Александр Альшевский - Пламя Хоннодзи. Что оно осветило в истории Японии

Таким образом был заложен фундамент императорской власти. На этом фундаменте происходило формирование двора Ямато, этакого центрального правительства, куда входили главы могущественных родов наподобие Кацураги, Хэгури, Накатоми, Сога, Мононобэ, Оотомо. А куда без них-то? Небесная поддержка – это очень даже хорошо, но ведь кто-то должен был и подати платить, особенно рисом, служивых людей предоставлять, а если что случись, то по указу императора и воинов послать. В 4—5 вв. двор Ямато со столицей в Асука («летящая птица») уже приобрел четкие очертания и реальную силу. Однако нельзя считать, что формирование двора протекало гладко и безмятежно. Все-таки его составляли хоть и могущественные, но все же люди со всеми присущими им недостатками и вкусами. Внутри двора постоянно шла борьба порой невидимая, порой очень даже видимая за влияние на императора. То один, то другой клан пытался возвести на престол своего кандидата, при этом строго соблюдалось железное правило – император должен был быть обязательно голубых кровей. Впрочем, это правило выполнить было совсем и не трудно, учитывая нравы японских императоров, которые если и отличались от нравов монарших собратьев в других странах, то только формой, но никак не содержанием. Так что дефицита принцев крови не наблюдалось, и было из кого выбирать. Постепенно стал выделяться из общей массы себе подобных клан Сога. Сначала «зачах» клан Оотомо, глава которого был заподозрен в получении взятки от корейской страны Кудара в обмен на часть Мимана (японской колонии на территории корейского полуострова). Затем Сога столкнулись с Мононобэ по чисто религиозному вопросу: первые поддержали буддизм, пришедший в страну в 538 г., а вторые не хотели давать в обиду местных богов, оставаясь ярыми сторонниками синтоизма. В решающем «диспуте», который был особенно кровопролитным, на стороне Сога выступили четыре буддийских Дэва («небесных королей»), деревянное изображение которых высоко держал над головой четырнадцатилетний принц Умаядо (будущий Сётоку Тайси). Участь Мононобэ была предопределена (кто видел изображения этих Дэвов поймет почему), и этот род вслед за Оотомо исчезает с исторической сцены Японии.

Однако жизнь продолжалась. В 592 г. взошла на престол Суйко – первая царствующая императрица Японии. Именно на годы ее правления приходится деятельность Сётоку Тайси, великого просветителя и реформатора, который сделал очень много для усиления императорской власти и государства. А что же Сога? Влияние и сила этого клана продолжали расти, однако глава его, Умако, скорее поддерживал, чем мешал Сётоку Тайси, который фактически стоял во главе императорского двора. Здесь надо отдать должное Умако. Несмотря на все свое могущество, он свято чтил традиции престолонаследия и в мыслях не держал стать императором. Правда, некоторые именно ему приписывают тайное убийство предшественника Суйко, императора Сусюн. А что остается делать, когда тебя, аристократа, отца почтенного семейства, прилюдно уподобляют кабану (хоть и японскому) или человеку, но с кабаньей шеей (ну и что, если у тебя действительно не очень с ростом, короткая и толстая шея, большой рот). Да еще мечтают о том, чтобы эту самую шею отделить от туловища. Кто же такое стерпит?! Или ты или тебя! Умако выбрал первое, шепнул кое-что одному человечку, и… императора не стало. Все, забирай три регалии, и сам становись императором. Но боже упаси! Авторитет «сынов неба» уже был достаточно высок. Не то, что в соседнем Китае. Там императором мог стать любой. Были бы лишь желание и способности. Кто основал династию Хань? Правильно, Лю Бан, бывший староста занюханной деревеньки. А Тан? Военачальник Ли Юань. А Сун? Феодал Чжао Куань-инь. А Мин? Бывший служка буддийского монастыря Чжу Юань-чжан. До власти в Китае могли дорваться даже, страшно подумать, … евнухи (в самом прямом смысле этого слова). Правда, нельзя считать, что все они были алчными извращенцами и интриганами. К примеру, великий китайский мореплаватель Чжэн Хэ тоже из евнухов.

Японцы, вообще то охочие до всего китайского, эту особенность китайского правления не переняли. А может быть стоило кровь японских императоров слегка «подкрепить» несколькими каплями мужицкой крови? А может и не стоило… Что уж теперь говорить.

По всему выходит, что становиться императором Сога Умако было как-то негоже. Другое дело – придворные людишки, великие, левые и правые министры, дайнагоны, сёнагоны и тюнагоны всякие. Их то можно попереставлять вволю! Внук Умако, Ирука, был не так щепетилен как его дед. Ему, видите ли, показалось, что сын Сётоку Тайси и не такой уж хороший кандидат в императоры. Не долго думая, он принуждает все потомство Сётоку Тайси к самоубийству в храме Хорюдзи. Прошло всего 22 года после его смерти, а как все изменилось!

Небо не простило клану Сога такого поступка. 12 июня 645 г. тело зарубленного Ирука, завернутое в циновку и вынесенное из императорского дворца, уже хлестал сильный дождь. А в следующем месяце в своей усадьбе, окруженной врагами, сгорел отец Ирука, Эмиси – последний представитель главного дома Сога. Вместе с ним, кстати, сгорели такие книги, как «Тэнноки» и «Кокки», написанные Сётоку Тайси и Сога Умако. Эти книги легли в основу дошедших до нас «Кодзики» и «Нихонсёки».

Во главе заговора стояли принц крови Наканооэ (будущий император Тэндзи) и его «правая рука» Накатоми Каматари. 19 июня 645 г. в храме Асукадэра принц Наканооэ объявил всем чиновникам двора о начале новой политики с сильной центральной властью во главе с императором. В этот день принц впервые в Японии установил «нэнго», т.е. девиз или название годов правления (что является своеобразной системой японского летоисчисления) – «Тайка» («Большие перемены»). Перемены действительно были большими. Запрещалась частная собственность на землю. Бывшие владельцы земли получали «кормление» (право собирать в свою пользу налоги с крестьян) или определенное жалованье в виде текстиля. Вся власть концентрировалась в императорском дворе. Отменялось рабство – все становились людьми государевыми. В центральные, а затем и другие провинции назначались губернаторы («кокуси»), а в уезды – начальники («гундзи») и т. д. и т. п. В общем, все как у людей, т.е. в Танском Китае. К тому же Наканооэ настрого запретил хоронить живьем слуг вместе с умершим господином, да и заваливать могилу драгоценностями. А в довершении всего он взял и перенес столицу из Асука в Нанива (современный Осака). Действительно, новая политика должна осуществляться на новой земле. Менять, так уж менять…

Кстати, и девиз годов правления впервые был введен в Китае, правда, Ханьском. С тех пор как-то само собой повелось изменять девиз при вступлении на престол нового императора, появлении счастливого предзнаменования, стихийном бедствии, наступлении года курицы или крысы шестидесятилетнего цикла. Японцам пришлось по вкусу это изобретение «старшего брата» и они широко использовали его. Доходило до того, что при жизни одного императора девиз менялся раз семь, что давало придворным большой простор для творчества. Однако, начиная с императора Мэйдзи и до настоящего времени все значительно строже: один император – один девиз правления (причем имя императора совпадает с девизом, а может и наоборот).