Михаил Шиловский - Первая мировая война 1914–1918 годов и Сибирь

Новониколаевский гарнизон на учениях (из фондов Новосибирского краеведческого музея)

Подготовка пополнения осуществлялась в рамках жесткого и напряженного распорядка. Подъем в 5.00. С 5.30 – утренний осмотр, уборка, чай. С 7 до 10.30 – утренние занятия. С 10.30 до 12.00 – купание. В 12.00 -обед, до 15.30 – отдых и чай. С 15.30 до 19.00 – вечерние занятия. В 19.45 -ужин и чай. В 20.45 – поверка, в 21.00 – отбой. Занятия заканчивались поверкой выправки и отдания чести продолжительностью по 20–25 минут. Для уяснения солдатами значения присяги зачитывался полностью ее текст с объяснениями. На занятиях по самоокапыванию окопы рыли только для стрельбы лежа. При прохождении наград за боевые подвиги изучались те, за которые жалуется Георгиевский крест [126] Там же. Д. 1. Л. 7–8. .

Расписанием занятий предусматривалось изучение подготовительных упражнений к стрельбе и уколы чучела, боевая подготовка взвода, организация сторожевого охранения, караульной службы, гарнизонная служба, обязанности часового и подчаска, дозоров и секретов, чинопочитание и правила воинской вежливости, самоокапывание, составление донесений и т. д. Проводились практические стрельбы (только в мае – июле 1915 г. в 38-м с. з. б. израсходовали на эти цели 60 125 трехлинейных винтовочных патронов [127] ГАНО. Ф. Д-132. Оп. 1. Д. 1. Л. 193–193 об. ), отрабатывались на практике ружейные приемы, штыковые упражнения на чучеле, самоокапывание, несение дозорной и разведывательной службы и т. д. Отдельно изучалось назначение солдата, знамя, присяга, сдача в плен (наказания и последствия), награды за боевые подвиги, примеры доблестного исполнения долга в прежние и настоящую войны [128] Там же. Л. 7–8. . Задачи подготовки пополнения командующий войсками Омского военного округа генерал-лейтенант Н. А. Сухомлинов в приказе по войскам округа от 28 августа 1915 г. определял следующим образом: «Вновь напоминаю, что для действующей армии необходимы одиночные бойцы, умеющие хорошо стрелять, колоть штыками, применяться к местности, преодолевать препятствия, вести разведку и нести сторожевую службу» [129] Там же. Л. 202. .

Не забывали и о пище духовной. В приказе по Новониколаевскому гарнизону от 27 августа 1915 г. подчеркивалось: «Для всенародного поста 26/27 августа [в] воинских частях надлежит совершение богослужения, желающих допустить [к] исповеди и причащению, песен не петь, пища постная, занятия производить» [130] Там же. Л. 164. . Начальник Томского гарнизона 20 октября того же года приказывал: «21-го сего октября в день восшествия на Всероссийский престол Государя Императора Николая II Александровича в Троицком кафедральном соборе будут отслужены отдельно божественная литургия и молебен. На богослужении присутствовать всем свободным от службы гг. офицерам и классным чиновникам гарнизона. Форма одежды – военного времени при орденах» [131] Там же. Д. 2. Л. 78. .

«Зимний холод, летний зной Все снесет наш часовой»

В каждом учебном полку имелась учебная команда (от 100 чел.), которая готовила ефрейторов и унтер-офицеров из числа личного состава рот и для них же. Срок обучения в ней составлял 2,5 месяца [132] Там же. Л. 26. . Как вспоминал бывший унтер-офицер русской императорской армии, маршал Г. К. Жуков: «Основным фундаментом, на котором держалась старая армия, был унтер-офицерский состав, который обучал, воспитывал и цементировал солдатскую массу. Кандидатов на подготовку унтер-офицеров отбирали тщательно. Отобранные проходили обучение в специальных учебных командах, где, как правило, была образцово поставлена боевая подготовка» [133] Жуков Г. К. Воспоминания и размышления. М., 1969. С. 37. . Приказом командира 38-го с. з. б. от 23 августа 1915 г. в состав учебной команды зачислялось 108 рядовых из разных рот успешно сдавших аж 8 экзаменов (испытаний): чтение, арифметика, письмо, подготовительные к стрельбе упражнения, владение штыком, строевая подготовка, гимнастика, сведения, обязательные для рядового по топографии. Экзамены носили формальный характер, поскольку прошедшие через них получили одни тройки [134] ГАНО. Ф. Д-132. Оп. 1. Д. 1. Л. 144. .

«За отличную стрельбу»

Прошедшие в «учебке» курс обучения сдавали в течение трех дней экзамены на знание пройденного по следующим предметам. 1-й день: 1. Устав полевой службы и наставление для действий пехоты в бою. 2. Наставление для обучения в стрельбе из винтовки, карабинов, револьверов. 3. Денежное и вещевое довольствие. 4. Устав дисциплинарный. 2-й день: 1. Устав внутренней службы. 2. Устав гарнизонной службы. 3. Сведения из топографии. 4. Наставление по самоокапыванию. 5. Сбережение здоровья. 3-й день: 1. Строевой пехотный устав и практическая поверка [в поле] тактической и полевой подготовки [135] Там же. Д. 2. Л. 59. . Окончивших обучение отправляли по ротам. Успешно прошедшие курс приказом командира полка производились (переименовывались) в ефрейторы или унтер-офицеры. «П. Мулик и Д. Пешковский за хорошее поведение и твердое знание службы переименовываются в младшие унтер-офицеры» (из приказа по 38-му с. з. п. от 16 октября 1915 г.) [136] ГАНО. Ф. Д-132. Оп. 1. Д. 35. Л. 78. . Аналогичный приказ от 1 августа 1915 г.: «Ефрейторы 1-й роты Е. Колбин, М. Китов, И. Хорошилов и Ф. Савин за хорошее поведение и твердое знание службы переименовываются в младшие унтер-офицеры на основании рапорта командира роты» [137] Там же. Д. 1. Л. 2. . Еще один от 8 сентября 1915 г.: «Рядовой Федор Горбунов и ратник ополчения Максим Морозов 12-й роты, за хорошее поведение и твердое знание службы, переименовываются в ефрейторы, означенную перемену внести в послужные списки этих нижних чинов и выдавать жалование по званию» [138] Там же. Л. 221. . Основанием для производства (переименования) являлось наличие у нижнего чина хотя бы элементарного образования. Как вспоминал новониколаевец С. В. Чернышев: «Среди солдат нашей роты я считался наиболее грамотным, поэтому в декабре 1914 года меня произвели в ефрейторы. С тех пор я уже не стоял на посту, а выполнял обязанности разводящего» [139] Чернышев С. В. В те времена… // Память сердца. Воспоминания новониколаевцев. Новосибирск, 2006. С. 41. .

Поскольку, как показано выше, даже элементарно грамотных среди призывников из сибирской деревни, да и городов, было очень мало, в войсках постоянно испытывался дефицит ефрейторов и унтер-офицеров. По штатам 1910 года в пехотной (стрелковой) роте на 180 рядовых полагалось: 1 фельдфебель, 4 взводных унтер-офицера, 16 младших унтер-офицеров, 20 ефрейторов. Всего 41 чел. [140] Ульянов И. Э. Регулярная пехота 1855–1918. М., 1998. С. 239. Реально же, в четырех маршевых ротах, отправленных из Томска на фронт 11 декабря 1916 г. на 903 рядовых приходилось 27 унтер-офицеров, 51 ефрейтор и 32 окончивших учебную команду [141] ГАНО. Ф. Д-132. Оп. 1. Д. 35. Л. 48. , т. е. на роту приходилось 6–7 унтер-офицеров и 13 ефрейторов, всего около 20 младших командиров. В маршевой роте, отправленной оттуда же 8 декабря на 212 рядовых имелось в наличии 7 унтер-офицеров и 3 ефрейтора [142] Там же. Л. 86. . Поэтому в конце сентября 1915 г. перед отправлением в Псков четырех очередных рот пополнения в 38-м Сибирском запасном стрелковом батальоне сразу 60 рядовых переименовали в ефрейторы [143] Там же. Д. 1. Л. 319–319 об. .