Жан Кокто - Эссеистика

След от кровавого пятна заметят на следующий день, как по прожженным местам замечают курильщика.

Я намеренно вставил в «Орфея» только один образ. После спектакля со мной говорят именно о нем.

Из «Орфея» нельзя выкинуть ни одной реплики. Убрать этот образ — значит потерять один болт в механизме — машина перестанет работать.

Вслед за школой халтуры на сцену пришла школа реализма. Но речь шла не о том, чтобы жить на сцене, а о том, как ее оживить. В этом истина единственно настоящего театра, театральная поэзия.

Слушателю, привыкшему к пьесам, набросанным, словно старые декорации, быстрота «Орфея» кажется слишком подробно представленной. Точно так же тому, кто привык к пьесам, построенным как обычное жилище, обитель Орфея кажется сумасшедшим домом.

«Зачем ваши имя и адрес — во рту головы Орфея?» {166} 166 …имя и адрес во рту головы. — Кокто сам нарисовал декорации и занавес, на котором была изображена голова мертвого Орфея.

В нижнем углу холста — портрет мецената. Имя человека, попавшего под колеса, узнают у аптекаря.

Доказательство особого ракурса театра можно найти даже в так называемом «реалистическом» театре. Люсьен Гитри {167} 167 Люсьен Гитри (1860–1925) — французский актер, директор театра «Ренессанс», отец актера и сценариста Саши Гитри. рассказывал мне, что в одной пьесе, где он должен был обедать с другим персонажем, ужин заказывался у Ларю {168} 168 У Ларю — знаменитый ресторан на площади Мадлен, не раз упоминаемый Прустом, где, по словам Миси Серт, Кокто доводилось плясать на столе. . Несмотря на все старания сцена оставалась провальной. И вдруг он заметил, что ужин приносил метрдотель. Его заменили актером, и сцена тут же заиграла.

Хореографы, поставьте танец на известную музыку («Кармен», «Тристан и Изольда» или что угодно), а потом замените ее другой.

Пригласите художника в качестве режиссера.

Купание прелестниц в «Меркурии» {169} 169 Купание прелестниц в «Меркурии». — Имеется в виду балет Эрика Сати «Меркурий», поставленный в июне 1924 года. Костюмы и декорации Пикассо. — готовая мизансцена. Выстройте пантомиму, живую картину, безмолвные жесты. Перестаньте фривольничать и сопрягать разные виды искусства.

Мы живем в эпоху настолько развитого индивидуализма, что никто больше не говорит об учениках: речь идет лишь о ворах.

Все более яркий индивидуализм порождает одиноких. Теперь друг друга ненавидят не художники разных направлений, а внутри одного и того же, художники, живущие в одном и том же одиночестве, в одной и той же камере, копошащиеся в одном и том же секторе раскопок. Получается, что только злейший враг способен до конца нас понять. А мы — его.

Ритм нашей жизни определяется совершенно одинаковыми периодами, но только нам они представляются такими, что мы их не узнаем. Событие-ловушка или человек-ловушка особенно опасны, поскольку подчиняются тому же закону и честно носят маску.

В конечном счете страдание нас пробуждает и выявляет множество ловушек. С некоторыми нужно смириться, несмотря на неизбежные трагические последствия (если, конечно, вы не согласны прозябать в скуке). Мудрость в том, чтобы оставаться безумным, если обстоятельства того стоят.

Гете одним из первых заговорил (по поводу одной из гравюр Рембрандта) {170} 170 Гете… заговорил… об истине в искусстве (по поводу одной из гравюр Рембрандта) . — На самом деле у Гете речь идет о Рубенсе. В своем эссе «Изящные искусства как убийства»(1932) Кокто сам поправляется: «Я несколько раз ошибочно приписывал эту гравюру Рембрандту». об истине в искусстве, возникающей от противостояния реальности. Сегодня любой поиск принимается безоговорочно. Трудно представить себе одиночество Учелло. «Несчастный Паоло, — пишет Вазари, — мало что понимая в искусстве верховой езды, создал бы шедевр, если бы не нарисовал лошадь, поднимающую обе левые ноги, что невозможно в принципе». Однако, благородство произведения, о котором говорит Вазари, происходит от этой псевдоиноходи, от печати присутствия художника, благодаря которой он самоутверждается и восклицает сквозь века: «Лошадь — только повод. Она не дает мне погибнуть. Я — здесь!»

Типичная театральная атмосфера: постоялый двор. Хор поварят. Выезжает экипаж. Оттуда выходят несколько действующих лиц. Можно догадаться, что актеры и актрисы говорят о чем-то, не относящемся к пьесе. Наступает вечер. Оркестр снова играет тему поварят.

Мне хочется вновь обрести эту атмосферу. Если я ее найду, не понадобится ни постоялого двора, ни экипажа, ни наступающего вечера, ни хора поварят. Например, необходимость актеров «Шатле» {171} 171 « Шатле » — театр основан в 1862 году. Спектакли были обычно рассчитаны на широкую публику. Самые успешные постановки — «За 80 дней вокруг света» (1876) и «Мишель Строгов» по романам Жюля Верна. громко говорить навела меня на мысль о стиле граммофонов в «Новобрачных с Эйфелевой башни» {172} 172 … о стиле граммофонов в «Новобрачных с Эйфелевой башни». — Персонажи говорят либо почти детские стишки, либо делают короткие замечания о происходящем. .

Текст «Новобрачных». Мне хотелось, чтобы грубые фразы текста производили такое впечатление, будто открытки с Венерой Милосской, «Анжелюсом» Милле или «Джокондой» видны с близкого расстояния.

Кроме моих собственных созданий в театре, мне вспоминаются еще три великих декорации. Кораблекрушение и остановка поезда к спектаклю «Вокруг света за 80 дней», к «Песни об играх всего света» Фоконне {173} 173 « Песнь об играх всего света » Фоконне — спектакль по пьесе Мераля на музыку Онеггера, поставленный в театре «Старой Голубятни». Ги Пьер Фоконне (1882–1920) — французский художник. Кокто написал о нем заметку «Эскизы костюмов Фоконне к „Зимней сказке“ Шекспира в театре „Старой Голубятни“». (в театре «Старой Голубятни» {174} 174 Театр « Старой Голубятни » — небольшой театр на 360 мест, ранее называвшийся «Атене-Сен-Жермен». С 1913 года главным режиссером становится Жак Копо, ставивший для интеллектуальной элиты и студенчества. ) и к «Цвету Времени» Вламинка {175} 175 «Цвет времени » Вламинка — драма Аполлинера (1918) с декорациями художника-импрессиониста Мориса Вламинка (1876–1958). (в театре Рене Мобель).

Жизнь проходит в излишке совершенства и комфорта. Жалко если больше не будет замечательного, страстного, роскошного шепота во время беззвучных сцен звукового кино, если исчезнет контраст между видимой плоскостью и звуковым объемом!