Михаил Барщевский - Счастливы неимущие (Евангелие от Матвея). Судебный процесс Березовский – Абрамович. Лондон, 2011/12

О.: Господин Сампшн, господин Абрамович позвонил мне 24 декабря.

В.: Господин Абрамович позвонил вам 27-го и попросил вас осуществить перевод акций «ЛогоВАЗа» в ОРТ и сказал вам, не так ли, что господин Городилов свяжется с вами со всеми подробностями и даст вам документ на подписание. Это то, что он сказал?

О.: Нет, все было не так. Посмотрите на соглашение купли-продажи. Оно датировано 25 декабря.

В.: Но оно не было подписано и выполнено еще через несколько дней.

О.: Господин Сампшн, извините, вы абсолютно правы. Оно было подписано несколько дней спустя. Но 25 декабря это соглашение купли-продажи уже было у Фролова, и он уже его изучал.

В.: Господин Дубов, причина, по которой вы сказали «24 декабря» и сказали, что в эту дату состоялся этот звонок, это потому что, когда вы писали первые свидетельские показания, вы думали, что соглашение купли-продажи на 11 % было подписано 25 декабря, потому что эта дата стоит на этом соглашении. Поэтому вы и сказали, что этот звонок был 24-го.

О.: Господин Сампшн, вы предлагаете альтернативный вариант тем событиям, которые произошли. У вас есть своя версия, у меня есть своя. Я объясню вам, почему я сказал: 24 декабря. Потому что это был день рождения Николая.

В.: В ваших свидетельских показаниях вы говорите, что 28 декабря вы отвезли эти документы в «Сибнефть» и лично передали их господину Абрамовичу.

О.: Совершенно верно.

В.: Почему вы, заместитель генерального директора «ЛогоВАЗа», выполняли функции посыльного, лично привезли эти документы в «Сибнефть»?

О.: Господин Сампшн, вы это серьезно? Это была не какая-то функция посыльного. Я хотел увидеть Романа, я хотел спросить его, когда же выпустят Николая. Вы что, называете это какой-то неважной функцией какого-то там посыльного, мальчика? Я был единственным, кто мог задать такой вопрос Роману Абрамовичу.

В.: Вы с ним не встречались 28 декабря, и он не говорил вам, как вы утверждаете, что Глушкова выпустят, как только будут переданы акции.

О.: Господин Сампшн, вы что, утверждаете или предполагаете, что я лгу в своих свидетельских показаниях?

В.: Я говорю, что вы ошибаетесь.

О.: Нет, я не ошибаюсь. Я позвонил Роману утром 28-го или 29-го. Я позвонил Роману и сказал ему, что я хочу с ним встретиться. И он попросил меня привезти с собой экземпляр моей книги, чтобы я подписал его на имя господина Швидлера. Я приехал в «Сибнефть», я дал подписанный экземпляр книги господину Швидлеру, и потом я встретился с Романом. Я передал ему приказ на передачу акций и спросил его, когда выпустят Николая.

В.: Знали ли вы, когда вы давали свидетельские показания, что господин Березовский утверждал, что у него перед Рождеством была встреча с господином Абрамовичем на Кап д’Антиб?

О.: Нет, я не знал этого. Совершенно не знал.

В.: Я уже предложил одну причину, по которой вы утверждаете, что это состоялось 24-го, потому что вы считали, что это было датой договора. А вторая причина заключается в том, что эта дата должна была вписаться в показания господина Березовского относительно даты встречи на Кап д’Антиб. Не правда ли?

О.: Господин Сампшн, хотите – верьте, хотите – нет, но первый раз я услышал о встрече на Кап д’Антиб не раньше чем в 2004 году. Может, даже позже.

В.: То есть вы говорили, что где-то в 2004 году вы узнали об этой встрече? То есть вы знали об этом, когда вы готовили ваши свидетельские показания?

О.: Ну, конечно, знал. Я знал, что они встречались в это время на Кап д’Антиб. Но я не привязывал свои свидетельские показания к тому, что собирался говорить господин Березовский в своих свидетельских показаниях. Вы что, намекаете, что я подгонял свои показания к тому, что собирался сказать господин Березовский?

В.: Да, именно это я утверждаю.

О.: Но это, мне кажется, не совсем правильно, господин Сампшн.

В.: Вы работали над этим делом четыре года после того, как вы приехали в Англию. И никоим образом вы в своих свидетельских показаниях не могли сказать что-либо, что не соответствовало бы тому, что господин Березовский говорил в своих свидетельских показаниях.

О.: Я не знаю, я никогда не проводил сравнение между тем, что я говорю в своих показаниях, и тем, что Борис говорит в своих свидетельских показаниях. Давайте мы их проверим, сравним, попытаемся проанализировать. Могут быть несоответствия, когда мы говорим об одних и тех же событиях, мне кажется, мы большей частью совпадаем в том, что мы говорим.

В.: И то же самое относится к показаниям, где вы заявляете, что господин Березовский вам сказал в 2004 году, что необходимо было подождать до того момента, пока господин Глушков уедет из России, и только потом подавать в суд?

О.: Да.

В.: И это еще одно показание, которое вы сделали, чтобы поддержать позицию Березовского. Не так ли?

О.: Это то, что господин Березовский мне сказал. Я ничего не подтверждаю. Я просто повторяю его слова. Это мне сказал Борис. Господин Сампшн, я здесь не обманываю, я даю показания настолько, насколько я помню. Я не пытаюсь отмывать Бориса дочиста или кого-то еще.

В.: Я понимаю, господин Дубов.

О.: Большое спасибо.

В.: Но когда вы составляли собственные свидетельские показания, вы позволили себе руководствоваться, в частности, тем, что господин Березовский вспоминал о хронологии. Вспоминая, другими словами, конкретные даты, вы находились под влиянием того, что другие ранее сказали о сроках. Это так, не правда ли?

О.: Господин Сампшн, во-первых, это абсолютно неправильно. И второе – я не тот человек, кто легко следует чьим-либо указаниям.

В.: Господин Дубов, вы хотите сказать, что вы готовили свои свидетельские показания и господин Березовский готовил свои в совершенно отдельных помещениях, и каждый из вас не знал, что другой сказал о времени, когда происходили события?

О.: Ну, я знаю, что Борис готовил свои свидетельские показания, даже не читая моих. Не уверен, что он читал мои свидетельские показания раньше. Я, разумеется, видел проекты его свидетельских показаний.

В.: Когда готовили ваши собственные?

О.: До того, как подготовил свои собственные. Я видел также проекты свидетельских показаний Бадри.

Судья Элизабет Глостер: Так. Теперь, господин Дубов, сегодня вечером вы не должны ни с кем разговаривать о ваших показаниях или о деле. Вам понятно?

Свидетель: Вполне.

Судья Элизабет Глостер: Очень хорошо. Так. У меня есть замечание, а именно: господин Рабиновитц, ходатайство, которое вы подали, или, точнее, господин Гиллис подал, по поводу перекрестного допроса офицеров пограничной службы, как обстоят дела с этим?

Г-н Рабиновитц: Могу я поручить это господину Гиллису?

Судья Элизабет Глостер: Да, разумеется. Господин Гиллис.

Г-н Гиллис: Ваша Честь, мы получили ответ от должностных лиц пограничной службы, где говорится, что они не могут предоставить нам информацию о порядке сбора данных или предоставления данных, касающихся штампов. Есть еще один или два запроса, которые мы еще готовимся сделать и которые, как мы надеемся, мы сможем разрешить в ближайшие день-два, и тогда мы сможем доложить, будем ли мы настаивать на своем ходатайстве.