Иосиф Вергилис - Как я пережил Холокост в Одессе

Маме было 20 лет, когда она познакомилась с моим отцом, который принёс переплетать свою пьесу. Моя мать в то время была очень красива, и отец сразу в неё влюбился. В то время мой отец уже был женат, но браки в Советском Союзе после революции были свободными. Муж или жена в любой день могли сказать друг другу, что они уходят к кому-то другому. Поэтому для моих родителей не было проблемы создать новую семью, но моя мать хотела, чтобы отец приобрёл более надёжную профессию, чем профессия драматурга. Последняя пьеса отца была рекомендована к постановке в Одесском Еврейском Театре знаменитым актёром и директором Московского Еврейского Театра Соломоном Михоэлсом. Тем не менее, мама настаивала, чтобы отец приобрёл специальность, которая могла бы лучше обеспечить семью. Идя навстречу матери, отец стал парикмахером. Эта его специальность спасла нам жизнь во время Холокоста. Мои родители поженились в 1933 году.

Это было очень трудное время для всего Советского Союза, и особенно для Украины – это было время Голодомора, который потом официально был признан геноцидом украинского народа в 1932–33 годах. 7 миллионов украинцев умерли от голода в эти годы из-за решения советского правительства экспортировать на Запад 1,7 миллионов тон зерна, прежде всего, в нарождающуюся фашистскую Германию. Мои родители помнили, как на Запад шли большегрузные поезда с надписью “Излишки СССР”. Голодомор был ответом сталинского руководства на сопротивление крестьян коллективизации и экспорту зерна.

Пик Голодомора пришёлся на первую половину 1933 года, когда мои родители поженились. Молодой семье была предоставлена квартира на 1-ом этаже того же дома, где жила семья моей матери. В этой квартире я родился 14 августа 1934 года. Моя мать рассказывала, что люди вокруг удивлялись: как в такое трудное время они позволили себе иметь ребёнка. Когда экономическая ситуация в стране улучшилась, наша семья начала расти: в 1937 году родился мой брат Анатолий и в 1938 году – другой брат – Владимир.

Мы продолжали жить в той же небольшой квартире, где родители занимали спальню, а мы трое мальчиков спали в одной общей комнате. Я помню, что моя мама была по-прежнему очень красивой, и она любила красиво одеваться. По вечерам наши родители довольно часто уходили куда-то развлекаться, оставляя нас, детей, на попечение семьи маминых родителей, так как те жили очень близко к нам. Когда родители возвращались домой, они всегда приносили нам конфеты, шоколад и мармелад. Мой отец целыми днями работал парикмахером, оставив полностью занятие драматургией, а мать перестала работать, когда в этом пропала необходимость. Она отдавала всё своё свободное время нам, читая нам детские книжки и очень популярный в то время журнал “Мурзилка”. Она старалась дать нам какое-то домашнее образование, невзирая на то, что её собственное образование ограничивалось пятью классами еврейской начальной школы (хедера), что было весьма распространено в то время. Когда мне исполнилось 5 лет, мне купили очень дорогую скрипку, и я стал учиться играть у нашего соседа, который играл в оркестре Одесского Оперного Театра. Мы также ходили в частную детскую группу, где наша воспитательница, которая называлась фрибеличкой, учила нас читать, писать и рисовать. Во время прогулок она нам рассказывала об окружающей природе: о Солнце, Луне, деревьях, траве и обо всём интересном, что было в нашей окрестности. Большую часть времени мы гуляли в очень красивом сквере возле Оперного Театра, который назывался на французский манер Пале-Рояль. У нас было счастливое детство, и ничто не предвещало несчастий, которые ожидали нас в скором будущем.

Я в возрасте 3-х лет. Одесса, 1937 год

Мой отец в начале 30-х годов

Моя мать в начале 50-годов

Гитлер напал на Советский Союз ранним утром 22-го июня 1941 года. В 4 часа утра немецкие самолёты стали бомбить советские территории. Но в Одессе мы узнали о начале войны только в 12 часов дня, когда Юрий Левитан, известный советский диктор, который делал самые важные правительственные сообщения (От Советского Информбюро) на протяжении всей войны, объявил по радио о вероломном нападении Германии на Советский Союз. Гитлер опередил Сталина, который готовился напасть на Германию в августе 1941 года. С первых дней войны стало очевидно, что Советская Армия терпит серьёзное поражение. Историки оценивают, что потери обороняющихся русских и нападающих немцев были в соотношении 15:1. Такое положение можно охарактеризовать как полное отсутствие Советской Армии. В Советской Армии в начале войны было очень много танков, пушек, самолётов, много больше, чем у противника. Была ещё 1000 генералов, но не было солдат – они после первых же выстрелов побросали своё оружие и униформу. В 1941 году Красная Армия теряла в 10 раз больше пленными и дезертирами, чем убитыми. За 10 лет сталинских репрессий люди стали ненавидеть Сталина и всю советскую власть и не хотели сражаться за них. Только зверства нацистов на оккупированных территориях изменили отношение советских людей к войне, и лишь в декабре 1941 года война стала Великой Отечественной.

Я чётко помню, как война началась для нас. Был чудесный солнечный день 22-го июня 1941 года, когда мы с мамой и братьями возвращались из кинотеатра. Мы все были в хорошем настроении и оживлённо обсуждали понравившийся нам фильм. Вдруг из радиотарелок, которые были установлены на осветительных столбах, мы услышали голос Юрия Левитана, объявившего о начале войны с гитлеровской Германией. Возле каждого столба стояла толпа людей, которые были очень взволнованы услышанным сообщением. Люди плакали и причитали: “Что с нами будет” и “Что мы должны теперь делать”. Все также говорили о предстоящей мобилизации.

Потом жизнь в Одессе продолжалась, как обычно. Немцы первый раз бомбили Одессу ровно через месяц после начала войны: 22-го июля 1941 года. Мы были в это время в сквере около Оперного Театра. Мы не могли сидеть дома и хотели быть среди людей. Вдруг немецкие бомбардировщики появились в небе над Одессой. Они летели так низко, что отчётливо были видны кресты на них. Они направлялись бомбить порт, где шла эвакуация промышленности и людей из Одессы. Когда бомбардировщики появились, зенитные орудия, установленные на крышах многих домов, стали стрелять по ним. От их стрельбы и падающих бомб весь город казался охваченным огнём. Мы видели, как одна неразорвавшаяся бомба упала в наш сквер, и от неё образовалась глубокая воронка.