Лоренс Лимер - Суд Линча. История грандиозной судебной баталии, уничтожившей Ку-клукс-клан

– А что мне будет, если я уже солгал большому жюри? – спросил О’Коннор.

Ковальски взял в руки объемистый том федерального свода и показал О’Коннору ту страницу, где говорилось, что если он откажется от данных ранее показаний и скажет правду, пока большое жюри, которому он дал свои прежние показания, продолжает заседать, то его ложь не будет иметь для него никаких правовых последствий.

– Я всю ночь бодрствовал и молился вместе с одним моим другом, чтобы мне наконец стало ясно, что я должен делать, – сказал О’Коннор.

Ковальски редко ходил в церковь, но сейчас он решил, что от веры может быть какая-то польза.

– Билл, я тоже всю ночь не спал, думая о том, что у Бенни Хейса случился вчера сердечный приступ прямо вон там . – сказал он, глядя из окна на то место, где сердечник упал вчера днем. – И никак не мог понять, простое то совпадение или же Господь своей десницей сокрушил отца Генри.

Этого оказалось довольно, чтобы О’Коннор заговорил. Прежде чем он перешел к деталям, Ковальски отвел его в зал, где заседало большое жюри. Хотя все показания, данные коллегии из шестнадцати присяжных, до сих пор являются конфиденциальными, О’Коннор почти наверняка сказал членам жюри то же самое, в чем он признался Джеймсу Бодмену в тех беседах, которые тот провел с ним позднее. Этот бывший член Клана сказал, что был в квартире Генри, когда Генри признался, что он «и Тигр Ноулз посадили его [Дональда] в свою машину, отвезли в лес, затянули на шее петлю, потащили волоком и, поскольку Дональд сопротивлялся, перерезали ему горло».

Ковальски был убежден, что Генри сыграл главную роль в убийстве Майкла Дональда, но он знал, что сам Генри вряд ли расколется, поскольку чувствует поддержку со стороны отца. И Ковальски подумал, что, возможно, добьется большего успеха, если надавит на Ноулза, хотя у него и не было прямых доказательств участия того в убийстве. Ноулз уже дважды давал показания большому жюри и ни в чем не признался. Но Ковальски был готов попытаться расколоть его еще раз.

26 мая 1983 года Ковальски вызвал Ноулза в здание Федерального суда для беседы. Подозреваемого сопровождал его адвокат Э. Холмс Уиддон. Ковальски начал обработку Ноулза с разговора о другом его противоправном деянии. В мае 1981 года, когда Ноулз все еще должен был 6300 долларов за свой уже потрепанный пикап, они с Фрэнком Коксом сожгли его. А чтобы избавиться от необходимости и дальше вносить платежи за автомобиль, Ноулз заявил о его угоне.

Большинство федеральных прокуроров не обратили бы внимания на подобное обвинение, если речь шла о причастности обвиняемого к куда более тяжкому преступлению, но Ковальски решил с его помощью запугать Ноулза и попытаться все-таки заставить признаться в убийстве. Чтобы направить заявление страховой компании, Ноулз воспользовался услугами федеральной почты США, а значит, ему можно было предъявить обвинение в федеральном преступлении и упечь в тюрьму на десять лет.

Через несколько дней Ноулз был арестован федералами, и ему было предъявлено обвинение в мошенничестве в связи с получением им от страховой компании возмещения за сожженный им же пикап. Он внес назначенную судьей сумму залога и вышел на свободу, полагая, что еще есть какое-то время до того, как ему опять придется предстать перед судебным органом. Однако 2 июня 1983 года правоохранители явились на территорию компании его отца в Грэнд-Бэй, Алабама, в двадцати пяти милях к юго-западу от Мобила и арестовали Ноулза опять, заявив: сумма залога пересмотрена в сторону повышения.

Ноулз был растерян и унижен тем, что полиция арестовывает его на глазах обескураженных родителей. Отец был вне себя от гнева. Миссис Ноулз расстроилась еще больше.

– Я знаю – это все из-за того убийства, – сказала она. – Я в этом уверена. Вы просто не желаете оставить моего сына в покое.

– Замолчи, мама, и успокойся, – сказал Ноулз.

Мать уже вызывали в качестве свидетельницы, чтобы она дала показания большому жюри, и это расстроило и насторожило его больше, чем что бы то ни было еще. Он внес новый, более крупный залог, но теперь знал – проблемы все рано никуда не денутся.

Джеймсу Ноулзу были нужны деньги. Бенни Хейс внес за него залог, предоставив в качестве обеспечения последний оставшийся у него доходный дом на Херндон-авеню. Но теперь, когда на него так упорно наседали федералы, Ноулзу требовалось, чтобы Бенни выручил его опять. Поэтому в начале июня 1983 года Ноулз поехал домой к Хейсу, в Теодор.

В это время в доме Бенни находился его старший сын Рэймонд, который вернулся из армии, чтобы помочь своей семье в это трудное время. Ноулз всегда отличался развязной заносчивостью, но сейчас Рэймонд видел в его глазах страх. Он и Бенни удалились в другую комнату, чтобы поговорить без свидетелей. Рэймонд не мог слышать, о чем они говорят, но было ясно: они ссорятся. Затем Ноулз выбежал из дома, вскочил в свой пикап и, дав газу, умчался прочь, вздымая колесами пыль и гравий.

Несколько дней спустя, 10 июня 1983 года, в пятницу, около восьми часов вечера Ноулзу позвонил Роджер Браун из «Эппл Бондинг». Этот сотрудник компании, занимающейся поручительством, попросил молодого человека явиться в офис. Дело было настолько срочным, что Ноулз сразу же выехал из Грэнд-Бэя в Мобил и приехал до девяти. Здесь Браун сообщил ему, что Бенни Хейс передумал предоставлять один из своих доходных домов в качестве обеспечения залога.

Поручитель объяснил Ноулзу, что тот попал в серьезную передрягу. Его могли передать федеральному суду за мошенничество, и если он не сумеет собрать повышенную сумму залога, то ему придется до суда сидеть в камере. По всей вероятности, ему в конце концов придется провести в тюрьме немало лет, вне всякой связи с убийством Дональда.

К этому времени Ноулз уже дошел до ручки. Федералы притащили его родителей в Федеральный суд и заставили их давать показания большому жюри. Бенни предал его. И жюри подбиралось все ближе и ближе.

В тот же вечер в начале одиннадцатого зазвонил телефон специального агента ФБР Бодмена. На другом конце линии был Ноулз.

– Я хочу, чтобы вы со мной встретились, – сказал он. – Я хочу вам объяснить, как на самом деле обстояло дело. Вы давите не на тех.

Бодмену надоели эти игры.

– Послушай, Тигр, у тебя все равно не получится меня провести, – сказал он. – Но так и быть, я с тобой встречусь.

Ноулз попросил Бодмена встретиться на парковке в центре Мобила рядом с гостиницей «Адмирал Семмз». Бодмен нервничал из-за перспективы встречи с возможным убийцей, которая должна была произойти поздно ночью, поэтому он позвонил Джону Левожко, специальному агенту, недавно переведенному в Мобил, и попросил его поехать вместе с ним.