Александр Мидлер - Марк Мидлер. Повесть о фехтовальщике

– Удачно прикреплены мышцы – это метафора, Александр Николаевич? – спросил я.

– Существуют люди, глядя на которых трудно представить себе их мощь. Телом эти люди скорее напоминают Аполлона, а у этого бога мышцы не выпирают и не рельефны, как у Геракла или у спортивных гимнастов, штангистов и культуристов. Аполлонические мускулы сильны за счет особого прикрепления к костям. Будет справедливым причислить Марка к сверхсильным особям – за счет доставшейся ему по наследству анатомии.

Я упомянул об особой мускульной силе в одном из мимолетных разговоров с Марком:

– У Пономарева мышцы на вид ничего особенного, – сказал я, – я видел его обнаженный торс – Аполлон как Аполлон, ничего особенного. Так вот, с этим «ничего особенного» Пономарев, как ты знаешь, свободно держит на кольцах десятиминутный «крест». Ты сможешь? Как насчет твоей врожденной анатомии?

– Вскрытие покажет, – холодно сказал Марк.

Запись беседы автора и Давида Тышлера о Марке.

Давид рассказывает:

– И вот до турнира остались одни сутки. Бои должны начаться в понедельник с утра. Марк приходит ко мне: «Дай на воскресенье ключи от зала». Я спрашиваю: «Что ты будешь делать в пустом зале? Хотя бы одни сутки перед боями надо отдохнуть. Не хочу говорить азбучные истины – ты лучше меня знаешь про необходимый «день тишины». Он: «Не сердись, Дод, у меня другое понимание; чем больше нагрузка перед турниром, тем лучше». В итоге мы ссоримся. Я был тогда его тренером. Бросаю ему проклятые ключи, и он – я посмотрел время – тренируется в воскресенье перед соревнованиями шесть часов сорок минут.

– Удивляюсь Марку. Ты, Дод, безусловно, был прав.

– Нет. На следующее утро Марк выигрывает все бои.

– Тогда в чем же ты с ним не согласен?

– Не я с ним. Он со мной. И заодно со всем мировым опытом фехтования. Я твержу ему: «Марк, до турнира осталась неделя. На каждой тренировке ты проводишь с разными спарринг-партнерами до сорока поединков! Ты перегружаешься сверх любой меры. В преддверии турнира это хуже, чем недогрузка». Он отвечает опять своей чепухой: «Ты не понимаешь, надо интенсивность повышать до последнего дня».

– Ну, и дальше?

– Опять он прав. Победителя не судят. Вопрос в другом: почему то, что было и остается азбучной истиной для многих тысяч фехтовальщиков, живших и живущих на земном шаре, почему все это «не действует» на Мидлера? Я могу понять это только на двух уровнях: на уровне его жизненного принципа – он абсолютный максималист, и на уровне его физиологии – у него уникальное здоровье и невероятная выносливость. В итоге, когда большинство бойцов после первых двух дней турнира сильно уставали, физически и психически – десятки боев провели, тогда, на третий и четвертый день турнира, противники, как правило, не могли в поединке против Марка уйти от поражения.

Я часто бывал с ним в зале, наблюдал его тренировки. Работал он до тех пор, пока не добивался абсолютного совершенства движений своей вооруженной руки. Однажды, когда он в очередной раз снял маску, чтобы воздухом обдуло лицо, я спросил его:

– Ты уверен, что для получения результата нужно обязательно доводить себя до изнеможения? Может быть, это слишком?

В ответ:

– Ремонт в квартире нельзя закончить, его можно лишь прервать.

Говорить ему, что суббота-воскресенье не для тренировок, было бесполезно. Причем фехтовал он всю неделю и потому, что скоро должны были быть ответственные поединки, и когда горизонт был чист. Он работал без выходных, уматывал тренеров.

Мне запомнилась струйка пота, стекающая у Марка с носа, когда урок подходил к концу. Фехтовальный костюм можно было выжимать…

Фрагмент интервью Марка с Еленой Гришиной.

Е. ГРИШИНА: А где тогда тренировались?

М. МИДЛЕР: Я поступил в Институт физкультуры на Казакова. Там была великолепная кафедра. Она тогда была живая, Виталий Андреевич был молодой еще, там были Кавские, ты, может быть, не помнишь, Волков, молодой Тышлер ходил там, всем мозги парил… Анна Матвеевна Пономарева, изумительная женщина. Муж ее, Пономарев Александр Николаевич. Это все такое позапрошлое поколение. И там кафедра была на первом этаже, и зал небольшой фехтовальный.

Е. ГРИШИНА: Марк Петрович, вы помните свой первый успех на международных соревнованиях? Где и когда это было?

М. МИДЛЕР: Наверное, надо сначала вспомнить про крупную неудачу, с которой, собственно, и начались успехи. Когда советское правительство приняло политическое решение – участвовать в Олимпийских играх 1952 года в Хельсинки, к нам для обучения пригласили венгерских фехтовальщиков. Это было летом 1951 года. Они приехали, мы на них посмотрели: ну венгры и венгры, ничего особенного. Все подумали, что сейчас просто разнесем их, тем более у нас такая команда: все красавцы, здоровые, сплошь чемпионы СССР. Там Вышпольский, Андриевский, Аркадьев.

Тышлер, Кузнецов – это пацаны были. Я тоже. Но такие драчливые. И пригласили венгров. У венгров был классический вид – сабля. Они выигрывали прошлые Олимпиады с 1900-х годов – первые из современных Олимпиад начались с 1896 года.

Е. ГРИШИНА: В 1951-м венгры приехали?

М. МИДЛЕР: Приехали первые венгры. Команда приехала. Но дело в том, что венгры раньше совмещали виды. И мы, конечно.

Я фехтовал рапиру и саблю. Я по рапире первый был номер все годы и в сборной СССР, а по сабле в команде. В первой пятерке. У нас были сборы, очень длительные. И каждую субботу делали прикидки. Прикидки заматывали всех. Потому что на одной прикидке ты, на другой – другой. Вечная эта идет возня.

Е. ГРИШИНА: Всё время в тонусе были.

М. МИДЛЕР: В режиме вечного отбора. Ну, тонус тонусом, а мы приходили с первой тренировки, падали на кровать и отключались. Засыпали. На вторую-то тренер шел и будил всех.

Е. ГРИШИНА: «Ребят, пошли обратно»?

М. МИДЛЕР: Номера делали (смеется )… Женька Рюмин – ты помнишь такого?

Е. ГРИШИНА: Нет.

М. МИДЛЕР: Был у нас такой. Слоник. Он левша был, крепыш такой. Лег, руку вот так – на подушку, на руку лег. Ему ребята – додумались! – команды дают: «Круг шесть», он – ап! – во сне. «Круг четыре» – он раз ( показывает ). «Коли!» – он ап! – одной рукой, вздрагивал спросонья.

Е. ГРИШИНА: Так, Марк Петрович, подождите, приехали венгры и, что, обыграли всех в 1951-м?

М. МИДЛЕР: Приехали венгры. И, конечно, не обыграли, а отутюжили.

Е. ГРИШИНА: О Боже!

М. МИДЛЕР: То есть позор… У нас чемпионы были Сайчук, Манаенко, Вышпольский, Андриевский – то поколение, старше меня которое… Венгры из них пыль повыбивали. На сабле особенно. Как даст – только пыль из нагрудника идет. Шесть человек у них команда была, раньше по шесть человек команды были. Четыре и два запасных. И вот они – Ковач, Геревич… Ты помнишь же эти фамилии?