Дмитрий Ненадович - Бестолковые рассказы о бестолковости

— И ведь правда, и ведь я о том же. Вот и думаю, откуда же напастись ресурсов на этот самый коммунизм. И какая дикая должна быть производительность. Сейчас ведь народ, в большинстве своем, работает с ощутимым напряжением, полезных ископаемых у нас много, пахотных земель и пастбищ тоже хватает, а вокруг нас разгуливает беспардонный дефицит. И не одинок он, этот мясо-колбасный прохвост. Имя ему — легион. Он и в мебельных магазинах, и в хозяйственных, не говоря уже о местах продажи «не роскоши, а средств передвижения». А представьте себе, что может случиться, когда не до конца еще сознательный народ неправильно поймет первую часть коммунистического лозунга: «От каждого по возможности…» и впадет в праздное разгильдяйство, помня, что все равно получит по своим непомерно разбухающим потребностям? Полная катастрофа!

— Может, это все из-за плановой нашей экономики? Может неправильно там, наверху все планируют? Страна большая, тысячи и тысячи разнопрофильных предприятий, портов, угольных разрезов, нефтяных вышек, колхозов и совхозов — всего за день не перечислишь. И все это надо увязать в единый производственный комплекс и охватить тотальным контролем. Возможно ли это вообще при нашем-то уровне автоматизации? У нас ведь как дела с автоматизацией обстоят, к примеру, в строительстве. Приехал, например, на базу стройматериалов порожний самосвал, диспетчер нажимает на кнопку, и тут же, как из-под земли, появляются десять рабочих с лопатами и приступают к загрузке «порожняка». А тут ведь необходимо какое-то масштабнейшее комплексирование и глобальный такой контроль. Вот и ошибается наш Госплан. В одном месте допустил ошибку, и пошла она размножаться в геометрической прогрессии по территории всей страны. И в итоге: здесь пусто, а там густо.

— Нет, я, например, не знаю мест, где бы было действительно густо. Видел места, где скорее густо, чем пусто. А вот чтобы категорично так — густо, такого никогда не видел. Ну это, в конце концов, не так важно. Вы мне вот на какой вопрос ответьте. Вот тут некоторые военные про осетринку что-то говорили в лучезарном коммунистическом будущем. А сейчас-то она где, осетринка-то эта? Где черная икра от нее? Где многочисленные лососевые с красной их икрой? А тихоокеанские крабы? У нас же богатейшие рыбные запасы! Не понаслышке знаю — жил какое-то время на Камчатке. А в магазинах только треска да килька, ну есть еще, правда, какая-то иваси. Что, опять Госплан ошибся?

— Ну ошибся, наверное. Хозяйство действительно сложное. Хотя так ошибиться, действительно, очень трудно. Тут что-то другое. За границу небось гонят все мерзавцы. Не хватает им видимо инвалютных рублей.

— Именно так. Если бы Госплан ошибся, то завалил бы, к примеру, Тамбовскую область красной икрой, а Тверскую черной. Обожрались бы местные жители обеих областей одним из видов рыбьего потомства, и пришла бы им мысль совершить бартерный обмен, устраняя госплановскую ошибку. Так нет же! Ничего этого деликатесно-рыбного в обычных магазинах нет. Что-то можно найти в Елисеевских магазинах по капиталистическим ценам. Но платят-то народу пока строго по-социалистически. А здесь, наверное, и кроется ответ на рыбные вопросы. Видимо, скабрезный этот госпланишка на этот раз рассчитал все верно. Зачем кормить свой народ деликатесами? Так ведь можно и до капиталистического общества потребления докатиться. Да и цены на деликатесы придется делать доступными для участников социалистического труда. Зело сие затратно. Хватит с него, с народа этого, наипитательнейшей в своих устрашающих размерах кильки! А тут под боком, недалеко совсем, загнивают охочие до деликатесов алчные капиталисты с торчащей изо всех карманов валютой. Нате, гады, подавитесь. Вагончики опломбированные с валютой взамен не забудьте только прислать. И видимо эти загнивающие ничего, не забывают. Вовремя все отправляют. А вагоны эти встречают на станции видные советские и партийные руководители с большими пустыми кожаными портфелями. Видные руководители чинно, не спеша так, заполняют валютой знатные свои портфельчики, а то что, в портфельчики эти не помещается, аккуратно веником так, кем-то в форме, подметается и складируется в партийную кассу. На нужды, так сказать, мирового коммунистического движения.

— Ну ты просто антисоветчик какой-то! Просто какой-то диссидент! Слава Богу, что нет среди нас агентов от службы «молчи-молчи» и политотдела. Иначе к концу учебы никого бы уже и не осталось. Как там у Пушкина: «Иных уж нет, а те далече». Скорей всего на эти инвалютные рублики наши видные деятели станки с числовым программным управлением покупают. Налаживать свое производство средств производства им видимо уже не под силу. Старенькие ведь все они уже.

— Не надо «ля-ля». Нам на лекции по политэкономии говорили что станки у нас даже японцы покупают.

— Да конечно же покупают, спора нет. Только покупают-то из-за металла. Покупают у нас, к примеру, один довоенный станок типа «ДИП» («догнать и перегнать»), переплавляют его и делают три своих с ЧПУ.

— Может быть и так, но это еще раз подчеркивает старческую немощь наших руководителей.

— Ты еще слезу по поводу их несчастливой старости пусти. Тут военный принцип должен работать: достиг пенсионного возраста — на тебе пенсию союзного значения и изволь на дачу огурцы с помидорами выращивать. А эти же — нет, так вцепились во власть, что только вперед ногами их оттуда выносят. И закапывают тут же от этой власти неподалеку. Чтобы покойники сильно не переживали по случаю ее нежданной потери. А то как начнет еще какой старпер в гробу своем вертеться на каком-нибудь удаленном от власти кладбище, вспоминая проникновенные слова, звучащие на похоронных митингах: «С глубоким прискорбием сообщаем, что сегодня наш народ и все прогрессивное человечество понесли невосполнимую утрату, на семидесято-восьмидесято-девяносто хххх-ом году жизни, после тяжелой и продолжительной болезни ушел из жизни великий (видный)…». А то еще и проникнется речами вдруг своей незаменимостью покойный, да еще и вылезет обратно. Дабы восполнить казалось бы уже невосполнимую потерю. И пойдет народ бестолку будоражить и смуту сеять. Кому из пока еще здравствующих политиков это может прийтись по нраву? Они только во вкус вошли, а тут: «Здрасте вам!» — приперлось такое страшилище! Оно в последние годы жизни-то было уже не очень, ну, а тут совсем уже безобразие какое-то. Поэтому-то и норовят знаменитых этих покойничков где-нибудь у Кремлевской стены закопать. Чтобы вроде как при власти оставались они. Полеживали себе неподалеку и пребывали в некой иллюзии власти. И это правильно. Так ведь поспокойнее будет всем.

— Ну-у-у ты точно диссидент! До чего договорился в итоге! Смотри, плохо кончишь. Ты хоть больше нигде так не разглагольствуй! Сдадут ведь и даже фамилии не спросят. Фамилию спросят в другом месте. В том месте все фамилии знают, но почему-то все время у всех попавших туда непременно интересуются: «А как, гражданин, звучит ваша фамилия?» Некоторые лгут и тут же попадаются на еще одну статью. Так что давай-ка прекращай диссидентствовать.