Дэвид Финкель - Хорошие солдаты

Аудитория состояла из молодых солдат, и ее поведение, ее мгновенные и шумные реакции были типичны для случаев, когда показывают что-то захватывающее и есть только стоячие места. Парней удивило, что в зал для слушаний пустили протестующих, и это вызвало кое-какой обмен высказываниями о свободе слова и ее границах. Они особенно оживлялись, когда на экране возникала что-то рассказывающая женщина: хотели бы они или нет с ней переспать. В большинстве случаев сходились на том, что, конечно, хотели бы. По поводу заявления организации MoveOn.org про «генерала Хитреуса» сошлись на том, что заголовок «броский». Петреус, по их мнению, подготовился хорошо и говорил хорошо, и слушали они его, особенно поначалу, внимательно.

Скажет ли он: «мы побеждаем»? Скажет ли он: «дело сделано»? Скажет ли он: «близится к завершению»? Упомянет ли восточный Багдад, или Новый Багдад, или Камалию, или Федалию? Заявит ли, что всякий, кто сомневается в величии американского солдата, должен узнать, что есть такой батальон — 2-16 «Рейнджеры»?

Но он, разумеется, не мог этого сказать, потому что, как и все находившиеся в зале для слушаний, ни разу не был в Рустамии. Сюда никто не заглядывал. Из конгрессменов — ни единая душа. Из журналистов всего двое — ровно на два человека больше, чем из вашингтонских знатоков всего и вся, иные из которых уже, после коротких экскурсий по другим районам Ирака, заявили, что «большая волна» принесла успех. Даже знаменитости из Объединенных организаций по обеспечению досуга войск, которые то и дело наведывались в Багдад, этого места обычно избегали. Однажды приехали три гольфиста-профессионала, про которых никто не слыхивал. В другой раз Рустамию удостоили посещения руководители группы поддержки одной профессиональной футбольной команды, которые потом разместили на своем сайте отчет: «Сегодня мы побывали на двух базах, где практически никто не бывает: Фолкон и Рустамия. Вначале посетили Фолкон, где нам устроили теплый прием, а затем была настоящая потеха — сумасшедший вертолетный бросок в Рустамию. Здесь высокий уровень угрозы, нам было страшновато, но все было под контролем, и ничего не случилось». Еще одним гостем был исполнитель музыки кантри, выступавший под именем «Поющий ковбой». «Хотите познакомиться с Поющим ковбоем?» — спросил офицер по связям с общественностью у солдат, наблюдавших под открытым небом за церемонией принятия присяги при продлении контракта, и, когда они непонимающе на него посмотрели, он показал на одинокую фигуру, которая стояла на отдалении, покрытая рустамийской пылью.

Пыль, страх, высокий уровень угрозы, отгороженность от внешнего мира — все это была «большая волна», какой ее знали солдаты, и чем дальше они смотрели на происходящее в конгрессе, тем более сюрреалистическим казалось им это зрелище. «Эти люди понятия не имеют, как тут у нас плохо», — подумал про себя в какой-то момент Каммингз. Там война была темой для обсуждения. Тут война была войной. Там стук председательского молотка отдавался эхом от высоких стен, сводчатого потолка, коринфских пилястр, четырех люстр и полного антаблемента. Тут Каммингзу пришла в голову еще одна мысль: «Это место — полное дерьмо».

И поэтому трудно удивляться, что чем дольше продолжались дискуссии в Вашингтоне, тем меньший интерес к ним испытывали солдаты. Во второй день выступлений Петреуса, когда Линдси Грэм спрашивал его, понимает ли большинство военных, находящихся в Ираке, чт о у них впереди, здесь вновь вовсю работало «Мочилово ТВ», и к концу недели батальон уже опять довольствовался фрагментами новостей на телеэкранах в столовой. Козларич и Каммингз видели на этих экранах, как в Вашингтоне тысячи людей собираются на антивоенный митинг протеста.

— Уйма народу, — признали они и принялись за еду, а протестующие между тем продолжали стекаться в семиакровый парк напротив Белого дома. Был запланирован сначала митинг, затем шествие по Пенсильвания-авеню от Белого дома до Капитолия, а там, у Капитолия, кульминационное событие дня: «лежачая акция». «По фигу», — отозвались о предстоящем некоторые солдаты, но протестующие были настроены весьма серьезно.

К примеру, на сайте, информирующем о манифестации, «лежачая акция» была охарактеризована как «акт гражданского неповиновения, в котором будут участвовать по меньшей мере 4 тысячи человек, готовых пойти на риск ареста». Там, кроме того, говорилось: «Пожалуйста, прочтите это важное сообщение. Если Вы решили участвовать в лежачей / похоронной акции и считаете нужным закрепить за собой имя кого-либо из тех без малого 4 тысяч военных, что погибли в Ираке, мы приветствуем Ваше намерение. Это может быть имя Вашего родственника, друга, земляка. 15 сентября принесите, пожалуйста, фотографию павшего (павшей) и плакат с его (ее) именем… Перейти на список американских военных можно по этой ссылке».

Те, кто переходил по ссылке, видели список погибших, включавший в себя Джоэла Марри, Дэвида Лейна и Рэндола Шелтона, которым в Рустамии накануне протеста была отдана дань памяти в доме молитвы. «Да почиют они в мире, да пребудет память о них вечно», — сказал Козларич в своем слове перед самым «треск, тишина, треск, тишина, треск». «Я лягу вот за кого», — предлагал выбор веб-сайт, и в рамочке можно было напечатать одно из имен, закрепляя этого погибшего солдата за собой.

Сотни людей воспользовались этой возможностью, десятки тысяч пришли на митинг. Согласно опросам, 65 процентов американцев считали, что Буш ведет войну неправильно, 62 процента — что ее не стоит вести вообще, 58 процентов — что «большая волна» не принесла результатов, и организаторы рассчитывали, что по числу участников мероприятие окажется сравнимым с крупнейшими акциями протеста времен Вьетнамской войны.

Такого не произошло, но людей было достаточно, чтобы заполнить семиакровый парк в прекрасный день на исходе лета. Порхали бабочки. Жужжали пчелы. Одним из главных ораторов был Ральф Надер [8] Ральф Надер (род. в 1934) — американский юрист и политический деятель. Четыре раза баллотировался в президенты. — он, как обычно, говорил и говорил без конца, но микрофон был такой слабенький, что из толпы раздавались вежливые возгласы: «Мистер Надер, мы вас не слышим!» Выступил бывший генеральный прокурор США Рамзи Кларк, который был одним из защитников Саддама Хусейна на его процессе, выступили представители таких антивоенных организаций, как «Ветераны Ирака против войны», Hip Hop Caucus и Code Pink, выступила непременная, вечно печальная, вечно бессонная Синди Шихан, которая говорила о своем сыне Кейси, погибшем в Ираке. «Давайте же вместе встанем и вместе падем! — призывала она. — Падем ради того, чтобы наступил мир, и ради того, чтобы виновные понесли ответственность». Многие держали плакаты с надписью: «Бушу — импичмент!», многие — с надписью: «Прекратить войну немедленно!», и, хотя в большинстве своем люди, похоже, понимали, что ни сейчас, ни в обозримом будущем этого не произойдет, они тем не менее были здесь, пытались сделать так, чтобы это произошло, громко приветствуя Синди Шихан, стоявшую перед очень эффектно расположенным перевернутым американским флагом и сделавшую сейчас паузу, чтобы окинуть взглядом аморфную, бесформенную массу, в которую превратилось американское движение сторонников мира.