Дэвид Финкель - Хорошие солдаты

Строившийся в Новом Багдаде плавательный бассейн был вместо воды наполнен вооруженными боевиками: двадцать человек приехали на машинах, которые, по донесениям, были нагружены бомбами.

Около одного из КАП камера слежения, которая однажды засекла подозрительного человека в поле, куда он, как оказалось, пришел справить нужду, теперь засекла другого подозрительного человека, присевшего у стены с оружием и начавшего стрелять.

— Стреляет, что ли? — спросил один из солдат. — Не срет?

Теперь все, похоже, стреляют, ответили ему.

— Как приятно сознавать, что мы им проводим канализацию, — заметил Каммингз, когда СФЗ не попал в колонну «хамви», но зато повредил магистральную водопроводную трубу. Возник огромный фонтан, некоторые участки Камалии оказались затоплены, начались перебои с водоснабжением, и размягчилась почва, из-за чего новые канализационные трубы кое-где полопались. Год назад, впервые побывав в Камалии и заглянув в яму, где плавал труп, прозванный Бобом, Каммингз сказал, что доброты в Ираке тоже много и что в любом случае надо руководствоваться моралью. «Иначе какие же мы люди?» — спросил он. Восемь месяцев назад, нарушив кое-какие правила, чтобы раненой дочери Иззи оказали помощь в медпункте, и увидев ее улыбку, когда Иззи ее поцеловал, он сказал: «Мать честная, мне ни разу так хорошо не было с тех пор, как я попал в эту дыру». Теперь, глядя на этот фонтан, он сказал просто: — Идиоты. Как я их ненавижу. Тупоголовые мудаки.

— Это эволюция демократии — вот что мы сейчас наблюдаем, — заметил в другой момент, уже поздно вечером, Козларич, пытаясь объяснить происходящее, а на следующее утро, когда он и большинство его солдат готовились выйти с базы, чтобы вернуть себе контроль над ситуацией, он был еще более уверен в правильности этого объяснения.

— Это неизбежно. Все это восстание было неизбежно. Оно должно было произойти, — сказал он, одеваясь. Год назад, рассуждая о том, что будет в конце срока, он сделал предсказание. «Перед нашим отъездом я батальонную пробежку проведу. Пробежку оперативной группы. В шортиках и маечках», — заявил он и показал по карте маршрут: «Плутон», оттуда на «Хищники», оттуда обратно на ПОБ. Оказалось, что именно по этому маршруту он со своими солдатами должен был отправиться сегодня в попытке установить хотя бы относительный порядок, и, надевая бронежилет, еще раз проверяя оружие и боеприпасы, он сказал: — Нам последний бой дает вся эта шиитская компашка. Вот что это такое. Это последний бой Джаиш-аль-Махди, а раз так, мы должны их прихлопнуть. Пришло время. У всех когда-нибудь наступает последний бой. У японцев он был. У немцев он был. У всех бывает последний бой. У этих тоже, и теперь им придет каюк.

Он вышел из своего трейлера и двинулся по грунтовой дороге к командному пункту, где некоторые солдаты из его личной группы безопасности смотрели то, что передавали камеры слежения с маршрута «Хищники». На экранах рыскали группы боевиков, горели новые костры из шин.

— Мы что, прямо туда и двинем? — спросил один из солдат. — Не смешно. Что, прямо туда, на хер, через это все?

— Игра началась, — сказал Козларич, подойдя к ним, и тут он увидел Иззи, которому тоже предстояло поехать. Переводчик стоял в сторонке и докуривал сигарету до самого фильтра.

— Привет, Иззи, как дела? Ас-салам алейкум. Шаку маку?

— Не понимаю, что происходит, на хер, — сказал Иззи.

— Что происходит? Охренели они совсем, ребята ваши. Вышли из-под контроля, — объяснил Козларич, но, увидев смущенную улыбку Иззи, постарался его подбодрить. — Сегодня будет хороший день, — сказал он. — Есть ушные затычки?

Иззи покачал головой.

— Могу дать, — предложил Козларич. — Чтобы не оглохнуть ненароком. Всякое ведь бывает.

Он засмеялся и протянул Иззи запасную пару. С расстояния за этим наблюдал сержант Барри Китчен.

— Он ведь что думает? «Я эту страну переделаю. Я все это переменю». Только ни черта у него не выйдет, — сказал Китчен. — Верить — это хорошо, конечно, но всему есть предел. Вся страна на куски разваливается. Одному человеку это не поправить.

Они двинулись.

По маршруту «Плутон».

— Предполагаю, будет стрельба из ручного оружия и, возможно, СФЗ, — радировал Козларич.

Затем — на «Хищников», к кострам из шин.

— Мне как раз надо отлить. Один потушу лично, — сказал он.

Объехали горящие шины и попали под шквальный огонь.

— Проедем еще вперед, потом повернем. Нам хорошо досталось из ручного оружия.

На другую дорогу, где их подстерегал СФЗ. Он пролетел между двумя машинами.

— Ничего страшного. Продолжаем движение.

На еще одну дорогу, где их подстерегал еще один СФЗ, который прошил заднюю часть «хамви», ехавшего непосредственно перед его машиной, привел вездеход в негодность и едва не задел солдат на заднем сиденье.

— Пострадавших нет. Машину поставили на домкраты. Будем вытаскивать на буксире.

И так оно продолжалось — не только у Козларича, но и у всех колонн, на всех КАПах. Стрельба из легкого оружия. Минометные обстрелы. РПГ. СФЗ.

— Наш самый страшный кошмар сбывается. Два взвода ведут интенсивный бой, — сказал в какой-то момент Каммингз, следя за радиосообщениями, которые временами были плохо слышны из-за стрельбы. Он попытался вызвать на помощь вертолеты «Апач». Без толку. Солдатам 2-16 надо было рассчитывать только на свои силы. Они ездили по улицам взад и вперед. В них стреляли, и они стреляли в ответ. «Не спешить, не высовываться, смотреть в оба, а если кто появится с оружием — валить к чертям собачьим. Никаких вопросов не задавать» — такие указания они получили от Козларича, и так они и поступали: снимали вооруженных людей с крыш, валили их на улицах, доставали за стенами домов. Но иракцы лезли и лезли, все новые и новые. Они стреляли по колоннам, атаковали ракетами ПОБ Рустамия, а когда им удалось подбить «хамви» иракской армии и он вспыхнул, они окружили его, полезли в огонь и вытащили из машины все, что могли, включая носилки для раненых.

— Ну и дела, — сказал Козларич Каммингзу, вернувшись наконец на закате и войдя в командный пункт. Он покачал головой: больше слов у него не было. Он был в ярости. Он и его солдаты участвовали в двух перестрелках, в их машины угодили два СФЗ. Ребят из «хамви», который подбили вторым, в том числе сержанта Китчена, сейчас проверяли в медпункте — все ли в порядке со слухом, нет ли контузий. Там же был и Иззи с жуткой головной болью, выглядевший печальным и старым, так что Козларичу для телефонного разговора с одним из самых влиятельных шейхов Камалии понадобился другой переводчик.

— Скажи ему, что я взорву все насосные станции и никакой канализации здесь не будет, — сказал он.

— Это шутка? — спросил переводчик.