Сергей Смирнов - Герои Брестской крепости

Я спросил фамилию этого майора, но, к сожалению, Коломиец забыл ее. Он стал вспоминать и сказал, что ему кажется, будто фамилия майора Григорьев или как-то в этом роде.

Но к тому времени в моем распоряжении уже находился небольшой и пока еще неполный список командиров, сражавшихся в крепости. Он был составлен мной со слов участников обороны, с которыми мне приходилось встречаться. Каждого из них я прежде всего заставлял перечислять все сохранившиеся в его памяти фамилии защитников крепости. В этом списке, содержавшем тогда более ста имен, было и несколько майоров. Одного за другим я стал называть их Я. И. Коломийцу. Когда я дошел до фамилии бывшего командира 44-го стрелкового полка майора Гаврилова, Коломиец встрепенулся и уверенно сказал, что защитников Восточного форта возглавлял майор Гаврилов.

Я спросил его, что сталось с Гавриловым в дальнейшем. И Коломиец ответил мне, что в последний день боев он потерял из виду своего командира, но потом, в плену, он слышал от своих товарищей по обороне Восточного форта, что майор Гаврилов якобы застрелился, чтобы не попасть в руки врагов.

Таким образом, версия о гибели майора, которая содержалась в немецком документе, была подтверждена и одним из защитников Восточного форта.

Во время той же поездки, несколько позднее, я попал в небольшой городок Каменец в районе Беловежской Пущи и там в районной поликлинике встретился с врачом Николаем Ивановичем Вороновичем. Доктор Воронович не участвовал в обороне крепости, но он был военным врачом и в первые дни войны неподалеку от границы попал в плен. Гитлеровцы отправили его в лагерь в Южном военном городке Бреста, туда, где в свое время находились Матевосян, Махнач и другие защитники Брестской крепости.

Вместе со всеми нашими военнопленными врачами Н. И. Воронович лечил раненых бойцов и командиров в лагерном госпитале. И вот когда я спросил доктора Вороновича: кого из участников Брестской обороны ему пришлось лечить и что они рассказывали о сроках этой обороны, он сообщил мне следующее.

Это было 23 июля 1941 года, то есть на тридцать второй день войны, причем Воронович настаивал на дате, говоря, что он и другие врачи запомнили ее совершенно точно. В этот день гитлеровцы привезли в лагерный госпиталь только что захваченного в крепости майора. Пленный майор был в полной командирской форме, но вся одежда его превратилась в лохмотья, лицо было покрыто пороховой копотью и пылью и обросло бородой. Он был ранен, находился в бессознательном состоянии и выглядел истощенным до крайности. Это был, в полном смысле слова, скелет, туго обтянутый кожей. До какой степени дошло истощение, можно было судить по тому, что пленный не мог даже сделать глотательного движения — у него не хватало на это сил, и врачам пришлось применить искусственное питание, чтобы спасти ему жизнь.

Гитлеровцы рассказали врачам, что этот человек, в котором уже едва-едва теплилась жизнь, в одиночку принял с ними бой: бросал гранаты, стрелял из пистолета и убил и ранил нескольких солдат. Они говорили об этом с невольным почтением, откровенно поражаясь силой духа советского командира, и было ясно, что только из уважения к его храбрости пленного оставили в живых. После этого, по словам Вороновича, в течение нескольких дней в лагерь из Бреста приезжали германские офицеры, которые хотели посмотреть на героя, проявившего такую удивительную стойкость, такую всепобеждающую волю к борьбе с врагом.

П. М. Гаврилов, 1956 г.

Я спросил у доктора Вороновича фамилию этого майора, но, к сожалению, он ее забыл. Тогда, как и в беседе с Колом и идем, я стал называть ему фамилии майоров из моего списка. И вдруг Воронович сказал, что, как он теперь ясно вспомнил, фамилия пленного была Гаврилов.

Таким образом, я снова напал на след бывшего командира 44-го стрелкового полка. Видимо, вопреки всем слухам, он не застрелился и не погиб, а попал в гитлеровский плен.

О дальнейшей судьбе майора Гаврилова Н. И. Воронович ничего не знал, потому что спустя несколько дней после этих событий доктора перевели в другой лагерь.

Вернувшись из Бреста, я вскоре нашел в Москве в Ногатинской больнице доктора И. К. Маховенко, а в Ленинграде доктора Ю. В. Петрова. Оба они в июне 1941 года попали в тот же гитлеровский лагерь и работали там врачами в госпитале. И Маховенко, и Петров полностью повторили мне рассказ доктора Вороновича и подтвердили тот факт, что фамилия пленного майора была Гаврилов. Петров и Маховенко находились в лагере дольше Вороновича. Они помнили, что майор Гаврилов через некоторое время поправился, стал ходить, и тогда врачи устроили его работать на лагерную кухню для того, чтобы он мог немного подкормиться и восстановить свои силы. Что произошло с ним дальше, — ни тот, ни другой не знали, так как лагерь был расформирован весной 1942 года и они потеряли из виду майора Гаврилова.

Теперь у меня появилась надежда, что Гаврилов мог остаться в живых и вернуться после войны из плена на Родину. Но для того чтобы начать розыски, мне нужно было знать во всяком случае его имя и отчество. Фамилия Гаврилов — чересчур распространенная: в списках Главного управления кадров нашлись бы сотни однофамильцев героя Брестской крепости, и для успеха поисков: следовало иметь какие-нибудь дополнительные сведения об интересующем меня человеке. Беда заключалась в том, что никто из людей, которые рассказывали мне о Гаврилове, не знал даже его имени.

Я знал, что 44-й полк, которым командовал майор: Гаврилов, входил в состав 42-й стрелковой дивизии. И я начал с того, что обратился в Генеральный штаб с просьбой проверить, не сохранились ли в военных архивах списки командного состава этой дивизии. Спустя некоторое время удалось отыскать один из таких списков, и там я нашел краткие сведения о майоре Гаврилове.

Оказалось, что его зовут Петром Михайловичем и что он родился в 1900 году. С этими данными уже можно было начинать поиски. Позвонив в Главное управление кадров, к тому же полковнику И. М. Конопихину, я просил его найти личную карточку майора П. М. Гаврилова.

Прошла неделя, и И. М. Конопихин сообщил, что карточка находится у него. Я приехал к нему и прочел в этой карточке следующие данные: Петр Михайлович Гаврилов служил в Красной Армии с 1918 года. Он участвовал в боях против Колчака, Деникина, против белых банд на Кавказе. В 1922 году вступил в члены Коммунистической партии. После гражданской войны он остался военным и долго жил в Краснодаре, командуя там различными воинскими подразделениями. Потом его послали на учебу в Академию имени Фрунзе в Москву. Окончив ее в 1939 году, он был назначен командиром 44-го стрелкового полка, с которым два года спустя приехал в Брестскую крепость. Ниже всего этого было написано: «Пленен в районе города Бреста 23 июля 1941 года», то есть действительно на тридцать второй день войны, как говорил мне доктор Воронович. Еще ниже была запись: «Освобожден из плена в мае 1945 года», а в самом низу стояло короткое примечание: «Красногвардейский райвоенкомат г. Краснодара».