Алексей Смертин - Сибирский резидент. От Алтая до Альбиона

У него особая методика подготовки. Нельзя сказать, что скопировал ее у Валерия Лобановского. Взял за основу – и добавил свое, углубил, расширил. После чего футбольный мир облетела фраза Лобановского: «Если выдержал предсезонку у Яковенко, в моей команде будешь отдыхать…»

С такими тренировочными объемами я не сталкивался никогда. Порой задумываюсь – как бы отреагировал организм, если б из года в год проводил в подобном режиме? Наверное, замучили бы травмы, и лет в тридцать с футболом бы попрощался.

Мне повезло – отыграл у Яковенко всего полсезона. Люди, соприкасавшиеся с ним в других клубах, рассказывали, что на тренировках обмороки, кровь из носа от перенапряжения в порядке вещей. При мне в «Уралане» крови не было, сознание никто не терял. Разве что от усталости некоторых выворачивало наизнанку.

Утро на сборе начиналось в 6:15. Взвешивание, измерение давления – и на зарядку. Яковенко использовал именно это слово, хотя сложно назвать «зарядкой» полноценную полуторачасовую тренировку без пауз. Футболистов делили на две группы. Первая работала над «физикой», вторая – с мячами. Затем менялись.

Юра Аксенов, до «Уралана» поигравший в дубле киевского «Динамо», рассказывал, что там, бывало, тестом Купера тренировку начинали, им же завершали. Яковенко к нагрузкам подходил с фантазией.

Если «физика» – это не только кроссы, рывки, кувырки. Еще «жабки», например. Прыгаешь от штрафной до штрафной в присяде, как лягушка. Мышцы потом так болят, что сидеть невозможно. Или «челноки» под конец изнурительной тренировки. То 60 по сто метров, то 8 по тысяче.

Однажды по дороге на поле тренер по ОФП сказал Яковенко:

– Сегодня «жабки» от линии ворот до штрафной.

То есть шестнадцать с половиной метров. «Курорт».

Павел Александрович удивился:

– Зачем? Они хорошо готовы. Давай, как обычно, от штрафной до штрафной.

В пять раз больше! Деваться некуда – прыгали…

С выносливостью у меня проблем не было. Бегать мог сколько угодно. Труднее давалось жонглирование. Для отца это суходрочка, а у Яковенко – важнейший элемент! Чеканили минут по сорок, причем на скорости. Выстраивались в линию и в быстром темпе шли через все поле, подбрасывая мяч в воздух левой ногой, правой, головой… До сих пор в ушах рык Павла Александровича:

– Держать линию, твою мать!

Не беда, если мяч разок-другой коснулся земли. На технические огрехи Яковенко закрывал глаза. Нервничал, когда хоть на метр кто-то отставал. Чаще – новички, не привыкшие к таким испытаниям.

Это упражнение, развивавшее больше «физику», чем технику, ненавидели все. Злились на себя, непослушный мяч, Яковенко. Саша Игнатьев вообще разговаривал с мячом. Сжимал его в руках и шипел: «Я тебя загрызу, б…, если еще раз упадешь!»

Вторая тренировка была в 11:00. Опять жонглирование, удары по воротам и бег, бег, бег. Третья – в 17:00. Там уже больше тактических упражнений, «квадраты», двусторонка.

Жизнь футболиста на сборах разнообразия в принципе не подразумевает. Но у Яковенко был классический «День сурка». Не менялось ни-че-го! Зарядка, душ, легкий завтрак, сон. Вторая тренировка, душ, обед, сон. Третья тренировка, душ, ужин, сон. Я засыпал моментально. Дотрагивался головой до подушки – и проваливался.

Как-то после ужина ребята пили кофе в лобби, перешучивались. Яковенко шел мимо. Зыркнул, подозвал врача команды. Мрачно произнес:

– Они должны пластом лежать! Спать без задних ног! Раз смеются, завтра нагрузку увеличиваем.

Когда от доктора это услышали, всех как ветром сдуло. Яковенко, к счастью, обещание не выполнил. Но в лобби с того вечера игроки не засиживались. И улыбаться при нем старались поменьше.

Когда сборы заканчивались, Яковенко упразднял подъем в 6:15 и зарядку. В остальном распорядок не менялся. Выходных не было вообще! В день матча тренировались утром минут 45–50! Рывки, удары, жонглирование. Уходили с поля в мыле, думая: «Елки-палки, где ж взять силы на игру?!»

Наутро после матча тоже никакого отдыха. Прежде чем отправиться в баню и на массаж – восстановительная тренировка с приличной выкладкой. Тяжелее было тем, кто не проходил в стартовый состав. Вот их гоняли как сидоровых коз! Они и до игры вкалывали наравне со всеми. И на следующий день две тренировки. Утром с мячом, вечером – кросс.

Молодежь худо-бедно с нагрузками справлялась. Возрастные игроки, приглашенные на просмотр, нередко уезжали сами. По-английски. Выходишь утром на построение – обязательно не досчитаешься кого-то из потенциальных новичков.

В Элисте с Юрой Аксеновым в одной комнате жил Костя Камнев, полузащитник одесского «Черноморца». Вытерпел два дня. На третий около полуночи вызвал такси в аэропорт. Юре на прощание сказал:

– Деньги, конечно, в «Уралане» хорошие. Но столько бегать не готов. От этих объемов слетишь с катушек…

В любой команде есть человек, который способен пробежать три кросса подряд. В «Уралане» такими энерджайзерами были Саша Кирюхин и Володя Ковалюк. Обоих Яковенко отыскал на Украине. Люди с двумя сердцами. Хоть «жабки», хоть «челноки», хоть тест Купера – все нипочем!

Из могучего украинского десанта, который высадился в Элисте с подачи Павла Александровича, самым опытным был Андрей Анненков. Защитник, успевший поиграть за киевское «Динамо» Лобановского в союзном чемпионате. Он-то и говорил, что у Яковенко нагрузки гораздо выше. Даже Андрей переносил их непросто. За пару туров до финиша во время очередных «жабок» бросил отрывисто:

– Как я все это ненавижу! Не вздумайте в отпуске мне звонить! Чтоб ничего об этом сезоне не напоминало!

Однажды на тренировке я надорвал мышцу задней поверхности бедра. Ни доктору, ни Яковенко про травму говорить не стал. Павел Александрович держал команду в таком страхе, что я боялся его непредсказуемой реакции. Мне казалось, будет кричать, ругаться. Была, конечно, и другая причина – опасался потерять место в составе. При том уровне конкуренции в «Уралане» отряд потери бойца не заметил бы.

Сжав зубы, продолжал выходить на тренировки. Ни одной не пропустил – и это при чудовищных нагрузках да в двухразовом режиме! От боли слезы лились из глаз.

Сегодня понимаю, что с моей стороны это было безумие. Мало того, что добровольно обрек себя на мучения, так еще абсолютно недо-оценивал масштаб последствий. Под ударом была вся карьера!

Спустя несколько дней острая боль сменилась тупой, перейдя в хроническую. Ее терпеть легче. Недели через три мышечные волокна зарубцевались, но вмятина на месте надрыва теперь со мной на всю жизнь. Играть не мешало, хотя при большой нагрузке в конце матча бедро начинало ныть.

Завел Яковенко ритуал: перед каждым домашним матчем команда отправлялась в церковь. Формально – по желанию. Но из его уст это звучало как приказ. Ослушаться не осмеливался никто. Исключение – лидер «Уралана» Дима Тутиченко, которого Яковенко привез с Украины.