Петр Люкимсон - Ариэль Шарон. Война и жизнь израильского премьер-министра

Но Арик был самым молодым из всех вышеназванных генералов, и он искренне (правда, с учетом всех его прежних скандалов и прегрешений, совершенно непонятно на каких основаниях) рассчитывал, что станет следующим начальником генштаба. Решение Дадо казалось ему несправедливым и неокончательным, и он бросился за поддержкой к Моше Даяну. Но Даян неожиданно холодно ответил, что все уже решено, о назначении его начальником генштаба не может быть и речи, и, самое позднее, в январе 1974 года Арик будет отправлен в отставку – если до этого времени не смирится и сам не подаст соответствующего заявления.

Арик не смирился – он добился аудиенции у Голды Меир в надежде объяснить ей, что 45 лет для генерала – это как раз то, что нужно. Он не собирался просить многого – он лишь хотел, чтобы срок его службы продлили до конца 1975 года, а дальше будет видно. Но в кабинете премьер-министра Арик наткнулся на тот же ледяной тон.

– Мне сказали, что вы не умеете подчиняться. А офицер, который не умеет подчиняться, не имеет права и командовать! – отрезала, как и полагается "мужику с яйцами", Голда.

Только теперь Арик понял, что против него все и вся. Да, Дадо его терпеть не может еще с 1956 года, но дело не только в нем: в безраздельно правящей страной социалистической партии не простили Арику того, что в 1969 году он пытался поддержать ее политических противников. И теперь ему даже не мстили – ему просто напоминали, кто является истинным хозяином армии и страны.

Напряженно размышляя о том, как ему жить дальше, Шарон в какой-то момент вдруг растерялся.

Всю свою взрослую жизнь он прослужил в армии. Ему не нужно было думать о том, как он должен одеваться, где есть, на какие деньги содержать семью – все эти вопросы за него решали другие. И вот в 45 лет он оказывается пенсионером. Он получает хорошее выходное пособие, у него будет приличная пенсия, но… Неужели это означает, что жизнь кончилась и теперь он должен будет ее просто доживать?! С армейской квартиры в Беэр-Шеве придется съехать и вернуться в Тель-Авив, чтобы ловить там то сочувственные, то насмешливые взгляды соседей – когда Арик представил это, ему стало совсем не по себе. Нет, в Тель-Авив возвращаться нельзя, противно.

Протирать штаны на пенсии, время от времени выступая перед школьниками с рассказами о минувших днях – еще противнее. Устроиться куда-нибудь на работу, пусть даже на высокую должность – значит, в итоге быть от кого-то зависимым, а этого тоже не хочется…

Но Лили, заметив метания Арика, разумеется, не осталась в стороне.

Тем более, что с ее точки зрения все было отнюдь не так плохо, как это ему представлялось.

Его отправляют в отставку? Вот и прекрасно! Значит, они, наконец, смогут осуществить свою давнюю мечту – стать хозяевами собственной жизни, купить земельный участок, начать заниматься сельским хозяйством…

Кроме того, Арик ведь уже однажды сделал первый шаг в политику – почему бы не попробовать сделать и второй?! Большинство генералов после службы уходили в либо большую, либо в местную политику, но все они, за исключением Эзера Вейцмана, до сих пор присоединялись исключительно к левому лагерю. В этом лагере его не любят и собираются отомстить?! Зато правые примут Шарона с распростертыми объятьями!

Согласившись с этими доводами жены, Арик понял, что ему надо спешить – ближайшие выборы в Кнессет были назначены на 31 октября 1973 года. Согласно закону, после выхода в отставку, офицер может принять участие в выборах лишь через несколько месяцев – значит, если он хочет стать депутатом Кнессета уже этого созыва, то ему нужно уйти из армии до июля 1973 года. И к тому времени желательно найти место, где его семья поселиться, чтобы жить дальше.

Подходящее место для их будущего семейного хозяйства Арик нашел спустя несколько месяцев.

Возвращаться в Кфар-Малал он не собирался – слишком хорошо помнил о взаимоотношениях своих родителей с односельчанами. Да и вообще жить в каком-нибудь поселке, где снова могли возникнуть осложнения с соседями и где к его детям могли относиться так же, как когда-то относились к нему, он не хотел. Арик искал нечто другое – место, где он чувствовал бы себя абсолютным хозяином. В конце концов он вспомнил о находящемся в северо-западном Негеве, неподалеку от захолустного городка Сдерот, почти бесхозном участке площадью в 400 гектаров.

Этот участок в свое время получил от армии вместо выходного пособия полковник Рафи Эйтан 32, а затем он продал его одному австралийскому миллионеру. Миллионер, будучи убежденным сионистом, приобрел его для своего сына – в надежде, что тот приедет из Австралии в Израиль и станет на этой земле разводить овец. Сын и в самом деле приехал, начал что-то делать, но, испугавшись набегов террористов, уехал обратно в Австралию. Теперь от его имени землей управляли трое бизнесменов, однако, по сути дела, они ничего не делали – на нем стоял небольшой заброшенный дом и ничего не росло, кроме трех смоковниц.

Этот участок и решил приобрести Ариэль Шарон. Однако, учитывая его огромные размеры, представители австралийского миллионера запросили за землю поистине астрономическую, по тем временам просто немыслимую сумму – 600 тысяч долларов. Даже если бы Арик очень выгодно продал дом в Тель-Авиве и присовокупил бы к этим деньгам свое выходное генеральское пособие, он не наскребал и трети необходимых денег. Шарон попробовал обратиться в банки, но те наотрез отказались выдавать столь крупную сумму генералу, находящемуся накануне отставки с весьма туманными перспективами на будущее…

Неожиданно на помощь Арику пришел тогдашний мэр Рамат-Гана Авраам Криници, с которым Шарона до того связывало чисто шапочное знакомство. Случайно узнав о его проблеме, Криници рассказал о ней миллионеру Мешуламу Риклису, и тот пожелал встретиться с Шароном.

Во время этой встречи Риклис заявил, что готов дать Арику беспроцентную ссуду в 200 тысяч долларов на самых легких условиях выплаты, если тот пообещает ему, что, выйдя в отставку, он не уйдет с головой в хозяйственные заботы, а продолжит служить Израилю – в качестве политика. О том, в каком именно политическом лагере Риклис предпочитает видеть Шарона, при этом подразумевалось само собой: израильских социалистов этот человек, мягко говоря, недолюбливал.

Но 200 тысяч долларов составляли только треть необходимой суммы. В поисках остальных денег Шарон, отчаявшись получить ссуду в израильских банках, обратился в тель-авивский филиал "Чикагского банка". Директор этого филиала Самуил Закс официально был подданным США, но при этом жил в Израиле, любил эту страну и глубоко уважал Ариэля Шарона за его боевые заслуги. Закс согласился выдать недостающие деньги в виде ссуды, правда, оговорив, что ферма, которую создаст на этой земле Арик, будет оформлена не как его частное владение, а как компания с ограниченной ответственностью.