Е. Черносвитов - …в этом мире несчастливы… книга первая

«Душ, говоришь. Можно я сначала вымоюсь… Не помню, когда вся мылась. Баню старикам тяжело топить стало. А баня в деревне есть. Да воду из колодца таскать тяжело…» «Да, конечно. И, если не обидитесь, выбросьте все свое белье и одежду, я вам подберу, что одеть: у меня и гардероб здесь, набит всякой одеждой… Племянница с вас ростом. Ее одежда вам подойдет…» «Я согласная! Давай, коль не жалко! Буду на похоронах нарядная, как на свадьбе. Жаль, что старики не увидят…» «Они, что, слепые?» «Один почти слепой, только свет видит. Бельма на глазах. А второй с детства близорукий был. Очки потерял, вот и видит только пред своим носом!..»

…Старушка с душем справилась легко. И одежда племянницы, и белье и даже обувь, все ей подошло и ничего ее не смутило! Я успела накрыть стол и испечь хлеб, что ни мало подивил бабушку: «У тебя и душ, и пекарня в машине… Жаль, Глашка такого не увидит!» Пришло время познакомиться. Я назвала себя. И сказала, что еду навещать бабушку в санаторий «У Тиффони»…“ „У Тихона, – поправила меня старушка, – напутали они! Когда деревню жечь собирались, жил там один мужичок, Тихоном его звали. Родных у него никого не было. Они его в сосалку определили…“ „Куда определили Тихона? В какую еще «сосалку»? “ – переспросила я. „Да, так теперешняя дом престарелых называется: «сосалка»…“ „Социалка“ – догадалась я, но исправлять бабушку не стала. Действительно, почему не назвать санаторий „У Тихона“ в память о последнем жителе деревни? А то „У Тиффони!»…И мне стало грустно. Но, ненадолго. Я тоже проголодалась и мне хотелось выпить… Как в книжках забугорных часто натыкалась: «I want Large Whisky!» Я достала и водку, и виски. Старушка проявила живой интерес к бутылкам. Взяла их в руки. Осмотрела, а потом спросила: «А, коньку у тебя, внучка, чай не найдется в шкапчике? Давно не пила…» Я достала бутылку коньяка. Бутылка была круглая, пузатая, таких бутылок бабушка точно не видала! «Коньяк?» «Коньяк. 20 лет выдержки. Армянский» «Раньше назывался ОС – очень старый!» – разобралась бабуля, наливая себе рюмку, по самые края. И, одним глотком вылила коньяк себе в… рот (хотела написать – в глотку!)» Потом принялась за мои деликатесы. Ела она, не торопясь, смакуя каждый кусочек. Ела и пила коньяк, уже не залпом, а тоже смакуя. Выпила три рюмки по сто граммов. Я пила виски. Чистый ирландское виски Tullamore Dew, мой любимый алкогольный напиток. По настроению, конечно.

…Когда мы с бабушкой насытились и расслабились, после того, как я предложила всю еду забрать на поминки и напитки тоже, вдобавок, собиралась напечь хлеб, заготовок у меня был целый ящик. Вот только, не забыть за этими делами позвонить своей бабульке, сказать, что задержалась из-за смерча. Моя новая бабулька пристально посмотрела на меня, и вдруг предложила: «А хочешь, я расскажу тебе интересную историю?» Да так спросила, что мне сразу стало интересно. Уже давно расцвело. Старики, наверное, докапывают могилу. Надо предупредить их, чтобы самогон не гнали: алкоголя хватит, чтобы помянуть и на 40-ой день. А продукты завезу, когда поеду забирать бабушку домой. Она в этом санатории все лето проводит: экскурсии по интересным местам, например, в имение и на могилу Анны Петровны Керн. «С удовольствием послушаю. Вот только позвоню своей бабушке, что у меня все в порядке, смерч пощадил, и что приют нашла у доброй бабушки…» «Я тебе расскажу, а ты рассказ напиши. Ты, наверное, журналистка?» «Нет. Я была актрисой, в фильмах плохих снималась… Вся в бабушку пошла, да талантом бог не одарил!» «А, что, бабушка твоя – актриса?» «Да, и знаменитая! Фильм „А зори здесь тихие“ видели?» «Конечно, несколько раз… То-то мне твое лицо знакомым кажется! Ты, наверное, на бабушку похожа?» «Угадали, очень даже похожа. Только бабушка – хорошая актриса, а я – никудышная…» «А кого твоя бабушка играла в этом фильме… Очень хороший фильм!.. Ту, которая в болоте утонула?» «Не скажу! Будите еще раз смотреть – узнаете и меня вспомните!..»

…Я позвонила бабушке, успокоила ее, вкратце рассказала, где я и почему задерживаюсь, и приготовилась слушать бабулю…

Бабуля, выпил 300 гр. Коньяка, а я – не меньше виски, самое время для рассказа! И, как у меня ныть стало тревожно сердце, рассказа страшного… Дальше передаю слово в слово рассказа бабули. Происходит это во внедорожнике Infiniti, богом и людьми забытой деревне!..

Меня зовут Марья, или Маша. А мою сестру, которая сейчас в гробу, Глаша, или Глуша. Нам по 81 году. Родились мы в СССР во время ВОВ. Отец приезжал в колхоз на двух дневную побывку, тогда нас и зачали. Война была в самом разгаре. Мы с Машей – однояйцовые близняшки. И различить нас с рождения практически невозможно. Глаша, если ее вынуть из гроба и одет одежду твоей племяшки, будет отличаться от меня только тем, что мертвая, а я – живая. Так, по одежде нас и различали родители. Отец вернулся с войны с орденами и медалями и без единой царапинки. Он – тракторист, а на фронте был командиром танка. Ну, это я так, к слову. А мама была свинаркой, очень знатной. Не раз ездила в Москву на ВДНХ, показывать своих свиней… Колхоз во время войны и все послевоенные годы, вплоть, пока правил Сталин, был передовым. При Хрущеве жили плохо. Думали, что колхоз развалится. Но, пришел Брежнев, и опять хорошо зажили, пока колхоз не сделали совхозом…

…Ну да ладно. Ближе к телу, как говорил Мопассан! Не думай, мы окончили по 8 классов, и я много читала. Так, что человек я грамотный. И сестра не отставала, правда, предпочитала книгам рисунки. Очень любила рисовать. Не только животных и цветы, но и портреты всех нас и наших знакомых. Несмотря на полное сходство внешнее, мы с сестрой были совсем разные люди. С рождения и до смерти. И прожили разной жизнью. И самое главное – сестра моя была… убийцей! Отравительницей! Я буду несколько нескладно рассказывать, то, что сейчас выплывает в памяти, а ты налей-ка мне еще рюмку коньяка…. Когда нам было по 4—5 лет, она совершила первое убийство. Была у нас кошка Мурка. Старая кошка. Котят каждые два месяца приносила, мы их топили в ведре, пока они были слепыми… Но Мурку все любили – долго с нами жила, ласковая такая. Кошки – умные животные и хорошо в людях разбираются. Мурка любила всех в доме, только сторонилась Глаши. Когда мы спали с Глашей в одной кровати, то Мурка всегда спала с моей стороны, прижавшись ко мне головкой. Однажды Глаша принесла в дом взрослую кошку, подобрала на улице и с казала, что «это вторая Мурка, будет ее собственная!» Родители были категорически против второй кошки, тем более, у нее наверняка есть свой дом. Вот тогда Глаша и совершила свое первое убийство. Она подсыпала нашей Мурке мышьяк в молоко. А, когда Мурка сдохла, она взяла ее и бросила под колеса мимо проезжающего грузовика! Прибежала домой и вся в слезах сказала, что наша Мурка попала под колеса машины, и сдохла. Мурку похоронили и остались без кошки, ибо вторая кошка убежала…