Мишель Платини - Мишель Платини. Голый футбол

– И вы обнаружите там то, ради чего в значительной степени и пришли: законность.

– Именно.

– А еще две банановые кожуры, когда вы в первый раз попытались взойти на УЕФА с северного склона.

– В 2002 г. я чувствовал себя готовым баллотироваться в УЕФА, и тогда Леннарт Юханссон, действующий президент, отозвал меня в сторону и сказал: «Милый Мишель, давай не будем воевать. Дай мне два года, а потом я протяну тебе руку, более того, я тебя поддержу».

– Авеланж в 1998 г., Юханссон в 2002 г. – президентам как-то особенно нравилось отзывать вас в сторонку. Они, несомненно, были заинтересованы в вашей молодости…

– Авеланж казался искренним… Во всяком случае, больше, чем Юханссон. Что касается Юханссона, то тут просто нужно было дождаться своей очереди. Молодость, да. Но нужно подождать, пока она пройдет.

– И наивность.

– Юханссон проведет на посту не два года. Он останется на пять лет и найдет способ не только нарушить данное слово, но и продлить срок своего мандата еще на один год, то есть до 2007 г.

– Говорили, это для того, чтобы зарезервировать место для Франца Беккенбауэра, слишком занятого немецким мундиалем до 2006 г., а затем вполне свободного в перемещении.

– Не думаю, что это сильно привлекало Франца. Зато некоторые члены УЕФА, кажется, были мало заинтересованы в моем появлении на сцене.

– В течение этого периода мы часто виделись один на один, и от вас иногда так и веяло одиночеством, даже некоторым фатализмом.

– Фаталистом, причем фаталистом международного уровня, я, вне всякого сомнения, и являюсь. Но фаталистом, которому не свойственно отчаяние. По воле обстоятельств у меня появлялось время? Я этим пользовался. Я занимался «Канал Плюс», и это меня чрезвычайно развлекало. Я проникал в международные структуры и узнавал много нового. Я раскручивал свое маленькое предприятие. Дорабатывал свою программу. И не испытывал ни чрезмерного нетерпения, ни чрезмерного беспокойства. По зрелом размышлении, это именно то, чего я больше всего хотел за всю свою карьеру: пост президента УЕФА.

– И какую прекрасную кампанию вы развернули, побольше бы таких. Кампания на востоке, где можно набрать столько голосов.

– Она отражала мои убеждения и мои идеи, ничего больше.

– Кампания, адресованная «малым странам», ориентированная на восток, соответственно; она полностью удовлетворяла правилу «одна страна = один голос».

– Я не так уж обнадеживал «малые страны», и ошибочно было бы полагать, что я победил на выборах благодаря именно им или Восточной Европе. Я набирал голоса повсюду, во всех уголках земного шара, как в малых, так и в крупных державах.

– Значит, на востоке тоже опасались грядущих изменений?

– На востоке, как и на западе, на севере и на юге. Известно, что потеряешь, но не известно, что найдешь. Когда наступает момент выбора, идея перемен вызывает отторжение или заставляет каждого все хорошенько обдумать.

– Теперь, когда у вас есть опыт, можно ли сказать, что вселенная УЕФА позволяет влиять на ход вещей больше, нежели вселенная ФИФА?

– Игра в ФИФА и в УЕФА ведется в разных регистрах. На сегодняшний день ФИФА гораздо больше ориентирована на консервацию, в то время как УЕФА, по причинам ее масштаба и гомогенности, ближе идея модификации. Особенно в том, что касается собственно спортивного сектора, на который как раз направлены – или должны быть направлены – большинство действий руководства. Это совершенно не подразумевает, что с этой точки зрения в ФИФА нечего делать.

– Если Платини с самого начала XXI века далек от перехода через пустыню или других наивных поступков, которые ему приписывают, как вы его оцениваете?

– Как человека, научившегося давать времени время. И как человека, который не желает терять время, приняв какое-то решение. Я привык к некоторым реакциям, необходимым в политике или дипломатии. Я научился больше слушать. Несомненно, я никогда до такой степени не замечал, как нужны все остальные. Готовясь к предвыборной кампании, я старался снова и снова убеждать избирателей указать мое имя.

– Итак, вы выбраны. Январь 2007 г. Вы президент УЕФА. Господин президент, я не стану писать вам письмо, чтобы спросить: почему вы отправились на войну без генерального директора?

– Потому что, если вы не являетесь президентом, работающим на «полную ставку» и осуществляющим исполнительную власть, не стоит труда становиться президентом. Президент, обладающий исполнительной властью, не нуждается в генеральном директоре, он сам им является. Я хотел стать президентом не для того, чтобы просто занять этот пост, а с целью создать программу. Впрочем, будут ли спортивные структуры так же управляться и в будущем – сильными депутатами, обладающими исполнительной властью, а не администраторами, обошедшими слабых кандидатов?

– Федеральный совет ФФФ и исполнительные комитеты ФИФА и УЕФА, в свою очередь, сыграли роль наблюдательных пунктов, откуда следили, какой тип президентской власти вы собирались установить.

– Я думаю, что внес вклад в инстанции, в которые вступил, в двух отношениях: склонность к предметному обсуждению и дух демократии в той степени, в которой одно не бывает без другого. Перевести курсор на какой-либо вопрос, выслушать то, что каждый имеет сказать по поводу этого перемещения. Именно так сегодня функционирует УЕФА. А в случае необходимости президент прерывает прения.

– Если до сих пор не прервал.

– Я не авторитарный президент, который бросается на все, что движется, президент в квадрате. Нельзя сказать, чтобы юридический аспект (в том числе вопросы судейства) или финансы пострадали от моей политики вмешательства. Но в остальном я действительно ничего не пускаю на самотек. Ценности, лицо футбола, связи с общественностью, маркетинг и соревнования, разумеется.

– Рискну охарактеризовать вас в качестве президента как игрока-лидера, забивающего голы, которым вы были в другой жизни.

– Я буду еще банальнее: слово, описывающее мою деятельность на этом посту, – присутствие.

– Возможно, потому что оно противостоит частому отсутствию вашего предшественника.

– Когда я говорю о том, что остаюсь президентом двадцать четыре часа в сутки семь дней в неделю, то не только для того, чтобы подчеркнуть отличия от прошлого или чтобы напомнить, что я сижу в офисе и физически присутствую на месте. Это манера, искусство наполнить пространство даже не собой, а, по возможности, своими идеями. Способ всегда быть «в игре». И в связи с этим очень кстати ваша теория об игроке-лидере.