Виктор Суворов - Виктор Суворов: Нокдаун 1941. Почему Сталин «проспал» удар?

13 ноября 1941 г. из Москвы в осажденный город руководству Ленинградского фронта было передано следующее указание Сталина: «Из опыта знаю, что немцы, когда они переходят на оборону, как, например, У вас перед Ленинградом, они обычно устраиваются под домами и избушками населенных пунктов в подвальных помещениях, которые они обычно углубляют. Без сомнения, перед вашим фронтом немцы обосновываются таким же образом. Поэтому мой совет — при продвижении вперед не задаваться целью взять тот или иной населенный пункт вроде 1-го городка Синявино и т. д., а поставить себе задачу разрушить до основания населенные пункты и сжечь их, похоронив под ними укрывающиеся немецкие штабы и части. Откиньте всякую сентиментальность и разрушайте дотла все населенные пункты на вашем пути. Это лучшее средство пробить дорогу на восток». [90] Там же. А. 483. Л. 131–132.

В первом из приведенных высказываний Сталин рассуждает так, как и должен был рассуждать в условиях дефицита подготовленных к бою людских ресурсов любой трезвомыслящий военачальник. Интересен в связи с этим его призыв «поучиться у немцев». Ведь за таким призывом — признание того, что неумение воевать малой кровью было характерной чертой советской военной школы.

Второе высказывание Сталина слегка приоткрывает завесу над не исследованной у нас темой: судьбы гражданского населения в условиях ожесточенных боевых действий периода Великой Отечественной войны. Огромные жертвы в этом случае имплицитно признавались историками в качестве неизбежной платы за военный успех. Отчасти это, видимо, действительно было так. Но Сталину в этом, как и во многом другом, решительно не хватало меры.

Среди широкого круга источников, которые сегодня используются специалистами при изучении противоречивых планов и намерений партийного и военно-политического руководства СССР в предвоенные месяцы, внимание исследователя привлекают показания советских военнопленных, в первую очередь представителей командно-начальствующего состава Красной армии. Одним из первых к ним обратился известный немецкий историк доктор И. Хоффманн (Гофман), уроженец Кёнигсберга, скончавшийся в 2002 году. Он ввел в научный оборот интересные фрагменты из многих опросных материалов и протоколов, [92] Hoffmann J. Stalins Vernichtungskrieg 1941–1945. München, 1999; В рус. пер. см.: Гофман И. Сталинская война на уничтожение. Планирование, осуществление, документы. М., 2006. С. 35–36, 38–40, 42–43, 64–67, 80–85 и др. повлиявшие на характер современной дискуссии о драматических событиях весны — лета 1941 г.

Острую полемику среди ученых и публицистов вызвали разновременные заявления трех пленных генералов (А. 3. Наумова, И. П. Крупенникова и Л. А. Мазанова), касавшиеся знаменитого выступления секретаря ЦК ВКП(б) И. В. Сталина на приеме-банкете, состоявшемся вечером 5 мая 1941 г. в Большом Кремлевском дворце в честь выпускников курсов по усовершенствованию командиров штабов при Военной академии им. М. В. Фрунзе. Опубликованные Хоффманном свидетельства совпадали в главном: в тот день перед многочисленными гостями Сталин якобы заявил о завершении миролюбивой политики Советского Союза и предложил тост за активную, наступательную политику, «за новую эру развития и расширения Советского государства». [93] Гофман И. Указ. соч. С. 40. Полный текст см.: Перевод сообщения генерал-майора Наумова о банкете в Москве 5. 5. 41 г. по случаю выпуска слушателей военной академии // Вишнев О. В. Накануне 22 июня 1941 года. Документальные очерки. М., 2001. С. 170–171. Война с Германией, по впечатлениям очевидцев, стала близкой и неотвратимой. Причем инициатива в грядущем столкновении с Вермахтом должна была принадлежать Красной армии.

Московский историк О. В. Вишлев подверг настоящий источник резкой критике. В традиционном для советской историографии стиле он немедленно заклеймил творчество Хоффманна, чьи работы, с точки зрения его оппонента, представляют собой «события не научной, а скорее политической жизни». [94] Там же. С. 84. Естественно, что публикацию собственных трудов Олег Викторович рассматривает, скорее всего, исключительно в качестве «событий научной жизни». Это не мешает ему всерьез отстаивать вполне политический тезис о том, например, что в августе — сентябре 1939 г. «угроза фашистской агрессии была вполне реальной» в результате возможного «выхода вермахта к государственной границе СССР» (Там же. С. 14). Поисками ответов на очевидный вопрос о том, какими реальными средствами, силами и ресурсами вермахт располагал летом — осенью 1939 г. для нападения и ведения войны против СССР, О. В. Вишлев себя не утруждает. По версии Вишлева, показания о подготовке Советским Союзом нападения на Германию охотно давали «перебежчики или те, кто, попав в плен, решил перейти на службу к немцам», [95] Цит. по: там же. С. 96. в том числе и упомянутые генералы. Однако подлинная картина выглядела намного сложнее. При ее внимательном рассмотрении уязвимой оказывается скорее позиция Вишлева, чем Хоффманна.

Командир 13-й стрелковой Дагестанской дивизии (I формирования), входившей в состав 5-го стрелкового корпуса 10-й армии Западного фронта, генерал-майор А. 3. Наумов попал в плен в Белостокском выступе в конце июня — начале июля 1941 г. Начальник штаба 3-й гвардейской армии Юго-Западного фронта генерал-майор И. П. Крупенников — северо-западнее Сталинграда 21 декабря 1942 г. Командующий артиллерией 10-й гвардейской армии [96] О. В . Вишлев называет другую должность генерал-лейтенанта JI. А. Мазанова: командующий артиллерией 30-й армии (см.: там же. С. 100). Однако 30-й армии не существовало с 1 мая 1943 г. В момент пленения генерал Мазанов временно руководил корпусной артиллерийской группой 16-го гв. ск 11-й гв. армии Западного фронта. Западного фронта генерал-лейтенант Л. А. Мазанов — на Орловском направлении 13 июля 1943 г. Свои показания о тосте-выступлении Сталина 5 мая 1941 г. они давали в разное время и независимо друг от друга. При этом два последних генерала на знаменательном банкете не присутствовали и рассказывали о нем с чужих слов. Крупенников высказывался более осторожно, Мазанов — более категорично.