Сергей Смирнов - Герои Брестской крепости

Р. И. Абакумова. 1956 г.

В. С. Раевская. 1956 г.

— Позвольте, — сказал он, — Раиса Абакумова не погибла в крепости. Моя жена в годы оккупации находилась в Бресте и она часто видела там Раису.

Таким образом, появилась надежда на то, что эта героиня обороны осталась жива. Но пришлось еще вести довольно долгие поиски и в течение полутора лет, как по цепочке, идти от одного человека к другому, прежде чем я нашел ту, которую искал. Сначала медицинская сестра Людмила Михальчук, работающая в Бресте, дала мне адрес врача Ю. В. Петрова в Ленинграде. Доктор Петров сообщил местожительство фельдшера И. Г. Бондаря в Днепропетровской области. Бондарь прислал московский адрес доктора В. С. Занина, а тот в свою очередь помог мне установить связь с подругой Абакумовой медсестрой Валентиной Сергеевной Раевской, которая тоже участвовала в обороне крепости, а сейчас живет в городе Мценске Орловской области. Она-то и сообщила мне, наконец, адрес Раисы Ивановны Абакумовой, уехавшей после войны к себе на родину — в Орловскую область, где она работает медсестрой в районной больнице поселка Кромы.

Когда впоследствии мы увиделись с Раисой Ивановной, я спросил: знает ли она, что во многих статьях и очерках о ней писали, как о погибшей. Оказалось, что однажды ей попался в руки номер «Огонька» с очерком Златогорова, в котором говорилось о ее героической гибели. Но из скромности она и не подумала о том, чтобы опровергнуть этот слух, а просто усмехнулась и сказала про себя: «Ну, и вечная память тебе. Рая».

Так постепенно, месяц за месяцем увеличивалось число найденных героев, и по мере тоге как ширился их круг, я узнавал новые имена и новые подробности подвигов тех защитников крепости, которых уже не было в живых. Каждый из участников обороны прежде всего рассказывал мне о своих погибших боевых товарищах и о их славных делах.

От А. П. Бессонова и В. П. Пузакова я узнал о подвиге их друга, молодого рабочего-краснодарца, бойца Николая Гайворонского. В первые минуты войны он был тяжело ранен — осколок снаряда распорол ему живот. Под рукой не было бинтов, и товарищи Гайворонского перетянули эту страшную рану чьей-то нательной рубашкой. И вот с таким ранением и с такой перевязкой Николай Гайворонский в течение почти трех недель сражался в Брестской крепости, участвовал даже в штыковых атаках и в рукопашных схватках. В конце концов он попал в плен вместе со своими земляками и друзьями Бессоновым и Пузаковым. Но тем посчастливилось вскоре-же бежать из гитлеровского лагеря, а Николай Гайворонский уже не имел сил, чтобы совершить побег, и, видимо, вскоре погиб там, в плену.

С. М. Матевосян и его однополчане рассказали мне о любимце 84-го стрелкового полка старшине Вячеславе Мейере. Он был по национальности немцем из Поволжья и героически дрался там, в крепости, против гитлеровцев. К тому же Вячеслав Мейер был не только храбрецом, но и человеком очень бодрым, жизнерадостным, никогда не унывающим, и даже в той страшной обстановке умел поднять дух своих товарищей какой-нибудь веселой затеей. Однажды немецкий самолет сбросил над центральной крепостью листовки, призывающие наших бойцов сдаваться в плен. Мейер собрал десятка два этих листовок, на каждой из них нарисовал свиное рыло с усиками Гитлера и внизу написал по-немецки: «Не бывать фашистской свинье в нашем советском огороде». Затем он с группой товарищей-комсомольцев отправился «на охоту» и вскоре привел захваченного в плен гитлеровского ефрейтора. Этого фашиста с ног до головы оклеили разрисованными листовками и в таком виде отправили назад к своим. Впоследствии старшина Вячеслав Мейер героически погиб в бою.

Красноармеец Н. Гайворонский. 1941 г.

Старшина В. Мейер. 1941 г.

Я узнал и о подвигах многих других героев, которые, к сожалению, до сих пор остаются безыменными. Может быть, мы так никогда и не узнаем фамилии неизвестного музыканта из оркестра 44-го стрелкового полка. Вместе с группой своих товарищей в первые минуты войны при разрыве тяжелой авиабомбы он был завален в помещении музыкантского взвода. Они оказались заживо похороненными под грудой камней, и спасти их было невозможно, потому что этот участок казарм находился под непрерывным обстрелом и бомбежкой и к развалинам никто не мог подступиться. И тогда люди, находившиеся неподалеку, вдруг услышали, как из-под этих развалин раздались звуки музыки. Неизвестный музыкант играл на трубе «Интернационал». Он как бы прощался этим со своими товарищами и говорил, что умирает как верный сын советской Родины.

Петя Клыпа рассказал мне о подвиге одного политрука, фамилии которого мы также до сих пор не знаем. В первые минуты войны этот политрук собрал под своим командованием бойцов из разных частей и подразделений и вместе с ними дерзко двинулся прямо навстречу гитлеровцам, наступавшим в северной части крепости. Маленький отряд занял каменное здание на берегу Мухавца против Центрального острова и своим огнем преградил дорогу врагу. Тем самым политрук и его бойцы предотвратили возможный прорыв противника в центр крепости с тыла, со стороны главных трехарочных ворот.

Они держались в этом доме почти до самого вечера, пока, наконец, гитлеровцы не подтащили сюда орудия и не начали прямой наводкой обстреливать здание, разрушая его. К концу дня у политрука осталась только небольшая группа бойцов, и, воспользовавшись минутой затишья, он вместе с ними бросился вплавь через Мухавец в центральную цитадель, где в казармах находились наши. Но когда они вышли на берег, на них из засады неожиданно бросился отряд автоматчиков. Тогда политрук приказал своим людям бежать к тем отсекам казарм, которые были заняты нашими бойцами, а сам с пистолетом в одной руке и с гранатой в другой бросился навстречу врагам. Он хотел задержать гитлеровцев и дать возможность своим бойцам спастись.

Его тотчас же окружили и схватили выкручивая руки, стараясь вырвать пистолет и гранату. Но он в этой борьбе сумел дотянуться ртом до гранаты и зубами выхватил кольцо. Произошел взрыв. Петя Клыпа рассказывал, что он видел потом труп этого политрука на берегу Мухавца. Грудь его была разорвана, в неестественно выкрученной руке по-прежнему зажат пистолет, а в зубах стиснуто кольцо гранаты, и вокруг него разбросаны тела врагов, уничтоженных этим взрывом.