Николай Сотников - «И дольше века длится век…». Пьесы, документальные повести, очерки, рецензии, письма, документы
- Название:«И дольше века длится век…». Пьесы, документальные повести, очерки, рецензии, письма, документы
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Литагент Алетейя
- Год:2017
- Город:Санкт-Петербург
- ISBN:978-5-906860-44-6
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Николай Сотников - «И дольше века длится век…». Пьесы, документальные повести, очерки, рецензии, письма, документы краткое содержание
Данный мемориальный сборник представляет из себя как бы книги в одной книге: это документальные повествования о знаменитом французском шансонье Пьере Дегейтере, о династии дрессировщиков Дуровых, о выдающемся учёном Н. А. Морозове, драматическом артисте Илларионе Певцове, о выдающемся деятеле Русской православной церкви патриархе Алексии Первом, о главе буддийской церкви в СССР с 1956 по 1969 годы Еши-Доржи Шарапове, о многих других людях, встреченных на перекрёстках XX века. Впервые воедино собрана публицистика и критика Н.А. Сотникова, все его основные драматургические произведения.
Сборник разнообразно и оригинально оформлен. Все тексты публикуются в авторских редакциях.
«И дольше века длится век…». Пьесы, документальные повести, очерки, рецензии, письма, документы - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
Дальше идёт Жюль Жуй, подлинный сын народа, сын обыкновенного мясника. Он видел изнанку родных ему рабочих кварталов Парижа. Начал писать злободневные куплены об отставке кабинета министров, о биржевых махинациях, выступал в концертных залах Монмартра в 80-е годы.
Автор и исполнитель из знаменитого кафе «Ша нуар», Жуй был демократичен и резок. Его заметил писатель Жюль Валлес, редактор газеты «Крик народа» (это был марксистский орган печати). Валлес понял существо творчества Жуй: «Он пишет так, как говорит народ, поэтому народ его понимает». Между прочим, эта фраза «Писать так, как говорит народ » напечатана на всех его нотах.
Впоследствии он стал фельетонистом пролетарского направления. Но он прежде всего были остался поэтом, обладавшим исключительным даром импровизации.
В 80-е-90-е годы начинается подъём французского рабочего движения. Растёт число синдикатов (в данном случае – профсоюзов), упрочивается положение рабочих депутатов в парламенте. В этой атмосфере бытовали песни на темы «Атаки на генерала Буланже», возглавлявшего реакцию после разгрома Коммуны. Эти куплеты подхватила улица. Они становились лозунгами дня во время избирательной компании.
Несколько слов о Гастоне Монтегюсе. Это псевдоним Гастона Брунсвика. Он был сыном сапожника. Его дед и отец – бойцы Коммуны. Очень резко выступал против военщины. Главная направленность песней антивоенная и антиклерикальная. Выражал настроение демократических масс, вскоре приобрел большую популярность на Монмартре.
Здесь мне хочется подчеркнуть, что в 1901–1902 годах в кафе «Ша нуар» или в концертном зале на Монмартре Пьер Дегейтер слушал Монтегюса – последнего из плеяды знаменитых шансонье. Вижу в фильме такую сцену: в куплетах Монтегюс осмелился затронуть офицера «великой французской армии». Реакционная публика освистала дерзкого певца, но рабочие массы его сделали своим героем.
Слава Монтегюса длилась до самой Первой мировой войны – почти 13 лет. Он приобрел огромную аудиторию. Со своими песнями он выступал на социалистических митингах. В Сен-Дени висело объявление, где было сказано: «Этот шансонье вызывает бунты и волнения в армии». Военнослужащим было официально запрещено присутствовать на его выступлениях. Рабочие до отказа заполняли парижские залы и, расходясь, напевали песни Монтегюса, направленные против генералов, фабрикантов и домовладельцев. [46] Валентин Катаев в своих парижских путевых заметках пишет о Монтегюсе как-то глухо, доверяясь собеседнику который отказался продолжать разговор. Монтегюса слушал как шансонье и беседовал с ним В. И. Ленин.
Все названные выше поэты в какой-то степени были учениками почти забытого в наше время Десожъе, жившего ещё в конце XVIII века. Этот певец был знаменит своими песнями, которые исполнял сам в противоположность своему молодому современнику Беранже.
Бальзак высоко оценил творчество Десожье и сказал о нём так: «Его имя означает песню».
Меня просили процитировать несколько куплетов. Думаю, что внимания заслуживают такие из них. Вот куплет из песни Пьера Дюпона «Хлеб», написанной в 1870 году:
Народ не спрячешь за решетку
и не отправишь к палачу,
когда раскалывает глотку
крик естества: «Я есть хочу!»
А вот ударные строки Фесто , так он понимал назначение песни:
Поэты улицы, облагородьте стих!
Пропойте песню королям, как равным,
скажите в ней, как тяжело бесправным.
Поэты улицы, вы здесь среди своих!
А вот что говорит Бувье о значении уличной песни:
Мы помним, в девяносто третьем
под «Марсельезу» деды шли,
чтоб ненавистную столетьям
снести Бастилию с земли.
Реванш – господствующая тема в творчестве многих народных певцов после поражения Коммуны.
Клеман в 1903 году пишет:
Так думайте же о реванше,
к нему готовьтесь, бедняки…
Завершает он песню восклицанием:
Когда всё кончится великой
республикою трудовой?!
Приведу строфу из «Марианны» Суэтра , которую распевали коммунары на баррикадах:
Кто такая Марианна?
Марианна – это, как ни странно,
Франция!
Иди же, Марианна!
Пусть будет враг разбит.
Буди (уже не рано!)
того, кто спит.
Приведу также строфу из «Карманьолы», которая интересна тем, что автора не имеет . Она полностью стала народной, хотя, вероятно, какие-то начальные строки имели своего автора-шансонье. «Карманьола», живя в народе, всегда сохраняла свой припев, но в зависимости от эпохи видоизменяла свое содержание.
Например, в 1789 году строки «Карманьолы» звучали так:
Станцуем «Карманьолу».
Да здравствует она.
Станцуем «Карманьолу».
Да здравствует война!
«Карманьола» 1889 года звучит так:
Властелином станет труд —
равенство наступит.
А вот отрывок из песенки неведомого автора, которую в нашем фильме могли бы исполнять во время своего марша по дорогам Франции Пьер и Кассоре:
В бой, вперёд, и фабрики, и доки,
в бой смелее, шахты, рудники,
все те, кого буржуи-пауки
держали в нищете жестокой!
Меня спрашивают, как проходили чаще всего выступления. Вот, например, на эстраде маленького шахтерского кабачка установлен ящик, на ящике стоит певец, аккордеонист сидит на стуле, а третий товарищ ходит по скамьям с пачкой нот и продаёт тексты и ноты куплетов, а зал бурно, очень бурно и живо реагирует на выступления шансонье. Обращаю ваше внимание на то, что всю эту атмосферу успел застать Владимир Ильич Ленин в Париже. Владимир Ильич слушал Монтегюса и, несомненно, живо представлял себе в эти минуты Родину, Россию, соотносил события истории российской и истории французской. Вот, скажем, песня Монтегюса «Привет, привет вам, солдаты 17-го полка!». Этот полк отказался стрелять в народ. В дни Великого Октября армия и народ сольются в единое целое. В этом была победа! Юнкера и казаки – малость на этом фоне. Эстетическое начало у Ленина неразрывно в восприятии соединялось с началом политическим.
Была дорога́ Ильичу и песня Монтегюса, высмеивающая социалистических депутатов, предававших в парламенте народную свободу.
Ленин радовался искренности и непосредственности восприятия жителями рабочих окраин, предместий Парижа. Ему нравилось растворяться в рабочей массе. Французской? Да, конечно, французской. И тут обратите внимание на два момента: во-первых, Ильич чувствовал, что он уже слился с парижской жизнью, уже начал её постигать. Во-вторых, он в такие мгновения особенно глубоко ощущал интернациональный характер марксизма, учения, которому был предан до конца. И, наконец, в-третьих (а мы уже об этом говорили несколько выше и в ином плане), он и в эти минуты не забывал о России.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: