Михаил Шиловский - Первая мировая война 1914–1918 годов и Сибирь

Ситуация усугублялась низким уровнем бытовой культуры военнослужащих, слабой требовательностью командного состава. Данное обстоятельство неоднократно отмечалось в приказах по части. 21 сентября 1915 г.: «под нарами пыль, постельных принадлежностей нет; кухня содержится не особенно опрятно; двор загрязнен; выгребы отхожих мест и помойные ямы переполнены и почва вокруг них загрязнена»; 8 октября 1915 г.: «в 8-й роте полы в казарме не посыпаны опилками, нары грязные, печи не топились» [114] ГАНО. Ф. Д-132. Оп. 1. Д. 1. Л. 291; Д. 2. Л. 28. . Старший врач Новониколаевского лазарета уведомлял 1 августа 1915 г. командование частей: «Части войск гарнизона высылают в лазареты больных не только не мытыми, но даже в грязном белье и с паразитами». Далее он предписывал присылать больных вымытыми и в чистом белье, поскольку «в лазарете нет ванн» [115] ГАНО. Ф. Д-132. Оп. 1. Д. 1. Л. 1. . В начале августа того же года в частях Новониколаевского гарнизона фиксируются случаи заболевания брюшным тифом и расстройством желудка, поэтому дежурным офицерам предписывалась не допускать в расположении частей торговли мороженым, фруктами, арбузами, огурцами и другой зеленью, а также квасом [116] Баталов А. Н. Борьба большевиков за армию в Сибири. 1916 – февраль 1918 г. Новосибирск, 1978. . Но ситуация не улучшалась, и приказом по 38-му запасному батальону от 3 сентября 1915 г. предписывалось: «Для борьбы с холерой запрещается торговля зеленью, хождение на железнодорожную станцию в поселки Порт-Артур и Нахаловку и покупка молока» [117] Там же. Л. 195. .

Прибывшие для прохождения службы в запасные полки получали комплект обмундирования и пару сапог. Окончательная экипировка военнослужащих осуществлялась при отправлении маршевой роты на фронт. На 250 чел. полагалось: нательных рубах 500, исподних брюк (кальсон) 500, утиральников 250, носовых платков 500, холщевых портянок 750, сапог 250 пар, шинелей 250, погон 500, шаровар 250, фуражек защитных 250, набрюшников 250, поясных ремней 250, фляг-бутылок с чехлами 250, котелков 250, вещевых мешков 250, сухарных мешков порционных 750, нагрудников-патронташей 250, поясных патронных сумок 500, запасных патронных сумок 250, шинельных ремней 250, плащ-палаток 250. Кроме того на роту полагалось: лопат с чехлами 175, топоров с чехлами 38, киркомотыг с чехлами 37 [118] Там же. Л. 10 об. .

За время пребывания в «учебке» обмундирование изнашивалось, поэтому при приемке маршевых рот на фронте в кратких отчетах постоянно фиксировалось: «Обмундированное ношенное, но годное к употреблению; от продолжительной езды по железной дороге сильно загрязнено… Ватные вещи значительно поношенные, частью рваные» [119] ГАНО. Ф. Д-132. Оп. 1. Д. 35. Л. 48. . Поистине ахиллесовой пятой для призванных была обувь. Командир 38-го запасного батальона отдельным пунктом в приказе от 28 августа 1915 г. «в виду ограниченного отпуска сапог из интендантства», предписывал командирам рот и учебной команды «при выдаче новых казенных сапог нижним чинам разъяснять, чтобы выдаваемые им сапоги носили бережно, так как при отправлении их с маршевыми ротами вторично им сапоги выдаваться не будут» [120] ГАНО. Ф. Д-132. Оп. 1. Д. 1. Л. 140. . Увещевания не помогали, и 14 октября того же года, «ввиду недостатка ружей и сапог, предписываю ротным командирам организовывать занятия таким образом, чтобы каждое отделение по очереди могло производить все назначенные по расписанию занятия» [121] ГАНО. Ф. Д-132. Оп. 1. Д. 2. Л. 49. . Уже в действующей армии при приемке 77-й очередной роты пополнения 19 ноября 1916 г. обтекаемо констатировалось: «Обувь к походу не готова» [122] Серебренников И. И. Претерпев судеб удары. Дневник 1914–1918 гг. Иркутск, 2008. С. 132. . Конкретнее по этому поводу высказались офицеры, осматривавшие 72–ю маршевую роту 38-го Сибирского стрелкового запасного полка 8 декабря 1916 г.: «Теплые и годовые вещи выданы всем и хорошие, а сапог, негодных к носке, 146 пар», и это на 250 военнослужащих [123] Там же. Л. 86. .

Подготовка пополнения осуществлялась в ротах и учебной команде, по окончанию которой личный состав распределялся в маршевые роты по 250 чел. для отправки на фронт. Срок подготовки колебался от 4 до 20 недель в зависимости от целого ряда факторов. Ее можно выявить из «Сведений об очередных ротах пополнения 38-го полка по состоянию на 10 февраля 1917 г.» Итак налицо имелось: 4 роты (88, 89, 90, 91-я) с менее чем четырехнедельным сроком обучения, состоявшие из нижних чинов запаса, ратников ополчения разных мобилизаций, белобилетников и молодых солдат досрочных призывов 1916, 1917 и 1918 гг.; одна рота (87-я) шестинедельного обучения из ратников ополчения 2-го разряда мобилизации 25 октября 1916 г., белобилетников и молодых солдат досрочных призывов 1916–1918 гг.; одна рота (86-я) десятинедельного обучения из ратников ополчения 2-го разряда мобилизации 25 октября 1916 г.; 3 роты (83, 84, 85-я) двенадцатинедельного обучения из ратников ополчения 2-го разряда мобилизации 20 сентября 1916 г. белобилетников мобилизации 1 октября 1916 г.; одна рота (82-я) пятнадцатинедельного обучения из ратников ополчения 2-го разряда мобилизации 20 сентября 1916 г.; 2 роты (79, 80-я) шестнадцатинедельного обучения из ратников ополчения 2-го разряда мобилизации 20 сентября 1916 г.; одна рота (78-я) девятнадцатилетнего обучения из ратников ополчения 2-го разряда разных мобилизаций и молодых солдат досрочных призывов 1916, 1917, 1918 гг. [124] ГАНО. Ф. Д-132. Оп. 1. Д. 35. Л. 58–58 об. Как видим, срок подготовки был ниже у служивших уже в армии и более молодых солдат (18–20 лет). Можно предположить, что распределение по ротам с разными сроками военной подготовки зависело еще от образования, национальной принадлежности, знания русского языка, места проживания (деревня, город). Конечно, 4 или даже 19 недель (почти 5 месяцев) несопоставимы с тремя годами действительной срочной службы в мирное время, поэтому следует посмотреть на тех, кого готовили для фронта, как их готовили и кто готовил.

Прибывшие в запасной полк, после получения обмундирования и разбивки по ротам и взводам, принимали присягу. Из приказа командира (командующего по терминологии того времени) 38-го запасного батальона подполковника Доброхотова от 19 октября 1915 г. узнаем, что «завтра, в 11 часов утра, на площади у Ярлыковской церкви [Преображенская церковь в г. Томске – М. Ш.] я приведу к присяге не принимавших еще присяги молодых солдат всех призывов и ратников ополчения 1-го и 2-го разряда… 22, 23 и 24-й очередных рот пополнения, а также не принимавших еще присяги молодых солдат всех призывов и ратников ополчения 1-го и 2-го разрядов только православного исповедания». 25 октября сообщалось: «Завтра, 26 октября, в 9 часов утра, во дворе мечети на углу Татарской улицы и Татарского переулка За истоком, я приведу к присяге нижних чинов (молодых солдат всех призывов и ратников ополчения 2-го разряда) всех рот только магометанского вероисповедания». Наконец, 26 октября извещалось, что «завтра 27-го октября, в 9 часов утра в Духовной семинарии в помещении 7-й роты я приведу к присяге молодых солдат и ратников ополчения 2-го разряда всех рот – только язычников и старообрядцев» [125] Баталов А. Н. Борьба большевиков за армию в Сибири… С. 27–30. .