Геннадий Коваленко - Прозвища казаков донских и кубанских станиц. Казачья жизнь

Отправили депутацию к батюшке. Кланяются ему, да спрашивают, не поможет, мол, ваше священство нашему степенству? Коль будет дождь, будет казаку и пашеница и рожь. А тот дождь, будь он окаянн, идёт не тогда когда просим, а когда жнём, да сена косим.

– Отчего ж не помочь – говорит батюшка – казаку молебны завсегда потребны.

– Ну, Бог тебе тогда батюшка в помощь! – ему в ответ атаман.

А поп то из бойких, за словом не лезет в карман.

– Эх, честна станица, и ты господин атаман, Господь то Бог занемог, а вот ты бы мне помог. Собери ка со станицы ругу, за ту мою услугу.

Ударил батюшка с казаками по рукам, да и в назначенный день все собирались в церкви. Отстояли станичники утреню и литургию, взяли, кто образа, кто хоругви и пошли крёстным ходом в степь. Впереди идут старики с иконами, да старухи с поклонами. За ними – батюшка, одетый в фелонь и епитрахиль, несет свой крест, един как перст. Машет кадилом, да взывает к небесным силам. А за ним уже клир поет богородичные гласы. За клиром казаки с казачками, валят целыми пачками.

Идут чин по чину, чтоб избыть свою кручину. Всё славно да степенно. А тут, как на грех, из падинки, стайка стрепетов выскочила. Крестный ход увидели и замерли, глядят будто удивляются. А батюшка то, охотник был азартный, страсть как это дело любил. Оно то, как известно: охота та, пуще неволи. Точно говорят, что горбатого могила исправит.

Как завидел батюшка стрепетов, так в голове будто помутилось. Забыл и про крёстный ход, какой там молебен!? Кому он потребен!? Одна беда, ружья нет. А в руках кадило, была не была, метнул его во вспорхнувших стрепетов. Да то кадило, незнамо куда угодило. Сорвал с груди крест и его вслед. И то ж в белый свет как в копеечку. Кадило то быстро станичники нашли. Уголёк из него выпал, да на сухую траву попал, а та, и занялась. А вот крест, как в воду канул. Всей станицей искали, и искать устали. Сплюнул батюшка с досады, перекрестился и говорит:

– Видать бес попутал, а славный был стрепет!

Отсюда и получили егорлыцкие казаки прозвище «стрепятники».

Когда то в Екатерининском станичном правлении было два писаря: военный – Александр Алпатьев (Сашка), и гражданский – Федор Давыдов (Федька). Как говориться, два сапога пара, гусь да гагара. На погляд, они казаки тихи, да на дела лихи. И своего не упустят и чужое подберут.

– Были бы зубы – смеётся Сашка

– Казаки знают, где дуван взять – вторит ему Федька.

Однажды по станичным делам им пришлось поехать вдвоем в соседнюю Усть-Белокалитвенскую станицу. Оба любили выпить да закусить, а денег то в кармане – вошь на аркане. Дело было зимой, ехали на санях по Донцу. Выезжая с Донца на прямую дорогу на Белую Калитву через хутор Богатый, Усть-Белокалитвенской станицы, на краю хутора заметили на последнем дворе, привязанную к дрогам, жирную 2-ух летнюю телку. Глядят, двор пустой, еще хорошо не огороженный, одна конюшенка только в нем. Это был двор казака, только что отделившегося от отцовского хозяйства.

Сашка, показывая Федьке на телку, говорит:

– Гляди, хорошая телка, жирная, ух, хороша Маша, да не наша.

– Да… ответил Федька… мясоед был бы хороший. Давай, припозднимся в Калитве и на обратном пути ее смажем. Она за санками хорошо пойдет. Не даром деды то говаривали: нашёл – молчи, потерял – молчи, задел – тащи, сорвалось – не взыщи.

Как задумали, так и сделали. Но при выезде с хутора Богатого на Донец, навстречу попалась им казачка с полными ведрами воды. Сашка и говорит Федьке: «Вот черт ее несет, не будет счастья». А Федька успокаивает: «Да, ведь, она идет с полными ведрами». Успокоились. Спустившись на Донец, побежали рысцой. Телка, намерзшись во дворе, охотно бежала за санками. Так доехали до хутора Синегорского своей станицы и тут задумались, что делать дальше…

– Тут нас все знают. Давай, повернем напрямую, по летней дороге, там сакмы многи.

А Сашка отвечает:

– А как быть со следами телки, на снегу то они видны будут, а по сакме такой, не нужен и охотник лихой.

Но Федька нашелся:

– Вот что, братушка, я сниму валенки, наденем их ей на задние ноги – вот и будет дело в шляпе.

– А как же они будут у ней держаться то на ногах?

Федька и тут нашел выход:

– Вожжи снимем с Гнедка и привяжем валенки к ногам телки и тихонько доедем. Гнедко тут и сам без указки до станицы дойдет. Конь на баз добежит и без нас.

Так и сделали. Да Гнедко, дойдя до станицы, решил выкобеница. Не пошел на свой куток, а свернул в первый попавшийся. Свой то был ниже. Сашка всполошился и говорит Федьке:

– Смотри, куда идет Гнедко! Надо его направить. Соскочи, поправь его…

– Да ты што, с ума сошел, я ж босой…

– А мине здесь все собаки знают – отвечал Сашка.

Пришлось Федьке соскакивать и направить коня в свой куток.

В то время как на грех, казак Василий Петрович Швечиков находился на своем дворе, устраивая скотину на ночь. Увидя писарей – он был в полном недоумении: конь без вожжей, куда хочет, туды и идет. Сами писаря без валенок. Наверно пропили – решил Швечиков. Ну, думает, оба цоба, от рождения до гроба. А на телку то и не обратил внимания, несмотря на то, что она была в валенках: слишком поразил его вид писарей. Так они довели ту телку до дому.

Хозяин же телки, повечеряв, вышел заложить корм коню и завести телку в конюшню, а телки то и след простыл. Как корова языком слизала. Туды-сюды по соседям – никто телки не видал.

– Эх ты, – говорят – макуха, голова два уха. Кто ж тёлку то на ночь на улице оставляет! Одним словом – хозяин, рот раззявил.

Да на его счастье повстречалась казачка, что несла воду из Донца, она то ему и сказала, что какие-то два казаки ехали на санках, на одной лошади, а к санкам была привязана телка. «Поехали видимо на Катериновку» – добавила она.

На помощь хозяину телки нашлись помощники с фонарями. Не жалуют казаки воров. А коль на них охота и им показать себя охота. Недаром -то говорят: живи по старине – ищи хлеб на стороне. След телки был отлично виден до хутора Синегорского, а тут пропал. Но зато на снегу стал, виден след валенок и притом задом наперед и вёл он прямо в Екатерининскую. Прибежали казаки в станицу, а там по улицам снег укатан, и днём с фонарём следов не сыщешь.

Задумались казаки и хотели скакать обратно, но тут пришел им на помощь Швечиков, рассказав, что два их станичных писаря вели телку, «но она была, видно, больна на ноги – плохо шла…».

Погоня догадалась, что телка была просто на просто обута в валенки. «Давай, ребята, в станицу». Дворы писарей им быстро указали. Они жили рядом. Стучат в двери военного писаря. На стук вышла его жена: «Кто там?»

– Мы, посланцы от кумы, да кума Ерошки, хотим погутарить с хозяином трошки.