Алексей Филатов - Крещённые небом

… С будущей женой Еленой они вместе учились в Академии ФСБ.

— Когда он приходил, — вспоминает она, — и улыбался своей безумно обаятельной улыбкой, мир начинал вертеться вокруг него. Серый зимний день оборачивался весной.

Когда Данилины пришли в ЗАГС, то для боевого офицера не нашлось места в льготной очереди.

— Приходим, кругом милые, отзывчивые люди, — рассказывает Лена. — Выслушав, отослали нас к директору, потому что «мест нет». Ладно! Объясняем уже директору ситуацию и просим расписать нас без очереди. Та говорит: «Ну что ж, я могу предложить место через месяц. Как раз проверите свои чувства».

Характерно, что Юрий наотрез отказался воспользоваться служебным положением и достать свое удостоверение: «Я стесняюсь, ничего говорить не буду».

— Он никогда не козырял местом службы, — продолжает Лена. — И вот теперь он сидел и терпеливо слушал эту особу, предлагающую нам «проверить чувства». Я не выдержала: «Вы знаете, Юрий Николаевич — сотрудник специального подразделения, и он уезжает в командировку». — «А надолго?» — «На месяц» — «Вот и отлично! Через месяц придете, и мы вас распишем». И тут молчавший Юра уточняет: «Понимаете, я могу не приехать» — «Тогда несите справку с работы».

Требуемая бумажка была выдана, и Данилиных расписали.

Единственный раз Данилин пропустил командировку, когда родилась Маша. До этого он в очередной раз вылетел на Северный Кавказ. Пришел к жене, которой предстояло лечь в больницу на сохранение ребенка, и сказал: «Мне ненадолго нужно съездить в Чечню». — «Юра, ну разве так можно?!» — «Да ты не волнуйся! Тебя не успеют выписать, как я уже вернусь».

В период событий «Норд-Оста» дочке исполнилось два месяца. Ее появление на свет стало для Данилина настоящим праздником, он же подобрал ей имя, привел такой веский довод: «Так ее же весь наш отдел Машей называет!»

У него наступил период жизни, полный надежд, планов на будущее. Прежде чем перевезти семью в новую квартиру, Юрий сделал там полный ремонт, приобрел всю необходимую бытовую технику и даже оборудовал отдельную детскую комнату.

— Мы переехали за один день, нам помог Олег Пащенко, — рассказывает Елена. — Когда пришли с Машей, то увидели, что у нас есть действительно свой дом.

Как-то Лена спросила мужа — почему он долго не обзаводился семьей? Ответ был исчерпывающий: «Некогда было, постоянно воевал». И действительно, в качестве бойца антитеррора Данилин за десять с лишним лет участвовал более чем в двадцати специальных операциях в различных регионах страны, находился на острие событий в Будённовске. Анатолий со своим отделом в это время был в Грозном и, конечно, рвался туда, где решалась судьба всей страны, судьба его брата.

Наступила осень 2002-го. В Москве давали «Норд-Ост» — первый и, пожалуй, единственный патриотический мюзикл для детей и взрослых. Как писали тогда: «Превосходная музыка, живой оркестр, потрясающие декорации и невероятные спецэффекты. Каждый вечер на сцену садится самолет-бомбардировщик в натуральную величину».

Улица Мельникова, 7. Бывший Дворец культуры 1-го Государственного подшипникового завода (ГПЗ № 1). Тут же, под одной крышей с ним, разместился филиал «свободы нравов». Как сообщалось в прессе, «часть здания Театрального центра на ул. Мельникова арендована под клуб гомосексуалистов «Центральная станция».

Таково место трагедии, которая имела шансы многократно превзойти Будённовск и привести к катастрофическим последствиям для нашей страны.

…Есть люди, которые буквально физически не могут смириться с чужой болью, страданием, чинимым над кем-то насилием. Они таковы от рождения, и это великий дар. Потому и говорят — «свет не без добрых людей», такие личности проявляются, даже если этому не способствует окружающая действительность.

Процент таких жертвенных натур в обществе — процент надежды. К числу таких принадлежали и сотрудники Центра специального назначения ФСБ, и скромная москвичка Ольга Романова. Она пошла в «Норд-Ост» не по должности или ради популярности, а по велению сердца.

Четверг 24 октября. 3 часа 30 минут.

Через открытую площадку перед бывшим ДК по расцвеченному огнями «Норд-Оста» асфальту твердо, уверенно вышагивает девушка в черной куртке. Идет неспешно, однако довольно бодро — танцующей походкой, чуть покачивая бедрами.

На ходу поправляет капюшон, проходит мимо припаркованных перед ДК автомобилей, поднимается на три ступеньки и — оказывается перед прозрачными дверями.

По церковному канону человек, принимающий иноческий постриг, должен сам подать ножницы тому, кто совершает обряд. Епископ или игумен трижды роняет их, вопрошая: «Сознаешь ли, что навсегда отрекаешься от мира?» То есть трижды дает возможность передумать.

Так и Ольга, словно перед отречением от прежней жизни, несколько раз пыталась открыть двери — одну, другую, двери были заперты, а потом, пройдя вдоль фасада, скрылась в темноте за колоннами.

Поступок, совершенный Ольгой Романовой, многим показался безрассудным, даже безумным — людям, далеким от героических традиций своих предков и живущим вне духовных реалий. Сильное и спонтанное чувство, рожденное в опаленной чужой бедой душе, спишут на алкогольное или наркотическое опьянение, несмотря на результаты медицинской экспертизы. Что ж, во все времена люди, неспособные на такой мужественный шаг, органически не воспринимали героев.

Точно также обыватели не воспринимают подвиг спецназа — будь-то в Будённовске, на Дубровке или в Беслане…

Ольга Романова прошла вперед по коридору вдоль зрительного зала и через боковую дверь рядом со сценой вошла внутрь, сопровождаемая несколькими галдящими террористами. Прямо с порога прозвучал ее звонкий голос:

— Что вы творите, людей напугали?! Убирайтесь отсюда, быстро!

— Ты кто такая?! — спросил главарь Мовсар Бараев, ошеломленный неожиданным появлением.

Но Ольга, оттолкнув его рукой, успела обратиться к залу:

— Люди, чего вы боитесь, расходитесь по домам! Они же клоуны! — крикнула она заложникам.

— Девушка, садись скорей, они же тебя убьют! — ужаснулись в зале.

Прикладами ее швырнули в кресло.

Бараев:

— Ты как сюда зашла?

Ольга:

— Обычно, через двери! Я всю жизнь в этот ДК хожу еще со школы.

Бараев:

— Зачем пришла?

…До заложников долетали только обрывки ее слов, но они хорошо запомнили интонацию — Ольга отвечала смело, даже дерзко. И это еще больше заводило террористов.

— Тише-тише! Нельзя так говорить! — раздались испуганные голоса.