Исса Плиев - Конец Квантунской армии

У деревни Годзятунь долина Шандухэ вдруг стала просторнее: взбудораженная река, вырвавшись из теснины, понесла свои воды в Луаньхэ. Здесь, недалеко от слияния рек, мы остановились, чтобы подтянуть и привести в порядок части. Походные кухни готовились уже к выдаче пищи. Однако конникам было не до еды. Спешившись, они валились прямо на камни и засыпали, закрепив повод на кисти рук, чтобы через час-два снова возобновить наступление.

Успешно осуществляла операцию дивизия полковника Мядагийна Одсурэна. К середине первого дня наступления в горах она овладела перевалом на горе Мойань-шань и вышла на реку Шандухэ. В передовом отряде дивизии действовал 23-й кавалерийский полк майора Чойна Дугаржава. Это был волевой, тактически грамотный офицер. Он выбро-сил вперед для захвата перевала Улахалин подразделение отборных воинов под командованием лейтенанта Хампана. Вместе с Хампаном направился офицер разведотдела штаба дивизии капитан Бадам, который в свое время учился в Советском Союзе. Благоприятное выполнение задачи обеспечивало успешное наступление соединений в течение всей ночи. На пути к перевалу надо было форсировать реку у села Дунцзыгоу.

К вечеру небо полностью обложило грозовыми тучами, подул порывистый ветер. Снова хлынул обвальный ливень. В селе Дунцзыгоу, куда передовой отряд подошел в глубокой темноте, их встретили крестьяне и передали около сотни пленных японцев. Оказывается, подразделение лейтенанта Хампана и капитана Бадама обошло село и обрушилось на японцев с гор. Гарнизон Дунцзыгоу после короткого боя сдался в плен. Жители села организовали отряд самообороны и взяли японцев под охрану.

Мост через Шандухэ не выдержал первого же напора разбушевавшейся реки и был разрушен. Но когда полк подошел к переправе, там работали буквально тысячи крестьян. Они самоотверженно укрепляли сваи, вязали веревками настил, растаскивали валуны. До поздней ночи жители села Дунцзыгоу помогали воинам полка на первой переправе через Шандухэ. К утру перевал Улахалин был взят, а к середине дня через него прошли главные силы дивизии — 22-й кавполк майора Янжава и 34-й кавполк майора Сурунхорло. Надо отметить, что штаб Конно-механизированной группы имел с дивизией Одсурэна вполне устойчивую связь. Заслуга в этом, как доложил мне комдив, принадлежала во многом майору Сугару и его подразделению связи.

На моем письменном столе лежит копия оперативной сводки, подписанной начальником оперативного управления Забайкальского фронта генерал-лейтенантом Павловским в 8.00 часов 18 августа 1945 года [24] Архив МО, ф. Забайкальский фронт, оп. 20837, д. 6, л. 36–37. . В кратких и лаконичных строках этого документа и теперь ощущается горячее дыхание небывалой по размаху и глубине, по внутреннему напряжению и боевым результатам фронтовой наступательной операции. В течение 17 августа войска Забайкальского фронта продолжали стремительное наступление на Маньчжурской равнине, сокрушая вражеские группировки, захватывая города, составляющие основу военно-промышленной базы японских оккупационных войск.

Более всего в тот день меня интересовало положение моих соседей слева—17-й армии и 6-й гвардейской танковой армии.

Оперативная стрела армии генерал-лейтенанта А. И. Данилова пронзила уже район городов Чифына и Уданьчэна. Сложнее, но не менее успешно развивалось наступление войск генерал-полковника танковых войск А. Г. Кравченко. Непролазная грязь, сильные разливы рек вынуждали соединения армии искать обходы и даже выходить на новые направления. Особенно много хлопот было из-за небывалого разлива реки Луаньхэ (воды ее поднялись на высоту свыше двух-трех метров). Но, несмотря на эти трудности, танкисты овладели городами Кайму, Чанлином, Кайтуном. Таким образом, основная железнодорожная магистраль, связывающая Маньчжурию с собственно Китаем, была перерезана.

Что предпримет японское командование?

С точки зрения положения Конно-механизированной группы надо было рассмотреть несколько основных вариантов. Если, думалось мне, войска 3-го японского фронта способны еще предпринять попытку прорваться в Китай через Жэхэ и его командующий генерал Усироку Дзюн решится на такой шаг, нам следует вести наступление в предвидении возможных фланговых ударов со стороны противника. Чтобы выполнить свою боевую задачу, надо в этих условиях заблаговременно создать сильные боковые отряды, и тем самым образовать надежный боевой заслон с севера и северо-востока.

Возможно, что японская группировка Северного фронта (6–8 пехотных дивизий), дислоцирующаяся в районе города Бэйпина (Пекин), попытается наступлением на север предотвратить полное окружение Квантунской армии. В этом случае нам не избежать встречных боев где-то в пространстве между Пекином и Жэхэ.

Может случиться, что эти два удара будут осуществлены согласованно по цели, времени и месту. Надо быть готовым ко всему.

Разумеется, этих ударов противника могло и не быть. Но кто мог сказать мне об этом со всей определенностью?.. Командующий переживает операцию часто и тогда, когда в войсках наступает оперативная пауза. И это требует не меньше внутренних сил, чем когда войска ведут боевые действия. «Черновая» работа над сюжетом будущей операции ложится, пожалуй, на плечи командующего не менее тяжелым грузом, чем ее последующее осуществление.

Как бы то ни было, сложившаяся обстановка требовала, прежде всего, овладеть важнейшим в оперативном отношении пунктом — столицей провинции городом Жэхэ — и окончательно перерезать таким образом коммуникации, соединяющие 3-й фронт Квантунской армии с Бэйпинской группировкой Северного фронта японской армии в Китае.

В тот день нам предстояли еще два трудных испытания: форсирование Луаньхэ в месте ее слияния с Шандухэ и продолжение перевала Дабэйлян, который, как считают местные жители, стоит на половине пути от Долоннора к Жэхэ.

Хотя Годзятунь удалось взять внезапно и сохранить мост, перебраться через Луаньхэ оказалось не так-то просто. Разлив рек затруднил подходы к мосту. И снова нам на помощь пришли китайские крестьяне. Их собралось несколько тысяч человек из окрестных деревень, и каждый предлагал свои услуги.

Я подошел к крестьянину, руководившему работой. Хорошо запомнилось его нестарое дубленое солнцем и ветром лицо, покрытое глубокими морщинками, сутулые, но могучие плечи, загорелые жилистые руки. Если бы не характерный разрез глаз, этого человека можно было принять за жителя Северного Кавказа.

— Большое вам спасибо за помощь, товарищ! — Я крепко пожал его руку.

Китаец, слегка кланяясь, произнес несколько быстрых фраз. Свою речь он сопровождал энергичными жестами, прикасаясь то к моей, то к своей груди.