Марк Гроссман - Земля родная

— Опять смотался из детдома? Опять к карманам потянуло?

— Последний раз, дяденька… Больше не буду, — хныкал тот.

— Знаем мы вашего брата!

Сережка знал этого беспризорника — Петьку Хомутова. У паренька, как и у Сережки, была нелегкая судьба.

— Товарищ милиционер, можно на минуточку, — почтительно обратился Сережка к милиционеру. И к Панкову: — Мирон Васильевич, ведь я такой же был?

— Точно, — согласился Панков. — Знаете, товарищ милиционер, разрешите нам забрать с собой этого пацана?

Беседа была непродолжительной. Милиционер отпустил Петьку, для порядку пригрозив пальцем:

— Смотри, не балуй, в хорошие руки отдаю!

Петька скоро пришел в себя. Он с восхищением разглядывал Сережку:

— Какой ты нарядный стал! Жених вроде. Работаешь где-нибудь?

— А как же! На заводе, в мартене, — гордо ответил Сережка. — Вот что, друг. Это позор — такому хорошему парню пропадать на базаре. Бросай свое ремесло. Иди к нам на завод.

— Верно! — подхватил Санька.

— Правильно! — одобрил Мирон Васильевич.

А Сережка, ободренный дружеской поддержкой своих друзей, продолжал:

— Рабочий — это, брат, такая сила! Они все могут! Честное слово, иди к нам, Петька. Знаешь, какие у нас ребята? Вот какие! — и он широким жестом показал на друзей — товарищей своих — Саньку Брагина, Гриньку Вохминцева, Андрея Панкова.

Петька улыбнулся. И вдруг с размаху шлепнул ладонью по Сережкиной руке:

— Идет!

В девять господин Гартман поругался с бригадиром Банных. В десять он крупно разговаривал с инженером Тумасовым и, наконец, за сорок пять минут до шабаша Гартман дал приказание немецким монтерам бросить монтаж и демонстративно ушел с работы.

Гартман ушел, сильно хлопнув дверью, чтобы научить бригадира Банных с большим уважением относиться к установившимся канонам фирмы «КАСГ» и чтить привычки ее инженера.

— Вы скажите им, — просил Гартман переводчицу, — что наша фирма вышла из того возраста, когда легкомысленные эксперименты увеличивают прибыли держателей ее акций. Долголетняя практика фирмы «КАСГ» убедила нас, что топки котлов ее системы монтируются не менее шестидесяти дней и семнадцати часов. Менять свои убеждения мы не намерены, поэтому, если господин Банных и инженер Тумасов будут настаивать на более коротком сроке, мы вынуждены будем снять с себя ответственность за будущую работу электрической станции и не участвовать в монтаже котлов.

Девушка на ходу перевела речь господина Гартмана «господину» Банных и побежала по мосткам догонять немцев. Пока господин Гартман бушевал в котельной, господин Поляс кричал автогенщику Мордуховичу:

— Сумасшедшая страна, больные люди! Вы безнаказанно бросаетесь репутацией солидной фирмы «Бергман» и предлагаете ей несерьезные сделки. Вы требуете, чтобы мы смонтировали турбину на двенадцать тысяч киловатт за двадцать дней, когда турбина «Бергмана» с самого основания фирмы монтировалась по три-четыре месяца. Я монтировал турбины в Гамбурге, Берлине, Будапеште и в Стокгольме. Монтировал их в готовых станционных зданиях, чистоте которых может позавидовать комната любой фрау из Нейкельна. Вы же имеете смелость заставлять нас сокращать сроки монтажа. И где? — в здании вашего ЦЭС, в здании, которое не имеет крыши, фундамента и окон. Где вы видели, господин Мордухович, чтобы в машинном зале одновременно с монтажом турбины копали землю, лили в колонны бетон и сдирали над головой части старой опалубки? Турбина «Бергмана» не мясорубка, которую можно собирать на грязном столе рядом с немытой посудой и картофельными очистками, а инженер Поляс не мальчишка. Поляс, господин Мордухович, серьезный человек, и он не может согласиться на сроки монтажа, которые родились в не совсем здоровых головах ваших комсомольцев.

Конфликт назревал.

Господин Гартман, представитель фирмы «КАСГ», месяц назад прибыл на строительство. Поезд пришел в одиннадцать ночи. Несмотря на это, свежевыбритый Гартман ровно в восемь утра стоял перед столом начальника тепломонтажного отдела. Гартман впервые приехал в Советский Союз. Поэтому он очень сдержанно представился инженеру Тумасову и попросил проводить его на место работы.

По дороге к котельной немец ни разу не осквернил своих свежевыбритых щек улыбкой. Зачем улыбаться в чужой стране, чужому человеку?

Только взобравшись по трапу в котельный зал, Гартман внезапным вопросом нарушил молчание:

— А где же крыша?

— Запоздала. Железные стропила задержаны изготовлением в мастерских конторы Стальмоста.

— А вы передайте заказ другой фирме, — посоветовал Гартман, — потребуйте неустойку.

Тумасов улыбнулся. Воцарилось неловкое молчание. Первый совет немецкого инженера растворился в воздухе.

— А что это такое? — снова задал вопрос Гартман.

— Бетонировка фундамента под турбогенератор. Небольшое запоздание наших строителей. Щебенка заела, не хватает ее.

— Кризис? — осведомился Гартман.

— Нет. Недостача автотранспорта.

— Позвоните в гараж.

— Так там тоже недостача.

— Тогда в другой гараж, в третий, — советовал Гартман.

Тумасов улыбнулся. Он улыбался в это утро уже во второй раз.

— Но когда же все-таки кончатся все эти работы? Когда вы покроете здание крышей, остеклите котельную и помоете полы для того, чтобы нам можно было приступить к монтажу?