Исса Плиев - Конец Квантунской армии

— Но ведь служить оккупационным властям — значит быть предателем своего народа!

Лама вскинул глаза и словно с амвона произнес:

— Божественный император Хирохито — наместник богини Аматэрасу Оомиками на земле. Служить ему — значит служить своему народу.

— Народ уже разобрался, кто кому служит. Мы выполним свою освободительную миссию и уйдем из вашей страны, предоставив народу возможность самому решить свою судьбу. Вот тогда вы увидите, как глубоко заблуждались.

Ордена князя Дэ-вана позже были переданы генерал-лейтенанту Цеденбалу.

В ставке Барун-Сунитван сдалось в плен несколько сот юнкеров. Все они утверждали, что являются членами революционного кружка, возглавляемого одним из юнкеров. Полковник Цэдэндамба побеседовал с этим юношей и убедился, что в школе юнкеров действительно существует хорошо законспирированная революционная организация. Во время беседы он обратил внимание на то, что у одного юноши перевязана рука. Бинт потемнел от высохшей крови.

— Что с вами? — спросил Цэдэндамба, заподозрив, что юнкер ранен в одном из недавних боев.

— Японский офицер обнаружил у меня революционные листовки. Во время допроса меня пытали, но, ничего не добившись, отрубили палец, заспиртовали и поставили в школе для устрашения. Японцы решили отрубать мне один палец за другим, пока я не сознаюсь. Но мои товарищи, посоветовавшись с учителем Сайнбилэгом, убили японских офицеров и перешли на вашу сторону.

Вскоре шофер полковника Цэдэндамба привез из юнкерской школы бутылку, в которой был заспиртован обескровленный палец мужественного сына Внутренней Монголии.

Оставленным в бывшей ставке князя мотоциклетным подразделениям было поручено, наряду с обороной, охранять исторические ценности и предметы искусства, собранные во дворце.

За Панцзяном и Барун-Сунитваном начинались горы. Первым крупным населенным пунктом в горах был Чан-сыр — девять кварталов, центральная улица с кирпичными зданиями, несколько тысяч жителей. Расположенный в цепи скалистых отрогов, обнесенный высокой стеной, Чансыр мог оказать серьезное сопротивление передовому отряду, во всяком случае, на время задержать его наступление. По нашим сведениям, здесь дислоцировалась 7-я дэвановская кавалерийская дивизия под командованием генерал-лейтенанта Дамрин-Суруна.

Дорога до Чансыра тянулась по предгорью. На пути лежало пять последовательно расположенных выгодных для обороны перевалов. Открытые подходы к ним просматривались примерно на десять километров. Поэтому элемент внезапности днем исключается. Организуй противник оборону на перевалах, он мог бы основательно измотать наши войска еще на подходах к Чансыру.

Встреча с японцами произошла возле второго перевала, когда пехота противника, выброшенная сюда автотранспортом, пыталась занять выгодный рубеж, чтобы выиграть время для планомерного отвода главных сил кавалерии: Дэ-вана.

Отряд офицера Д. Г. Пылева в составе бронероты, артбатареи, мотоциклетной роты и подразделения автоматчиков упредил противника. На японцев устремились мотоциклисты. Остальные подразделения пошли в обход.

Вражеские машины начали было разворачиваться, чтобы пехота быстрее приняла боевые порядки, но было поздно. Мотоциклисты обстреливали их из двадцати ручных пулеметов. Затем фланги противника атаковали бронерота и автоматчики. Выброси японцы белый флаг, они могли бы еще увидеть родные берега Ниппона…

Весь день 13 августа передовая мотомеханизированная группа успешно развивала наступление. В скоротечных боях на перевалах Тухум-ордо-даба, Сэрэбейн-даба и в горном дефиле были разгромлены боевые заслоны японцев.

В полдень, захватив перевал Долон-худыгыйн-даба, разведчики увидели в дефиле крепостные стены. Это был Чан-сыр. Как уже было сказано, хорошо вооруженный, стойкий гарнизон мог бы на этом рубеже обороняться продолжительное время. Но части кавалерийской дивизии генерала Дамрин-Суруна не выдержали стремительного и дерзкого штурма нашей передовой мотомеханизированной группы. Усиленный 30-й мотоциклетный полк подполковника Попова с ходу ворвался в город и в скоротечных боях разгромил не успевших отойти дэвановцев. Основным силам вражеской конницы удалось все же ускользнуть. «Мы видели, — донес подполковник Попов, — как до полка конницы на рысях уходило в горы Иншаня».

На Калганском направлении наши войска достигли района дислокации основной группировки князя Дэ-вана: Дабэйгунсы, Шанду. Противник не оказывал достаточно серьезного сопротивления и после коротких схваток продолжал отходить в глубь страны.

Такие осторожные и, я бы сказал, робкие действия основной группировки князя Дэ-вана, прикрывающей столицу Внутренней Монголии город Калган, объяснялись тем, что стремительно наступающие главные силы Конно-механизированной группы висели над флангом и тылом войск Внутренней Монголии как дамоклов меч. Перспектива борьбы в таких условиях с могучим и прославленным противником князя не устраивала. Психологически ни его командование, ни войска к такой сложной и бурно развивающейся борьбе не были способны.

В великом смятении князь Дэ-ван собрал совещание руководящих деятелей государства и армии. Молодые работники правительственного аппарата Хасбаган, Ли Сан-зан и другие потребовали поднять монголов, служащих в армии, на восстание против японцев, но князь не решился выступить против своих покровителей.

После овладения Чансыром можно было рассчитывать, что судьба Джанбэя будет решена к утру 14 августа. Но авиаразведка донесла, что 7-я дэвановская кавдивизия, не дойдя до Калганского укрепрайона, заняла оборону близ Нинбао.

Соединениям Калганского направления была поставлена задача: дерзкой ночной атакой передовых частей разгромить дэвановскую кавалерию в районе Кинбао.

Ошеломленные внезапной атакой, дэвановцы оказались смятыми и, неся большие потери, в беспорядке начали отходить по тракту в сторону Калгана. Но под ударами преследовавшей их мотомехгруппы они свернули на бездорожье и поспешили к Шанду. Туда же устремились и деморализованные, плохо управляемые части 3-й кавдивизии; на марше ее застигла и основательно потрепала наша штурмовая авиация.

Это донесение хотя и сообщало об успехах, заставило призадуматься. Ведь в ходе наступления наша мотомех-группа оторвалась от главных сил Калганского направления более чем на 50 километров. До Чжанбэя оставалось 120 километров, до Шанду, куда свернули дэвановские дивизии, напрямую около 60.

Куда же направить главные усилия?

Напрашивалось решение прежде всего разгромить вражеские войска в районе Шанду и этим развязать себе руки для действия против Калганского укрепрайона. Следовало, однако, иметь в виду, что морально и психологически дивизии Внутренней Монголии были уже разгромлены. С самого начала они не могли приспособиться к нашему стремительно развивающемуся наступлению. Боевые приказы и распоряжения, получаемые командирами дивизий, в каждый данный момент не соответствовали резко изменившейся обстановке. Более того, они становились устаревшими до того, как поступали в войска. Это рождало неуверенность, растерянность среди командного состава дивизий, панику среди солдат. В настоящее время положение войск князя еще более ухудшилось. Вряд ли в такой обстановке он будет думать об организации контрудара. Скорее всего, продолжение стремительного наступления на Калган поставит его в безвыходное положение. Ведь с юга со стороны Соянщаня, Лунщаня, Чичэня надвигаются части 8-й китайской народной армии.