Жан Кокто - Эссеистика

Странное сходство с плененным воздушным шаром роднило Аполлинера с персонажем по имени Воскресенье из книги Честертона «Человек, который был Четвергом» {100} 100 Книга Честертона «Человек, который был Четвергом »… — Гилберт Кит (1874–1936) Честертон английский писатель и критик. Упомянутая повесть написана в 1908 году. , а еще с Королем-Луной из «Убиенного поэта» {101} 101 Король-Луна из « Убиенного поэта»… — Герой одноименного рассказа из сборника Гийома Аполлинера. .

Он по-прежнему напоминал неподвижно зависший шар. Субстанция, составляющая пух, заполняющая птиц, дельфинов и вообще все, что сопротивляется силе притяжения, улетучивалась из его тела, приподнимала его и, соприкасаясь с воздухом, порождала сияние, ореол.

Я помню, как он бродил по улицам Монпарнаса, разрисованным белыми классиками, таща за собой весь арсенал хрупких предметов, стараясь ничего не разбить по дороге, и сыпал умными фразами. Например, что бретонцы происходят от негров, что галлы не носили усов, что английское слово «грум» — это искаженное на лондонский манер «gros homme», хотя в Лондоне, не в пример Франции, портье-швейцарцы были заменены мальчишками.

Порой он останавливался, поднимал мизинец и говорил что-то вроде. «Я только что перечитал „Песни Мальдорора“. Молодежь гораздо большим обязана Лотреамону, чем Рембо». Я цитирую именно эту фразу, хотя их были сотни, потому что она напоминает мне кое-что, о чем рассказывал Пикассо: в юности сам Пикассо, Макс Жакоб и Аполлинер бегали по улицам и лестницам Монмартра и горланили: «Да здравствует Рембо! Долой Лафорга {102} 102 Лафорг Жюль (1860–1887) — французский поэт и писатель-символист. «Нет ничего более отвратительного, чем Жюль Лафорг и верлибр. Истинная свобода должна быть в рамках» — считал Жан Кокто. !» На мой взгляд, такое выступление в тысячу раз важней, чем те митинги которые устраивают накануне всенародных выборов.

Однажды утром, в 1917-м (Пикассо, Сати и я только что пережили скандал с балетом «Зазывалы»), мне позвонил Блез Сандрар {103} 103 Блез Сандрар (1887–1961) — французский поэт и писатель бельгийского происхождения. Впервые попал в Россию в 1904 году, в страну, с которой нередко было связано его творчество. По его словам, принимал участие в революции 1905 года. Кокто знакомится с Сандраром в 1916 году, и через год они основывают издательство «Сирена». и сказал, что прочел в журнале «Sic» {104} 104 Журнал « Sic » основан в 1916 году Пьером Альбером Биро и сыграл важную роль в теории авангарда. стихотворение, подписанное моим именем. Он удивился, что не знает такого, заметил, что стихотворение не в моем духе и предложил прочесть мне его по телефону, чтобы я подтвердил, что автор не я. Стихотворение оказалось подделкой. Аполлинер из этой подделки раздул драму. Он занимался охраной литературных прав и не мог упустить возможности высказаться. Он стал ходить по Монмартру, из кафе в кафе, из редакции в редакцию, и выспрашивал, выведывал, обвинял — всех подряд, кроме виновника, который много позже сам признался нам в мистификации. А сделал он следующее: месье Биро, главному редактору журнала «Sic», он прислал по почте стихотворение, подписанное моим именем; соблазнившись авторством, Биро опубликовал стихотворение, при ближайшем рассмотрении оказавшееся акростихом. Заглавные буквы строчек складывались в сочетание «Бедняга Биро».

Вот я и заскользил вниз по склону, которого опасался. Расскажу-ка лучше о вечере, которым закончилось первое представление «Грудей Тиресия» {105} 105 «Груди Тиресия» в театре Рене Мобеля… — Пьеса Аполлинера, впервые поставленная в 1917 году. На спектакле присутствовали Андре Бретон, Луи Арагон, Филипп Супо, Николай Гумилев. Пьеса была напечатана несколько месяцев спустя Пьером Альбером-Биро в издательстве «Sic» с иллюстрациями Сержа Фера. в театре Рене Мобеля — эта история никого не может задеть.

Аполлинер попросил тогда у меня, чтобы дополнить программу, какое-нибудь стихотворение. В «Зебре», которую я ему дал, слово «rue» было употреблено не как «улица», а как производное от глагола «ruer», «брыкаться». Кубисты во главе с Хуаном Грисом {106} 106 Хуан Грис (1887–1927) — испанский художник, работал вместе с Пикассо и Браком. Писал декорации к балетам «Русских сезонов» «Искушения пастушки» и «Волшебный праздник в Версале». поняли это «rue» как улицу и вечером после спектакля потребовали от меня объяснений: при чем здесь улица? Она не вписывалась.

На этом процессе, где мы с Аполлинером оказались бок о бок, он выступал то в роли судьи, то в роли обвиняемого. Ему вменяли в вину, что он, поручив костюмы и декорации к спектаклю Сержу Фера {107} 107 Серж Фера (1881–1958) — псевдоним Сергея Ястребцова, русского художника-кубиста. Создал декорации к «Грудям Тиресия» Аполлинера. В 1924 году Кокто пишет очерк к его 33 рисункам. . выставил направление кубизма в карикатурном свете. Я любил Гриса, он тоже меня любил Аполлинера любили все. И если я рассказываю этот эпизод, то лишь для того, чтобы показать, на каком острие мы все балансировали. Любая выходка казалась подозрительной, подвергалась расследованию, после чего выносился приговор. «Я, — объявлял Грис, — ввел в живопись сифон». (В то время допускалось только изображение бутылок анисового ликера «Озо».) А Маркусси {108} 108 Маркусси Маркус Людвиг Казимир Владислав (1883–1941) — польский художник-график. Импрессионист, фовист, затем кубист. Иллюстрировал Тристана Тцара и Аполлинера. , после того, как Пикассо выставил у Поля Розенберга {109} 109 Поль Розенберг — коллекционер, владелец художественной галереи в Париже. Во время второй мировой войны почти вся коллекция была конфисковала германскими властями. свои «Окна», провозгласил: «Он решил проблему шпингалета».

Не смейтесь. Замечательна и благородна та эпоха, в которую умы озабочены такими мелочами. И прав Пикассо, утверждающий, что то правительство, которое будет наказывать художников за ошибки в тоне или в линии, будет великим правительством.

Вернемся к нашему поэту. Карательное заседание, увенчавшее «Груди Тиресия», оставило у нею чувство горечи. Во время заседания он дергался, как воздушный змей на веревочке. И в воздушного змея превращался. Невесомый, воинственный, он дергал эту веревочку, рвался ввысь, метался из стороны в сторону. Он говорил мне, что «сыт по горло» художниками, и добавлял: «Они у меня уже в печенках с этими их структурными построениями». Странно было это слышать из уст того, кто стоял у истоков победы над подражательством. Но сейчас ему нужен был размах крыльев Учелло, а художники — пусть себе пасутся на лугу, заросшем ядовитой травой.

За исключением Пикассо, этого десятиглавого орла, полновластного владыки в своем королевстве, все остальные кубисты бросились снимать мерку с предмета. Вооружившись сантиметром, одни корыстно заставляли предмет служить себе. Другие потрясали кальками, цифрами, толковали о золотом сечении. Третьи возводили каркасы и дальше этого не шли.