Димитри Учанеишвили - In Homo

После первого же предложения я был вынужден остановиться. Я не мог сосредоточиться, слова становились чужими. Я не мог заниматься делом, ради которого жил и всего несколько часов назад готов был принести в жертву все. Моя жизнь значила писать. Я писал везде: в постели, в машине, на кухне, в гостях, на стене, на квитанции, на собственной рукописи, писал лежа, сидя и стоя на углу улицы. Это началось еще в детстве и стало частью моего тела и души. Это приросло ко мне так же, как пересаженная ветвь прирастает к древу. Я писал несмотря на обстоятельства, писал, когда меня публиковали и тогда, когда такой перспективы не было. Я любил писать и радовался этому. Более того, это было моей естественной потребностью, как и дышать. Я любил слова, любил очертания каждой буквы. Вдруг все это исчезло, все, что я создал до этого, показалось несущественным и чужим, как будто не я, а кто-то другой создавал – сосед или дальний родственник. Я был пуст и мог только курить. Заснул я с трудом.

На следующее утро я проснулся и вопрос… Нет, он не родился. Я открыл глаза и увидел вопрос, как бегающую строку на телеэкране: «Ведь им мог быть и я? Ведь им мог быть и я? Им мог быть и я! Мог быть я! Мог быть я!» Слова бегали вокруг меня. Вдруг у меня закружилась голова и ослабли руки. Я удалился от реальности и поплыл куда-то вдаль, в черные воды Стикса.

Вернулся к реальности я через два дня и постарался разобраться в ситуации холодной головой. «Я могу умереть. Это возможно», – сказал я самому себе, но что в этом было нового? Это ведь и так было ясно?! Конечно же, я и раньше знал, что это когда-то случится, это знает каждый зрелый человек, но знает гипотетически. Никто об этом не думает. Разум запрещает думать об этом. Это есть нечто, что произойдет в будущем, в неопределенное время. Точнее, человек живет так, как будто это никогда не произойдет. Я осознал, что это может случиться в любую минуту (если это могло случиться неделю назад, оно может случиться и сегодня). Более того, я осознал, что это могло случиться в любую минуту в прошлом, как будто у меня было эмпирическое знание этого. Могли не существовать строки, которые я пишу сейчас, или рассказ, который я закончил месяц назад, и прошлогоднее эссе, которое вызвало громкие разборы, исходя из того, когда это могло случиться. Смерть притронулась ко мне, и я ее увидел. С этих пор я знаю, что я умру.

«Сначала ничего не было, ни людей, ни зверей, была только темнота и было темно, и когда все время было темно, это называлось хаосом. Хаос был долго, пока потом не создали небо и землю. Небо и земля родили дитя, которого его назвали Кроносом. Кронос был злой, убил собственного отца и стал главным богом. Потом Кронос женился на своей сестре и глотал своих маленьких детей, потому что боялся… Предсказатель сказал, что и он будет побежден собственным сыном. Потом так и случилось, Зевс выбросил его в пропасть и сам стал главным богом…»

4 августа

Я проснулся замерзшим, меня трясло, несмотря на то, что сейчас август и кошмарно жарко, хотя после пробуждения чувствовал себя нормально, холодно не было.

Ситуация тяжелая. Не могу писать, только одно вертится в мыслях. Стараюсь насильственно убежать, но вопрос прокрался в мою голову, как червь в мякоть яблока, и грызет меня изнутри. Что такое смерть? Что значит умереть? Когда это происходит? Я не знал даже, откуда начать. Открыл энциклопедию. «Перманентный конец жизни биологического организма». Все. Ответ ученых на важнейший вопрос человечества оказался никчемным. Неясное, смутное толкование. Кроме этого, сказано, что научное объяснение смерти становится все более трудным. Смерть головного мозга, остановка сердца, остановка дыхания – это основные признаки, но возможно человека с остановленным сердцем присоединить к аппарату, и он продолжит жить, мозг может умереть, а остальные органы могут продолжить функционировать. Физиологическое объяснение недостаточно.

5 августа

Только сегодня догадался, что мои записи принимают вид дневника, и обрадовался. Подумал, что так смогу легче разобраться в ситуации и даже найти выход. Пока я ничего не знаю о смерти. Я похож на ученика, который изучает азбуку. Раньше смерть была далеко или ее не было. Я помню даже такое время, когда смерти вообще не существовало. Светлое и безмятежное детство, заботливые родители. А сейчас она тут. Это мое новое знание. Изменило ли оно что-нибудь? Раньше это знание было гипотетическим и бесплодным. Знал так же, как то, что расстояние от Земли до Солнца составляет сто пятьдесят миллионов километров, хотя в моей жизни это ничего не меняло. А теперь я чувствую, что желания исчезли, я больше ни к чему не стремлюсь. Кроме этого, пока я еще не осознаю, но чувствую, что что-то важное происходит.

6 августа

Я должен осознать, что это такое. Должен познать, до какого бы предела мне ни пришлось дойти и каким разочаровывающим и болезненным ни был бы ответ.

Сказать только то, что смерть значит уход из этого мира или что после смерти человека нет, недостаточно, так как это общие фразы и они настолько избиты, что не достают до сущности явления. Я должен объяснить себе, что значит моя смерть. Поначалу мне пришло в голову, что я перестану любить, не буду любить ни одного человека, но в то же самое время я и равнодушным ни к кому не буду… Следовательно, и меня перестанут любить и ко мне не будут равнодушны. Я не буду путешествовать и, видимо, не засижусь в одном месте; не промокну под дождем, но и не избегну промокания; не буду радоваться детям, но и печалиться из-за их отсутствия не буду; не буду встречать людей, которых встречал, и тех, которых никогда не встречал; не пройдусь по улице, по которой гулял, и по той, по которой никогда не проходил… нет… нет… нет… Смерть – это отрицание всего! Осознав то, о чем я думал, разум выдал более глубокий и угнетающий вывод: «Я не смогу писать!» Я ничего не делал, кроме письма, и желания не имел делать что-либо, кроме этого. Я жил для того, чтоб творить. Я писал про людей, про их жизнь и чувства. Мне нравилась такая жизнь, и по-другому я даже и не представлял. Я придумывал людей, влюблял и разъединял их, отправлял их в путешествия и посылал им мечты; я строил города, поднимал волны и заставлял солнце восходить. Я творил. Если не творил, я не считал, что живу. И того никак не мог представить, что без жизни когда-нибудь будет возможно. Я радовался каждому утру, чтоб продолжать творить.

«Не смогу писать, – опять почернели мысли. – Возможно, не смогу писать уже через час, или послезавтра, или через год или через десять, но я точно знаю, что придет день, когда я не смогу писать только по той причине, что меня не будет, и это не будет зависеть от меня». Умереть – значит не произойти тому, что могло произойти. Умереть – значит не создать то, что ты мог бы создать.