Владислав Ельников - Рубежи Новороссии

Ура!

Наши бойцы сбили беспилотник! Долетался-таки!

Дончане хорошо знают, что появление беспилотников в небе часто предвещает очередной артобстрел. Уничтожить шпиона удаётся нечасто, но в этот раз получилось. Найден чёрный ящик вражеского летательного аппарата.

В остальном — перестрелки с противником продолжаются, возня на их позициях заметна, после временного затишья обстановка вновь стала напряжённой. Мы в постоянной готовности к бою, хотя наступать нам не дают.

На днях исполняется пять месяцев моей службы в армии ДНР. Настроение отличное, состояние боевое, Призываю вступать в ряды армии ДНР, по-прежнему в меру сил помогаю желающим получить нужные сведения.

Не тоскую, домой почему-то не тянет совершенно, хотя хочется побыть с семьёй. Однако это не идёт ни в какое сравнение с тоской на срочной службе, где мы считали каждый прошедший день. Всё время думаю над причинами, — почему так? Ведь служба в армии ДНР всё равно не сахар, трудности и грубости хватает и здесь. И тем не менее… почему-то служба в армии ДНР отличается от срочной службы в советской армии как земля и небо, и в первую очередь, в части морально-психологического состояния. Почему? Некоторые догадки на этот счёт есть, но разобраться до конца пока не могу.

Настоящую проверку боем проходит здесь сознательная трезвость. Как хорошо было в прежней части, где я служил с самого начала! Сказал, что не пью и не курю, и дело с концом, остальное меня не волнует. Решил когда-то собственные трудности, бросил табак и спиртное, — и ладно, что ещё надо? С другими бойцами отношения ровные, и себе спокойнее, забот меньше. Так нет же! Потянуло меня в новой части на битву с алкогольно-табачным бесом, сделали меня фельдшером и замполитом, и стал я обязан воевать не только с внешним противником, но и с внутренним врагом. И жить стало труднее, и отношения с другими бойцами стали портиться, и командиры начинают на тебя косо поглядывать. А всё потому, что мне надо больше всех!

А теперь серьёзно. Да, действительно, так жить и служить труднее. Но было бы не просто скверно, а даже преступно вести себя известным образом «моя хата с краю», молча глядя на творящееся вокруг тебя. А вокруг — жуткая, беспробудная пьянка, почти поголовное табакокурение. Трезвость поднимают на смех, ни о каких запретах и приказах командования и слышать не хотят: «Да ты чо, батя!? В своём ли ты уме??? Как это — не бухать!? Пили и будем пить! И ты нам — не указ, мы тут по своим законам живём, мы бои прошли, а ты ещё пороху толком не нюхал, а нас учишь».

Примерно так тебя встречают, примерно так тебе говорят, или, во всяком случае, думают про себя. Коллеги-медики отмахиваются, едва услышав о борьбе с зависимостями: бесполезно! В наших условиях — совершенно бесполезно! В итоге я становлюсь если не во вражду, то уж во всяком случае в явное противостояние большинству, между мной и ими возникает неприязнь. Это очень плохо, потому что будучи замполитом я должен иметь совершенно иные отношения. Но как тут быть, если в роте полно спившихся и наркоманов, если они почти всегда обкуренные, обдолбанные, обожравшиеся какой-то дури, если у них есть признаки умственной деградации? Если любое противодействие идее употребления спиртного воспринимается ими как покушение на свободу, на строй их мыслей, их жизненную ценность? — Если вскрывают склад с боекомплектом (!) и воруют оттуда припрятанную там заместителем командира роты водку? Командиры сами пьют с подчинёнными, на наркоманов они не реагируют вообще.

Недавно в нашей части встал серьёзный вопрос: для обезболивания при тяжёлых ранениях есть партия наркотиков, но как их выдать в подразделения? Там их быстро разворуют, как до этого уже разворовали предыдущее обезболивающее средство наркотического действия — бутарфанол. Теперь по «милости» наркоманов тяжелораненые погибают от болевого шока, погибают от того, что кто-то словил себе кайф, как того требует господствующая идеология гедонизма.

Последняя, кстати, даёт себя знать то тут, то там. В медпункт то и дело приходят с пустяковыми царапинами, на которые в обычной жизни и внимания-то никакого не обращаешь. Так же нередко приходят с просьбами дать что-нибудь успокаивающее. Просят молодые мужчины, заметьте. Начинаешь выяснять в чём дело, оказывается, у него случились какие-то неприятности. Но, позвольте, обращаться из-за житейских трудностей за медицинской помощью? Какие же понятия о жизни надо иметь в этом случае? Ответ очень прост: то самое гедонистическое мировоззрение и надо иметь, чтобы всерьёз думать, будто главная твоя жизненная цель заключается в стяжании наибольшего количества удовольствий. Интересно, что с подобными просьбами обращается именно молодёжь. Кто постарше, те, видимо, никаких неприятностей не испытывают, поэтому в медпункт за решением своих житейский затруднений не ходят…

По большому счёту, наркомании и алкоголизм являются производными всё того же гедонизма, потому что алкоголь и другие наркотики принимаются с целью наслаждения. Не отстаёт от них и другая бытовая наркомания — табакокурение, при которой человек добивается развития у себя потребности в табачных ядах, а затем удовлетворяя эту противоестественную потребность думает, будто получает удовольствие. Следуя привитому нам с конца 80-х гедонистическому мировоззрению, мы получили настоящий взрыв алкоголизации, табакокурения, употребления других наркотиков, что по справедливости надо назвать одним словом — наркомания. Наркомания, густо сдобренная себялюбием, тщеславием, высокомерием. Вот такая обстановка сложилась во многих подразделениях армии ДНР, не стала здесь исключением и моя рота.

Спрашивается: что можешь сделать здесь ты, будучи совершенно один, без какой-либо власти и поддержки? Но невозможное человеку возможно Богу.

…Недавно наше подразделение подменили другим, и мы оказались в главном расположении части. Вдобавок ко всему нам выдали денежное содержание за август. Что тут началось! «Подвал», то есть место содержания арестованных, быстро оказался переполненным. Буквально одичавшие на передовой бойцы сразу показали себя во всей «красе». До их сознания никак не может дойти, что прежней вседозволенности пришёл конец, что командование далее не будет терпеть эту бесконечную пьянку, а будет увольнять злостных нарушителей не взирая ни на какие прежние заслуги.

Да, действительно, многие из них прошли настоящие бои начиная со Славянска, и там они показали себя едва ли не героями. Но длительное пьянство унесло все прошлые их заслуги, и теперь они стали подобны подгнившему дереву, бывшему когда-то надёжным и крепким, а теперь способным сломаться в любой миг. Эти мужики запросто напиваются на боевой позиции, засыпают, оставляя без присмотра оружие. В привычной обстановке они чувствуют себя уверенно, но смени эту обстановку, и они оказываются подобными слепым котятам, что отчасти и выявилось по прибытии в главное расположение нашей части.