Кирилл Кожурин - Староверы Псковского Поозерья. Пустошкинский район

Вместе с тем, значительная часть федосеевцев вернулась на место своей прежней обители – в Вязовскую волость, а также в соседние с ней Невельский и Себежский поветы (уезды). Места эти, достаточно глухие и окруженные со всех сторон непроходимыми лесами и живописными озерами, были густо населены старообрядцами. На Вязовщине, в деревне Глядково, при дворе крестьянина Терентия Васильева в середине 30-х гг. XIX в. действовала старообрядческая моленная. Она была уничтожена во время николаевских гонений 24 марта 1838 г. непосредственно по распоряжению министра внутренних дел. Другой мерой борьбы с «расколом» была организация церковно-приходских школ для детей старообрядцев. В начале декабря 1837 г. в деревне Вяз открылась церковно-приходская школа для крестьянских детей 5 5 [битая ссылка] http://nskruo.narod.ru/shol_obozr.htm . На заседании Псковской духовной консистории от 30 ноября и 1 декабря 1837 г. обсуждалась «резолюция его Высокопреосвященства о дозволении завести домашнее училище для обучения поселянских детей, зараженных расколом, священнику Троице-Хлавинского погоста Василию Лебедеву…, найти для Вязовского прихода умного и могущего действовать на раскольников священника, которому можно дать сан протоиерейский, так как приход этот трехкомплектный…» В результате обсуждения было приказано: «Погоста Вяза священнику Семену Колиберскому дозволить принять на себя обязанности наставника поселянских детей на основании Высочайше утвержденных Правил, а священнослужителям того же погоста помогать ему в обучении крестьянских детей». Там же указывается, что должность «наставника по Вязовскому приходу для обучения крестьянских детей… принял он на себя безвозмездно». В 1842 г. в отделении Его Императорского Величества канцелярии был составлен проект сельских школ для обучения крестьянских детей, поскольку это признавалось лучшим средством против «нравственных недугов» сельского населения, таких, как «умножение преступлений», «охлаждение к святости религии», «раскол».

Впоследствии, когда началось насильственное «обращение» староверов в единоверие, в самом Вязе была устроена единоверческая церковь святого благоверного князя Александра Невского (передана вязовцам 28 июня 1859 г.). Приход ее охватывал единоверцев Великолукского, Опочецкого, Новоржевского, Холмского и Себежского уездов 6 6 Алексеев Ю. Н. Храмы Новосокольнической земли. – Окни, 2003. – С. 29. .

* * *

Массовая эмиграция русских старообрядцев в Польшу продолжалась на протяжении всего XVIII в., тем более что большого труда это не составляло. Документы того времени свидетельствуют, что россияне из соседнего Великолуцкого уезда «проходили в Польшу в день». Переход границы облегчало и то, что пограничные заставы были маленькими и располагались на большом расстоянии друг от друга. «Начатое в 1723 г. сооружение пограничного рубежа Рига – Великие Луки – Смоленск не только не обеспечивало надлежащей охраны с российской стороны, но и было настолько ненадежным, что сквозь него по потайным тропам и дорогам из России в Речь Посполитую и обратно почти беспрепятственно проезжали малые и большие группы людей с повозками, гружеными имуществом» 7 7 Поташенко Г. Староверие в Литве (вторая половина XVII – начало XIX): Исследования, документы и материалы. – Вильнюс, 2006. – С. 248—249. . Указ императрицы Анны Иоанновны, изданный по Ведомству военной коллегии 19 мая 1739 г., гласил: «Ее Императорскому Величеству известно учинилось, что крестьяне оставя свои домы, бегут в Польшу, а особливо из Велико-луцкой, Псковской и Новгородской Провинций, которых при границах в некоторых местах за сведением форпостов, а в иных за малолюдством удерживать некому. Того ради, Ее Императорское Величество указала: Смоленского гарнизона один полк, укомплектовав людьми, мундиром, ружьем и амунициею, отправить немедленно на Великие Луки, и по прибытии туда, распределить по форпостам, начав от Лук Великих до самой Лифляндской границы; а в прочих местах, такие форпосты содержать, как прежними Ее Императорского Величества указами определено, во всем непременно, и о непропуске таких беглых за границу, по всем пограничным форпостам подтвердить наикрепчайшими указами» 8 8 Полное собрание законов Российской империи с 1648 г. Собрание 1. – СПб., 1830. – Т. 10. – №7807. .

Однако никакие форпосты не могли удержать русских людей, не желавших изменять вере своих предков, от бегства за границу. Пограничный комиссар майор Сковидов писал из Псковской провинции в Сенат 16 октября 1762 г.: «…многие отступники от Православной кафолической церкви превратились к проклятой Раскольнической ереси, чрез лесные наставления находящихся тамо (в Польше. – К.К. ) везде здешних же беглецов той ереси лжеучителей и так один другого, хотя бы который из них и вознамерился из раскаяния о своем преступлении, не допускают; да иной час от часу нетокмо по одиночке или семьями, но целыми деревнями со всеми своими пожитками и скотом дезертируют, а удержанию их от того побегу никаким образом невозможно, ибо имеющиеся по границе форпосты бутка от бутки в дальней расстоянии, да и на тех солдат токмо человека по три, при том числе немало есть таких, кои совсем престарелые и неимеющие никакого движения; к тому некоторые форпосты состоят не на настоящих пограничных местах, а внутри России… Итак ни форпостными, ни резервными командами в каком они не были состоянии побегов пресечь невозможно; посылаемые по подаваемым от здешних помещиков их поверенных доношениях к польскому шляхетству о выдаче беглецов требования почти бесплодны остаются, ибо они о том и думать не хотят, что в требованиях Российской стороны какое удовольствие сделать и добровольно выдачи чинить и нетокмо прежних не выдают, но и вновь приходящих принимают и в своих моентностях (имениях) укрывают непрестающе; когда идет требование отдать, кои при побеге или выходе из Польши причинили России немалое воровство, разбои и разорения, по обстоятельному же о жительстве их расследовании, тогда отзывается словесно, якобы во владениях их деревень таких беглецов нет и чрез такие случаи столько теперь умножилось в Польшу беглецов, что и умещать уже их на своих землях негде; то многие, узнав про воровство в Российских беглецах, природных своих крестьян в чужие моентности отпускают, а в те места российских посылают. Другие <���помещики>, которые имели только землю по малому числу и сами пахали, ныне от содержания беглецов здешних разбогатясь полученными от них доходами приумножили земель и имеют большие маентности…» 9 9 Цит. по: Поташенко Г. Староверие в Литве… – С. 196.

В 1767 г. дворяне Великолукского уезда в составленном им наказе депутатам в комиссию по подготовке проекта Нового Уложения так определяли главную причину своего бедственного положения: «Главнейшей причиной всех изнеможений нашего Великолуцкого уезда дворян есть причиняемые разорения от побегов за польскую границу крестьян, в коем, егда надлежащих предпринято не будет мер, не только здешнее дворянство, крестьянство в крайнейшее бедствие придти может, но и армия Ея Императорского Величества лишается несколько тысяч человек людей, годных в службу Ея Величества… Крестьяне от помещиков бегут в Польшу целыми семьями… Пришедше беглые к заставе и видя караульного или двух, не могущим им против большого их числа никакого препятствия от побега учинить, да к томуж и караульныя, расположенные по границе будки одна от другой не ближе как в семи и восьми верстах расстоянием обстоят; а как в каждой будке караульных есть не более двух человек, кои никоим образом усмотреть и воздержать беглых не могут… Помещик, предузнав о их побеге, не может за ними послать погони, для того самого, что пока он известится о их уходе, до того времени беглые его уже давно в Польше; ибо расстояние российских деревень есть от Польши не далее двух и трех верст, а многия и по близости самой границы поселенныя состоят…» 10 10 Сборник Императорского русского исторического общества. – СПб., 1875. – Т. 14. – С. 365—368.