Георгий Гюрджиев - Встречи с замечательными людьми

Итак, через два дня Фатинов с товарищем зашли за мной, и мы отправились на охоту.

Предстояло идти пешком верст 25; поэтому мы вышли с утра, чтобы не спеша добраться к вечеру на место и с раннего утра поджидать, когда утки начнут подниматься.

Нас было четверо (к нам присоединился еще один солдат, денщик ротного командира Горбакойного); у всех были ружья, а у Горбакойного была даже казенная винтовка.

Придя к озеру, мы, как полагается, развели костер, поужинали, устроили себе шалаш и залегли спать.

Встав до света, мы распределили себе участки по берегу озера и стали ожидать взлета и перелета.

Слева от меня оказался Горбакойный со своей казенной винтовкой; он выстрелил по первой взлетевшей утке, когда она была еще совсем низко, и угодил мне прямо в ногу. К счастью, пуля прошла навылет, миновав кость.

Конечно, вся охота была этим испорчена. У меня из ноги сильно текла кровь; нога начала болеть, и моим товарищам пришлось всю дорогу меня нести на импровизированных носилках из ружей, так как я не был в состоянии идти.

Дома рана, правда, скоро затянулась, потому что было пробито только мясо, но я долгое время еще прихрамывал.

Такое совпадение с предсказанием местного оракула заставило меня над этим фактом задуматься, и как-то в бытность мою у дяди в другой раз, услышав про то, что «Еунг-Ашшех» Мардырос опять объявился в тех местах, я попросил тетку позвать его, что она и сделала.

Пришедший гадатель оказался высоким, худым человеком с совершенно поблеклыми глазами, с нервными, беспорядочными движениями юродивого; он иногда вздрагивал и все время курил. Это был, несомненно, совершенно больной человек.

Гадание его состояло в том, что он, сидя между двух зажженных свечей, ставил перед собой свой большой палец и долго смотрел на ноготь, пока не впадал в дремоту.

Тогда он начинал говорить то, что в ногте видел; прежде всего говорил, как тот человек сейчас одет, и дальше – что в будущем его ожидает.

Если гадали об отсутствующем человеке, он предварительно спрашивал имя и просил описать детали лица, указать приблизительно направление того места, где он живет, а если можно, то и сказать его года.

В этот раз он, между прочим, еще раз погадал мне.

О выполнении этого его предсказания я когда-нибудь непременно расскажу.

В то лето я, в том же Александрополе, столкнулся с другим явлением, тоже совершенно не поддававшимся тогда для меня объяснению.

Напротив дома моего дяди был пустырь, среди которого была небольшая роща из тополей. Я любил это место и часто уходил под тополя с книгой или с какой-нибудь работой.

Здесь всегда играли ребятишки; это были дети, сходившиеся сюда из ближайших, прилегавших к этому месту нескольких, как там называли, слободок.

Это была пестрая, разноплеменная ватага: тут были и армяне, и греки, и курды, и татары; и при своих играх они производили невероятный шум и галдеж, но это никогда не мешало мне заниматься.

На этот раз я тоже сидел под тополями с работой по заказу одного соседа – написать вензель с именем новобрачных на щите, который должен был быть помещен над дверями его дома, так как другой день должна была быть свадьба его племянницы.

Вместе с именами надо было разместить на щите число и год.

Некоторые сильные впечатления почему-то глубоко врезываются в память, и я сейчас помню, как ломал голову над тем, как покрасивее разместить цифры года 1888.

Я был погружен в свою работу, как вдруг слышу отчаянный крик. Я вскакиваю с места, уверенный, что с кем-нибудь из детей во время игры случилось какое-нибудь несчастье.

Подбежав к толпе, я увидел следующую картину:

Посередине обведенного чертою по земле круга стоит один из мальчиков и, рыдая, делает какие-то странные телодвижения, а остальные в некотором отдалении стоят и хохочут над ним.

Я ничего не понял. Начинаю спрашивать, в чем дело, и узнаю, что мальчик принадлежит к секте «езидов» и что вот вокруг него провели черту, и теперь он не сможет выйти из нее, пока они ее не сотрут. Мальчик, действительно, всеми силами пытался перейти заветную черту, бился, но ничего не мог поделать. Я подбежал, быстро стер с земли черту, и тогда мальчик выбежал из круга и со всех ног пустился бежать.

Это меня так удивило, что я замер в своей позе и долгое время стоял как зачарованный, пока наконец не вернулась моя нормальная способность мыслить.

Хотя я и до этого слышал кое-что об этих «езидах», но мои мысли никогда не останавливались на этом; увиденный же мною воочию и поразивший меня факт заставил теперь задуматься над этим серьезно.

Оглянувшись вокруг и увидя, что мальчишки опять возобновили свои игры, я со своими мыслями вернулся на свое место и принялся за вензель; работа уже не клеилась, но надо было во что бы то ни стало закончить ее.

«Езиды» представляют собою секту, живущую в Закавказье, преимущественно на местностях вокруг Арарата.

Последователей этой секты иногда называют «чертопоклонниками».

Уже много лет после описанного случая, виденного мною тогда в первый раз, я специально экспериментально проверял такого рода феномен и установил, что действительно, если вокруг езида провести замкнутую черту, он самовольно не может выйти из этого круга.

Внутри круга он может двигаться свободно, и чем больше круг, тем, естественно, больше площадь, по которой он может двигаться, но переступить черту он не может – какая-то странная сила, несоизмеримая с его нормальной силой, удерживает его в круге.

Я сам, будучи сильным, не мог вывести из круга слабую женщину – потребовался другой мужчина, одинаковой силы со мной, чтобы вывести ее из круга.

Если езида переносят через черту насильственным образом, он моментально впадает в состояние, именующееся «каталепсия», которое тотчас же проходит, как только его внести обратно.

Попавший в каталептическое состояние езид в нормальное состояние, при насильственном вынесении его из круга, приходит, как нами было выяснено, только спустя от тринадцати до двадцати одного часа с момента впадения в это состояние. Иначе привести его в нормальное состояние ничем невозможно – по крайней мере, я и мои товарищи сделать этого не могли, несмотря на то что тогда уже вполне владели всеми известными современной гипнотической науке способами выведения человека из каталептического состояния; одни только их жрецы могут сделать это путем каких-то «коротких-заклинаний».

Окончив кое-как в этот день вензель и сдав это заказчику, я отправился в русскую слободку, где жили большинство моих товарищей и знакомых, которые, я надеялся, смогут помочь мне разобраться в этом странном явлении.

Русская слободка – это та часть города Александрополя, где жила вся местная интеллигенция.