Захар Прилепин - Всё, что должно разрешиться. Хроника почти бесконечной войны: 2013-2021 [litres]

– Получилось как? – продолжает Воха. – Мы с Бароном вдвоём; у меня с рукой были проблемы, и я не мог с РПГ стрелять, но из автомата я с левой руки стрелял. И Барон тогда порядка 35 выстрелов сделал из РПГ-7, в одно, как говорится, лицо. В итоге его хорошо контузило. Мы постоянно бегали с третьего на четвёртый, потом на пятый этаж, потом вниз: постоянно меняли позиции. Я корректировал артиллерию и того, кто из РПГ стрелял. Потом мы заметили, что они начали нас обходить: «Бэхи» поехали – «двойки». И когда они нас увидели, они начали постоянно по нам долбить. Один танк попал чётко. Мне угодила под глаз «вторичка», я упал и про себя говорю: «Пора отсюда валить». И тут ещё один прилёт – грохот, пыль. Попало мне в голову. Меня вытащили и я поехал тогда в больничку. Но не сразу поехал, – сначала пацанов своих вытащили, потом к Мотору зашёл, объяснился… Приехал я, весь в штукатурке, много гражданских было тогда на приёме, я долго сидел в очереди. Мне говорят: военный, иди первым, а я говорю: да нет, не надо. Там дети были, женщины раненые, я их пропустил вперед. И, когда я зашёл, там уже кровь засохла – и женщина начинает мне сразу брить голову. Я ей говорю: давай намочим; больно. Она говорит – терпи. Я говорю: да иди ты далеко. Встал со стола и уехал к нам в часть. Обработали там, я себя нормально чувствовал, за рулём передвигался. Всё было отлично. Но на третий день мне стало резко хуже, я опять к Мотору: говорю, что-то мне херово; и снова в больничку. Выясняется, что у меня черепная кость треснула и сместилась вовнутрь. Осколок остался посередине в мягких тканях. И доктор говорит: ещё совсем чуть-чуть – и ты был бы овощем. Говорят: давай, ложись, мы тебя прокапаем. Я говорю: нет, я домой. Доктор: какой домой? Я говорю: сам приехал, сам уеду. Он говорит: тю, он шутит ещё. Я говорю: нет, я за рулём. Они еле поверили: отчаянный парень. Ну, а что делать?

И потом каждый день полтора часа капельница, прокапывался. Тяжело было, постоянные головные боли. Потом нормально.

– У Гоги, охранника Мотора, который погиб вместе с ним, семья была, родные?

– Да, отец, брат, мать. Они поехали хоронить его в Абхазию.

– Он оттуда был?

– Да. В интернете пишут, что про Гогу мы забыли, что его где-то кинули, похоронили как собаку. Всё это фуфел, брехня. Его родители сразу сказали, что хотят похоронить его в Абхазии. Мы всё решили и его вывезли. Никто его не бросал и не забывал.

– Какие самые глупые фейки про Мотора?

– Да это всё бред, то что там говорят. Без конца вспоминают интервью, когда ему укропы звонили. Он тогда сказал в шутку про пятнадцать человек расстрелянных, потому что его тогда реально задолбали… Пишут ещё, что там у него любовницы, шмовницы. Всё, всё, всё – фигня.

– Чем сейчас «Спарта» занимается?

– Выполнением задач на переднем крае соприкосновения и самоподготовкой. Работаем как работали. Помним и скорбим. Но, как говорил сам Мотор, идеалов нет, нужно стремиться всё выше и выше. Мы – стремимся. Всё выше и выше.

В 2016 году война так и не закончилась, и переползла в 2017-й.

Только в той части Донецкой области, что стала свободной, от обстрелов за год погибли 314 мирных граждан, среди них – трое детей. Получили ранения 406 человек, в том числе 16 детей. 820 зданий было разрушено. Подсчитано, что за период с января по декабрь 2016 года на территории Донецкой народной республики упало и взорвались две тысячи тонн боеприпасов.

Противостояние не прекращалась ни на день.

К финалу 2016 года киевские силовики держали на линии донецкого фронта 32 438 человек личного состава, 213 танков, 351 единицу артиллерийских установок калибра 152 и 122 мм, 198 минометов калибра 82 и 120 мм, 84 ракетные системы залпового огня, 1154 боевых бронированных машин.

За год было зафиксировано более ста попыток прорыва позиций армии ДНР: попытки происходили каждые три дня.

Показательный и жуткий случай, произошедший под занавес 2016-го. 25 декабря под Славяносербском украинские военные запустили ПТУР в «Ниву» местного жителя, забиравшего с автобусной остановки своего сына. Пенсионер Михаил Олейников 1950 года рождения сгорел в собственном автомобиле. Сын получил контузию: взрывной волной его отбросило от машины, когда он уже открыл двери, чтобы сесть рядом с отцом. Зачем солдаты ВСУ расстреляли машину и убили пенсионера, никто объяснить не смог.

В начале января 2017 года начался новый виток противостояния, по масштабу задействованных сил и количеству потерь в целом превышающий события весны-лета 2014-го и зимы 15-го.

Поначалу всё шло в прежнем режиме: 2 января были перестрелки в районе Аэропорта, Зайцево и на Светлодарской дуге. 3 января – миномётный обстрел западных пригородов Горловки и донецкого аэропорта, позиций армии ДНР под Коминтерново и Саханкой и Кировского района Донецка. К вечеру продолжились позиционные бои в аэропорту, в районе Широкой Балки западнее Горловки и в районе поселка Зайцево. 5-го начались бои ещё и близ посёлка Красный Партизан, где в ту же ночь позиции ДНР накрыл «Град».

Но в Рождество ситуация обострилась: ВСУ осуществили попытку мощного танкового прорыва: порядка тридцати танков пошло в наступление. Со стороны армии ДНР на позициях в данной точке стояло 18 человек, восемь из них погибло в первый же час боя. Захарченко вместе со своей личной охраной сорвался к месту боя из-за праздничного стола – и Рождество встретил уже на передовой. В ту ночь ВСУ потеряли до пятнадцати танков – три были подбиты, более десяти подорвались на минном поле.

Характерно, что украинская сторона полностью засекретила плачевные результаты боя: это не ушло в новости. В силу того, что на том участке готовился очередной котёл для ВСУ, по стратегическим причинам об итогах боя не рассказали и со стороны ДНР. В общем, в ту ночь случилась одна из безвестных побед.

10 января части ВСУ предприняли попытку лобовой атаки позиций армии ДНР под Донецком, в районе посёлка Спартак, пытаясь охватить фланги обхвата хорошо обученными и знающими маршрут штурмовыми группами.

В течение следующей недели ВСУ продвинулось вперёд в нескольких точках линии разграничения, осуществляя тактику так называемых «жабьих прыжков»: заход в нейтральную зону и закрепление там.

К середине января обстрелы со стороны ВСУ стали непрестанными и куда более ожесточёнными: Талаковка, Широкино, Павлополь, Гнутово, Новотроицкое под Мариуполем, район Сизово под станицей Луганской, Авдеевка, Зайцево – всюду постоянно громыхало и горело.

Впрочем, если говорить о хоть каких-то конкретных успехах ВСУ на тот момент, смысл упомянуть лишь занятие села Новолуганское. По этому поводу замайданные СМИ устроили натуральный праздник, но столь решительную победу омрачало лишь одно: и это село, увы и ах, находилось в нейтральной зоне.