марта на квартире, где, собственно, решался план действий. Следовательно, в этом факте он не принимал никакого участия.

Первоприсутствующий: Ввиду вашего сознания я приглашаю вас изложить подробнее ваше фактическое участие как во взрыве 19 ноября, так и в преступлении 1 марта.

Перовская: Я могу только повторить свои показания…

Первоприсутствующий: Вы подтверждаете ваши показания в том виде, как они изложены в обвинительном акте?

Перовская: Да, за исключением только той части показания, где говорится о том, как я объяснила, каким образом партия «Народная воля» пришла к террористической деятельности…

Первоприсутствующий: Нет, я говорю относительно фактической части.

Перовская: Фактическую часть я вполне подтверждаю.

Андрей Желябов в студенческие годы фотография

Подсуд[имый]Желябов на предложенный ему первоприсутствующим по выводам обвинительного акта вопрос о виновности отвечал: Я признаю себя членом партии «Народная воля», и эта принадлежность является следствием моих убеждений. В организаторском же отношении я состою агентом Исполнительного комитета. Так как убеждения партии, ее цели и средства достаточно подробно изложены моими товарищами, Кибальчичем и Перовской, то я остановлюсь главным образом на второй половине моих объяснений – на организации. Я долго был в народе, работал мирным путем, но вынужден был оставить эту деятельность по той причине, на которую указал подсудимый Кибальчич. Оставляя деревню, я понимал, что главный враг партии народолюбцев-социалистов – власти.

Первоприсутствующий: Я должен предупредить вас, что я не могу допустить в ваших объяснениях таких выражений, которые полны неуважения к существующему порядку управления и к власти, законом установленной. Вы можете высказывать ваши убеждения, несогласные с законом, но высказывайте их в такой форме, которая дала бы возможность вас выслушать.

Желябов: Я это признаю. Как человек, из народа вышедший, для народа работавший, я так понимал выгоду от политической борьбы.

Первоприсутствующий: Для суда не нужно знать теории, суду нужно знать ваши личные отношения к делу, личные отношения к той партии, к которой вы принадлежите. Вы, напр[имер], говоря об организации, совершенно правильно заметили, что для определения роли каждого из обвиняемых может иметь значение разъяснение организации, и вот в этих пределах суд выслушает ваше объяснение, теоретические же воззрения не могут быть предметом объяснений на суде.

Желябов: Совершенно верно, я мог бы держаться в таких рамках и к ним возвращусь.

Затем подсудимый вошел в подробные объяснения существующей будто бы организации тайного общества, основанной на подчинении младших кружков старшим, сходящимся в центральный.

После чего Желябов продолжал: Перехожу к моей роли в настоящем деле. Я несколько раз участвовал в подобных предприятиях и заслужил доверие центра – Исполнительного комитета, и вот на этом основании мне в этом предприятии была отведена роль организатора одной из частей предприятия. Предприятие это распадается на подкоп и на нападение с метательными снарядами, и вот нападение с метательными снарядами Исполнительным комитетом поручено было организовать мне, причем Исполнительный комитет указал мне, что добровольцев, изъявивших согласие идти на самопожертвование, лишь бы цель была достигнута, было всего 47 человек. Из них 19 обусловливавших свое участие вместе с опытным в таком деле человеком, остальные же выразили безусловное согласие. Из этой категории лиц мне было предоставлено выбрать себе сотоварищей и действовать с ними с метательными снарядами, чем я и занялся, руководствуясь соображениями не наибольшей их пригодности, как говорится в обвинительном акте (я к этому еще возвращусь), а другими соображениями…