Сергей Смирнов - Герои Брестской крепости

О судьбе Зубачева и Фомина ходили самые разноречивые слухи. Одни говорили, что они оба убиты во время боев в крепости. Другие утверждали, что командир и комиссар попали в плен. Так или иначе, никто не видел своими глазами их гибели, и все эти версии приходилось брать под сомнение.

Судьба Фомина выяснилась только после того, как мне удалось найти в Бельском районе Великолукской области бывшего сержанта 84-го стрелкового полка, а ныне директора сельской школы Александра Сергеевича Ребзуева. Сержант Ребзуев был вместе с полковым комиссаром в одном из помещений казармы, когда гитлеровские диверсанты подорвали взрывчаткой эту часть здания.

Бойцы и командиры, находившиеся здесь, в большинстве своем были уничтожены взрывом, засыпаны и задавлены обломками стен, а тех, кто еще остался жив, автоматчики вытащили из-под развалин и взяли в плен. Среди них оказались комиссар Фомин и сержант Ребзуев. На глазах сержанта предатель выдал гитлеровцам Фомина и фашисты увели его на расстрел.

О судьбе Зубачева мне удалось узнать, когда я встретил одного из командиров, сражавшихся под его командованием. Оказалось, что капитан, раненный и контуженный, тоже попал в гитлеровский плен и находился в лагере Белая Подляска, за Бугом.

А когда впоследствии отыскался майор Гаврилов, заместителем которого перед войной был Зубачев, он рассказал мне, что осенью 1943 года встретился с капитаном в лагере Хаммельсбург в Германии. Гаврилов тогда узнал от пленных, что Зубачев содержится в соседнем отделении лагеря, и попросил подозвать его к проволоке. Зубачев пришел, и эти два человека, коммунисты, участники гражданской войны, советские командиры, измученные, изможденные, оборванные, стояли по обе стороны колючей проволоки и, глядя друг на друга, горько плакали. И сквозь слезы Гаврилов сказал:

— Да, Зубачев, не оправдали мы с тобой своих должностей. И командир и его заместитель, оба оказались в плену.

В это время появился часовой, и им пришлось разойтись. Гаврилов видел, что Зубачев идет с трудом, он, видимо, был болен, до крайности истошен и, судя по всему, вскоре после этого погиб там, в гитлеровских лагерях.

Как бы то ни было, нет сомнения, что капитан Зубачев — старый коммунист, боевой командир — встретил свою смерть, глядя ей в глаза так же смело и прямо, как он глядит сейчас со старой сохранившейся у нас фотографии.

Третьего командира, который упоминается в «Приказе № 1», — лейтенанта Анатолия Виноградова — удалось впоследствии найти среди живых. Он провел в плену четыре долгих и тяжких года, пытался бежать из лагеря, но безуспешно, и вернулся на Родину только после войны. Сейчас он живет в городе Вологде и работает там кузнецом на одном из заводов.

Оказался в живых и четвертый командир, фамилия которого упоминалась в «Приказе № 1», — старший лейтенант Александр Иванович Семененко. Вернувшись из плена, он работает шофером в своем родном городе Николаеве на Украине. Кстати, встреча со старшим лейтенантом Семененко помогла мне разрешить одну из загадок Брестской крепости — установить личность одного из замечательных героев обороны.

А. И. Семененко. 1956 г.

Еще задолго до встречи с Семененко я нашел в Краснодаре двух бойцов 44-го стрелкового полка: Анатолия Бессонова, о котором я уже говорил, и его друга Владимира Пузакова, ныне работника одного из домов отдыха в Геленджике. Пузаков и Бессонов однажды рассказали мне удивительную историю. По их словам, на второй день обороны сквозь плотное кольцо гитлеровских войск, окруживших крепость, в осажденную цитадель пробился в одиночку какой-то советский командир. Это был старший лейтенант в полной форме, даже с портупеей через плечо и с орденом Красной Звезды на груди. С одним пистолетом в руке он переплыл под огнем противника Мухавец и вскочил в окно казармы. Говорят, что по всей линии обороны бойцы кричали восторженное «ура», когда этот командир пришел в крепость. Он тотчас же принял на себя командование на этом участке и в дальнейшем мужественно и очень умело руководил боями.

Не сразу удалось установить фамилию этого командира. Анатолий Бессонов считал, что это был старший лейтенант Семененко. Но когда я нашел в Николаеве А. И. Семененко и обратился к нему с вопросом, оказалось, что он вовсе не переплывал Мухавца, а находился с самого начала боев в центре крепости. Кроме того, у Семененко не было ордена Красной Звезды.

Но Семененко тут же помог установить фамилию этого героя Брестской крепости. То был один из его товарищей по службе, бывший начальник школы младших командиров 44-го полка, старший лейтенант Василий Иванович Бытко, уроженец станицы Абинской Краснодарского края. Когда я спросил о судьбе Василия Бытко, Семененко сказал, что, по слухам, он попал в гитлеровский плен, но уже по дороге в лагерь сумел бежать от конвоиров.

Только впоследствии с помощью других участников обороны удалось узнать, как погиб старший лейтенант Бытко. Он бежал из колонны пленных уже на польской территории и сумел пробраться назад к берегу Буга. Но когда он переплывал реку, беглеца настигли гитлеровцы, и вражеский пулемет ударил вслед ему.

Курсанты полковой школы 44-го полка недаром прозвали своего любимого старшего лейтенанта «Чапаем». Волевой, решительный, безудержно смелый боевой командир, славный кубанец Василий Иванович Бытко не только носил то же самое имя и отчество и не только походил характером на своего прославленного тезку. Он и погиб, как Чапаев, настигнутый в реке вражьей пулей.

Небезынтересной была история поисков героини крепости военфельдшера Раисы Абакумовой. Уже в первых статьях, посвященных Брестской обороне, говорилось об этой отважной молодой женшине, о том, как она в первые же минуты войны, схватив санитарную сумку, смело бросилась под огнем врага перевязывать раны бойцов и самоотверженно выполняла свой долг военного медика, пока вражеская пуля не сразила ее, когда она перетаскивала одного из раненых в укрытие. О смелости и мужестве этой женщины рассказывали мне впоследствии многие участники обороны. Но сначала не было даже известно, на каком участке обороны находилась Раиса Абакумова. Только позднее, когда я нашел первых защитников Восточного форта, оказалось, что она была именно там, в отряде майора Гаврилова.

Долгое время я считал Раису Абакумову погибшей, пока однажды не встретился с врачом Михаилом Никифоровичем Гаврилкиным, который сейчас работает в Шатурском районе Московской области. Доктор Гаврилкин перед войной служил в Брестской крепости и был непосредственным начальником Раисы Абакумовой. Он рассказывал много хорошего об этой женшине. По его словам, она была очень опытной и добросовестной медсестрой. Но когда я в разговоре упомянул, что Раиса Абакумова была убита при обороне, Гаврилкин недоуменно пожал плечами.