Иосиф Вергилис - Как я пережил Холокост в Одессе

Однако в Одессе был и первый современный еврейский погром. В 1871 году в ночь перед православной пасхой пьяные моряки стали бросать булыжники в еврейские дома и магазины, а затем грабили их. Грабёж продолжался 3 дня, прежде чем полиция смогла восстановить порядок в городе.

Тем временем евреи Одессы всё больше ассимилировались, меняя свои еврейские имена на русские и не разговаривая на идиш в общественных местах. Однако они сохраняли свою еврейскую идентичность. В Одессе в конце 19-го века было 60 синагог и молитвенных домов, среди которых были такие монументальные здания как Бродская и Главная синагоги. Здесь также была построена Еврейская больница, которая занимала несколько зданий и предоставляла лучшее медицинское обслуживание в городе. Эта больница содержалась еврейской общиной и городом и функционировала как общегородская с “еврейским уклоном”. Медицина в это время была еврейской профессией, которая уступала таким традиционным еврейским занятиям как торговля и банковское дело. Многие евреи работали как редакторы и ведущие журналисты во всех одесских газетах. Евреи Одессы участвовали во всех других сферах занятности: были художники и инженеры, издатели и типографы, заводчики и рестораторы, аптекари и землемеры, не говоря уж о музыкантах и актёрах, и даже трудилось уже третье поколение евреев-фермеров.

В начале 20-го века в Одессе проживало 150 000 евреев. Среди них было 11 миллионеров, много банкиров, коммерсантов, известных врачей и адвокатов, которые входили в элиту города. Большинство еврейских семей принадлежало к среднему классу, но каждая третья семья находилась на пороге нищеты. Благотворительные организации действовали по принципу: давать беднякам не рыбу, а удочку, и способствовали получению образования для молодёжи и вовлечению её в трудовую деятельность. По многим причинам Одесса в начале 20-го века стала притягательным центром для евреев, проживающих в России, и особенно для евреев, которые жили в местечках, относительно близких к Одессе.

До Октябрьской революции Одесса была 4-ым по численности населения городом Российской Империи. В период революции и гражданской войны население Одессы уменьшилось на 60 %, но перед Второй Мировой войной достигло полумиллиона, из которых евреи составляли 40 % или 200 000 человек.

Такое значительное уменьшение населения, как в Одессе так и на всех территориях, где была гражданская война, объясняется зверствами, бесчинством и еврейскими погромами со стороны белогвардейской Добровольческой армии, возглавляемой сначала генералом Деникиным, а потом, после его бегства на Запад в марте 1920-го года, – генералом Врангелем. Вот что писал сам Деникин. “Заняв Одессу, добровольцы прежде всего принялись за жестокую расправу с большевиками. Каждый офицер считал себя вправе арестовывать кого хотел и расправляться с ним по своему усмотрению”. То, что творилось в застенках контрразведки города Одессы, напоминало самые мрачные времена Средневековья. Внутренняя политика правительства Деникина сопровождалась насилием, поркой, грабежами, пьянством и гнусным безнаказанным поведением начальствующих лиц на местах. В этом была одна из причин поражения белого движения на юге России: Деникину не удалось предотвратить жестокость и насилие, выразившиеся в так называемом белом терроре. Красные проводили тот же террор, но сумели победить. Все армии Деникина грабили крестьян, насиловали крестьянских девушек, убивали рабочих и активно участвовали в еврейских погромах. Погромов удалось избежать в некоторых крупных городах (Одесса, Ростов-на-Дону, Новочеркасск), где размещались центральные органы власти и представительства Антанты. В остальных местах, по некоторым подсчётам, белогвардейцы совершили 1295 еврейских погромов и уничтожили 306 тысяч евреев. Особенно свирепствовал Петлюра, который в мае 1920-го года захватил Киев. По городам и местечкам прокатилась новая волна погромов – в Чернобыле, Житомире, Бердичеве и Винницкой области было растерзано около четырёх тысяч евреев. Начиная с мая 1919-го года еврейская молодёжь устремилась в Красную армию. Целые отряды еврейской самообороны преобразовывались в регулярные части Красной Армии.

Теперь вернёмся к рассказу о нашей семье и о моих родителях.

К счастью, во время гражданской войны они находились в Одессе и избежали погромов. Я родился 14-го августа 1934 года. В это время моему отцу, Семёну Евсеевичу Вергилису, было 38 лет, а моей матери, Зинаиде Ильничне Вергилис (урождённой Глейзерман), – 22 года. Семья моей матери переехала в Одессу из другого украинского города, Проскурова (теперь Хмельницкий), в 1916 году, за год до Октябрьской революции. Они бежали от погромов и голода, что было типичным для всех еврейских мест проживаний в Украине. Во время очередного в то время погрома в Проскурове погиб дядя моей матери, который был поднят погромщиками на штыки. Это было последней соломинкой для семьи моей матери в решении переехать в Одессу. В это время очень многие еврейские семьи из своих местечек эмигрировали в Америку, а некоторые переезжали в Одессу.

Одесса в это время была в совершенно другом положении. Это был процветающий город, где каждый мог найти своё место в жизни. В Одессе также процветала культурная жизнь: издавалось много газет, журналов, книг; работали театры и музеи и проводились разные интересные встречи. Одесса была прекрасным местом и для работы, и для культурной жизни. Поэтому многие еврейские семьи из своих местечек переезжали в Одессу в надежде найти там лучшую для себя жизнь.

Мой отец в возрасте 20 лет приехал в Одессу, по совпадению, в том же 1916 году вместе со своим старшим братом. Отец родился в селе Дяковцы Винницкой области, в Украине. По его воспоминаниям, у них была большая и очень бедная семья. Они всей семьёй ели из одного большого казана, в котором его мать варила какую-то похлёбку, и чтобы выйти в туалет на улицу, одевали одну и туже старую пару обуви. Когда мой отец подрос, он стал работать на ближайшей лесопилке вместе со своим отцом и старшим братом. В Одессе они с братом работали на разных вспомогательных работах, чтобы прокормить себя. После революции мой отец, как имеющий пролетарское происхождение, был принят в новые писательские группы, где он стал писать пьесы.

Большинство вновь прибывших еврейских семей селились в районе, который назывался Молдаванкой. Никто не знает, почему этот район получил такое название, так как молдаване там никогда не жили. Проживавшие на Молдаванке люди занимались разными ремёслами, торговлей, работали извозчиками и портовыми грузчиками.

Семья моей матери поселилась в центре Одессы на улице Ласточкина 13 напротив знаменитого Одесского Оперного Театра. Они нашли большое помещение на первом этаже, где разместилась мастерская её отца (переплётчика по профессии), и в глубине этого помещения было их жилое пространство. Когда моя мать выросла, она тоже научилась переплётному делу. Мама имела двух младших сестёр, Цилю и Сарру, и старшую сестру, Розу, которая успела уже побывать замужем и разойтись.