Димитри Учанеишвили - In Homo

19 августа

Оказывается, ежедневно на земле умирает около ста пятидесяти тысяч человек; часть принудительно, другая часть – добровольно. Не знаю, для кого смерть является желанной, но точно знаю, что я этого не желаю, и на это у меня есть две важные причины. Первая: я не принимал участие в появлении на этот свет, это произошло независимо от меня. Это уже являлось несправедливостью, исправление чего уже невозможно. Несмотря на то, жизнь сегодня для меня является приемлемой или нет, вопрос появления или непоявления на этот свет должен был решить я. Таким был бы единственный справедливый подход, но это не так. Следовательно, я всего лишь продукт, результат, а не причина, что я считаю крайним пренебрежением моей воли, но еще большим пренебрежением будет смерть. Я не хочу оказаться в таком положении еще раз. Я сам должен определить собственную смерть. Второе: я еще многое должен сказать и пока не выскажу, никуда уходить не собираюсь. А также я глубоко верю, что то, что я намереваюсь сказать в следующие годы, будет чрезвычайно важно.

«…Геракл должен был стать знаменитым, поэтому маленьким Гераклом занимались известные люди и герои, его учили борьбе, охоте, кулачному бою, стрельбе из лука, стихам, музыке. Геракл и сам знал, что должен был стать героем, и поэтому все учил старательно. Он лучше всех стрелял из лука, мог побороть всех ребят, играл очень хорошо на инструментах… когда он брал в руки лиру, звери собирались вокруг него и слушали, а деревья склоняли головы…»

20 августа

Это случится, это случится так, как это случается, и я ничего не смогу изменить.

Вечер

На этом свете нет ничего более унизительного для человека, чем смерть.

22 августа

Я сказал, что ничего трагического не вижу, но это никак не значит, что это не может быть трагичным. У этого единственная причина: мы привыкли к смерти; правда, на основании опыта других, но количество других настолько большое и результат настолько однообразный, что разум уже не может идти дальше этого. Это настолько проникло в нашу кровь и душу, что воспринимается как обыкновенное явление, как цвет небес. Небо синее, мы смотрим на небо, часто несколько раз в день, видим его таким, какое оно есть, и никто не задумывается над вопросом: а возможно ли, чтоб оно было не синим, а, скажем, оранжевым или зеленым? Обобщая, никто не ставит вопрос о том, возможно ли, чтобы то, что уже тысячелетия неизменно, то, к чему мы привыкли зрением, слухом, разумом, памятью, было по-другому или вообще не было… Не было? Да, не было, не было, вообще не было. Туберкулез был, но его уже нет, так же как нет оспы, сифилиса и т. д. Если возможно, чтоб не было того, что я перечислил, возможно, чтоб не было и другого. Я должен пойти еще дальше и сразу покончить со всем. В первую очередь я должен допустить, что это возможно. С одной стороны, даже такое допущение представилось мне невозможным, так как это

подразумевает всеобщее изменение мирового порядка, но, с другой стороны, существует один простой вопрос: «А почему бы и нет?» И вправду, а почему бы и нет? Почему бы и нет? Все возможно. Да, я вижу и верю, что это возможно. ЭТО ВОЗМОЖНО. Только что я освободился от бесполезного груза, увидел новое будущее человека и именно на основании этого могу с уверенностью заявить, что никакое проявление этого уродства неприемлемо. Никаких сроков! По отношению к смерти решение может быть единственным, и это – нет смерти. Я ненавижу ее. Она не должна существовать, и если это так и она не должна существовать, должно быть бессмертие. Да, у человека должна существовать возможность бессмертия, и именно поэтому я объявляю войну смерти, войну ради бессмертия. С сегодняшнего дня это является моей наивысшей целью. Я жажду бессмертия, но этого недостаточно. Другие тоже должны прийти к этому, это должно стать требованием и других. Человек должен стать бессмертным. Так же, как Агасферу нужна возможность смерти, нам, людям, нужна возможность бессмертия. У нас есть на это право, и я в это глубоко верю. Именно поэтому я требую этого, я требую возможности бессмертия. Я хочу быть похожим на медузу.

23 августа

Вчера у меня вышли эмоциональные строки. Оценив сегодня, я допустил, что, вполне возможно, мое требование звучит абсурдно и вообще абсурдно что-либо требовать. От кого и что я требую? Но… из сферы абсурда было когда-то и то, что человек полетит, будет жить под водой годами, пройдется по Луне и победит чуму, но все это случилось. Произойдет и это. Что касается того, от кого или чего я требую, скажу, что это и впрямь лишено смысла. Не существует силы, от которой человек бы что-либо потребовал. Человек должен это смочь сам, как и все, чего он достиг.

27 августа

Мне кажется, что человечество не прилагало должных усилий; в противном случае эта цель была бы уже достигнута. Оно стремилось к бессмертию, но не достигло его. Из-за этого человечество создало суррогаты вечности: фамилию, дело, которое продолжит потомство, грандиозные сооружения, посредством которых возможно самоутверждение в будущем и т. д. Это все условно. Это может быть и этого может не быть. Мне нужно мое физическое бессмертие.

29 августа

Сегодня, впервые за последние две недели, я проснулся и мне не было холодно. Более того, я бодр, полон сил и чувствую, что что-то огромное во мне зарождается. Ощущения меня никогда не подводили. Сейчас главное – не напрягаться и подготовиться к тому, что придет само собой, независимо от меня.

31 августа

Для того чтобы я начал движение по направлению к цели, я должен предпринять первые шаги, должен поделиться с другими и зажечь их сердца этой целью так же, как и возгорелось мое. Единственное для меня доступное средство добраться до наибольшего количества людей, это перо…

Вечер

Я понял! Я должен написать книгу, самую важную книгу, которую когда-либо писал человек. Это будет новая библия, библия без апокалипсиса, библия с автором и здешней вечной жизнью.

Солнце взошло во мне и осветило изнутри, а потом все вылилось наружу.

2 сентября 1999

Кто будет героем этого произведения? Я с ним пока незнаком. Не знаю его имени, не знаю, где он родился, кто его родители, чем он занимается, во что одет и чем питается. Все это я должен знать обязательно, но сейчас у меня нет времени дожидаться его появления. Я должен писать, а с ним я познакомлюсь постепенно. Он сам придет. Пока я знаю только то, что он должен изменить отношение человечества к человеческому бытию. С другой стороны, он обыкновенный человек, такой же, как каждый из нас; имею в виду физиологически и эмоционально. Наверное, есть в нем кое-что и от меня (уже что-то вырисовывается). Ничто мессианское его не характеризует. Он человек, и это существенно. Иисус, Мухаммед – их время вышло.